ичество настоящих, ни в чем не повинных американских солдат и офицеров. Один американский капитан обнаружил в одном французском городе сундучок немецкого офицера, откуда взял пару сапог. Военная полиция, бросившаяся ловить шпионов, обнаружила это и сделала вывод, что капитан был шпионом. Два молодых лейтенанта США, прибывшие во Францию в декабре 1944 года, были однажды приглашены к одному командиру части, уже привыкшей к жестоким фронтовым условиям. Любезные и вежливые, эти два молодых офицера, естественно, посчитали, что должны как-то выразить свое восхищение едой, которая, однако, состояла из одних консервов. Эта похвала вкупе с их незапятнанной, новенькой формой сразу же навели на них огромное подозрение, да такое, что срочно была вызвана военная полиция, которая вытащила их из кресел и препроводила в тюрьму. Ибо ветераны, испытывавшие к консервам невероятное отвращение, никак не могли поверить, что настоящий американец мог найти для такой пакости слова похвалы.
Считая, что Скорцени способен на самые страшные злодеяния и на самые дерзкие замыслы, американская контрразведка сочла необходимым принять исключительные меры предосторожности для обеспечения безопасности союзнического верховного главнокомандования. Так, генерал Эйзенхауэр очутился на несколько дней в заточении в собственной ставке. Ему пришлось разместиться в домике, охраняемом несколькими кордонами военной полиции.
Маршал Монтгомери в течение всего наступления опасался, что военная полиция его арестует и примется допрашивать. Дело в том, что какой-то милый фантазер распустил слух, будто один из членов «банды Скорцени» занимается шпионажем, переодевшись в форму британского маршала.
Хотя в целом для Германии наступление в Арденнах обернулось разгромом, некоторые эпизоды Скорцени счел «забавными» и с удовольствием пересказал в своих мемуарах.
Стиляги Третьего рейха
При упоминании Третьего рейха обычно представляются вооруженные до зубов солдаты вермахта или СС. Кажется, ничто не могло ускользнуть от нацистского государства, все сферы жизни были под контролем. Однако это не совсем так.
В последнее время в прессе и исторических работах все чаще и чаще встречаются упоминаются о «свинг-югенде», неких стилягах Третьего рейха. Нет сомнения, что «свингующая молодежь», которая пыталась ориентироваться на американские культурные образцы, в некоторой мере определяла социальный ландшафт национал-социалистической Германии, но куда более распространенным явлением были «шлурфы» («свиг-югенд» был лишь их частным случаем). Именно они с полным основанием могут претендовать на звание «стиляг Третьего рейха». «Шлурфами» называли подчеркнуто модно одетых бездельников, гуляк-франтов, которым было по 14–25 лет.
Уже осень 1939 года один из идейных членов НСДАП писал в «соответствующие органы»: «В то время как наш любимый фюрер и наши братья жертвуют всем во имя Родины, они не способны отказаться от неприлично вызывающих развлечений. Во-первых, я подразумеваю танцы. Во-вторых, непомерное потребление спиртных напитков, которое выливается в форменные попойки. Кто принимает участие в этих безобразиях? Серьезных, мыслящих людей там однозначно нет. По большей части это выпускники школ, которые танцуют пропагандируемый американскими евреями свинг, конго и т. д. Они одеваются так, как и не оденется ни один приличный немецкий юноша. Они обряжаются “по-американски”, носят американские стрижки и полагают, что этого не надо стыдиться. Знаете, что заявила мне толпа этих выряженных денди, когда я заметил, что этот танец запрещен? Они заявили: как только мы выйдем из войны, то сможем снова танцевать!.. Все это безобразие творится в танцевальной школе Майдлинг».
Год спустя тревожные сведения стали поступать уже из Гамбурга. «Мы не намерены молчать, глядя на то, как себя ведут эти “бои” и “гирлы”. Для них как будто бы нет никакой войны».
В Третьем рейхе тоже были стиляги
Сами «шлурфы» пытались держаться современно элегантно и непринужденно. Особым шиком в их среде считалось выкрикнуть на танцевальной площадке «Наци вон!» или избить какого-нибудь члена гитлерюгенда. Можно привести описание идеального «шлурфа»: пиджак до колена цвета бордо из материи в белую (теннисную) полоску, широкие брюки, на которых должны были быть загибы в 10–15 сантиметров. Чтобы соответствовать подобному образу требовалась немалая фантазия и изворотливость. В условиях всеобщего дефицита и ограничений требовалось быть импровизатором. Чтобы сделать шляпу а-ля американская, в воде размачивалось переднее поле обычной шляпы, после чего оно сушилось на краю стола. В итоге за ночь поля шляпы спереди опускались вниз. Двубортные пиджаки производились из отцовских, которые должны были быть заметно больше размером, чем требовалось в идеале. При помощи пересаженных пуговиц они приобретали долгожданный вид. К ботинкам приклеивали старые резиновые подошвы. Но полный наряд «шлурфа» доставался только по исключительным случаям. В качестве таковых могли выступать танцевальные вечеринки.
«Шлурфы» происходили преимущественно из рабочих слоев. Во время будней от их напускного образа оставались только прически и сигареты (курение считалось модным и элегантным). С сигаретой в уголке рта, с руками в карманах брюк, слегка наклонив верхнюю часть туловища, они должны были двигаться медленно и небрежно, словно демонстрируя свое презрительное отношение к действительности и насмешливое превосходство над окружающими их людьми. Самым существенным элементом были напомаженные волосы, которые должны были образовывать на затылке так называемый «ласточкин хвост». Многих «для исправления» заблаговременно призывали в ряды вермахта или же направляли в дисциплинарные учреждения. В 1944 году «полиция безопасности» Вены сообщала о том, что была организована облава на танцевальную школу Иммерволль, которая закончилась серией арестов.
В конце войны в отчетах гестапо и СД все чаще и чаще попадаются упоминания об арестах «шлурфов», среди которых начинают попадаться члены групп «свинг-югенда».
Поскольку «шлурфы» делали в своей внешности акцент на показную небрежность, что контрастировало с внешностью членов гитлерюгенда, то нередко случались стычки и даже массовые драки. В облавах на «шлурфов» участвовали не только полицейские, но также подразделения СА, гитлерюгенда и даже Национал-социалистического моторизированного корпуса. Самих «шлурфов» не только исключали из гитлерюгенда, но нередко в принудительном порядке ручной машинкой сбривали их любимые вихры. Когда мер со стороны гитлерюгенда стало не хватать, в дело вступило гестапо.
Внешность всегда таила в себе возможности «негласного» сопротивления режиму. Эрика Расс, в конце войны ученица в Имперском институте прикладного искусства по классу моды (Вена), вспоминала о шляпке как некоем тайном символе внутренней оппозиции. «Мы носили шляпки в стиле трахт с тирольским орлом, старой австрийской серебряной монетой или образом Мадонны. Когда я встречала человека, который имел при себе нечто подобное, то я могла быть уверена, что не должна держать язык за зубами, обдумывая каждое произнесенное слово».
Гюнтер Шифтер, один из арестованных гестапо «шлурфов», всю свою жизнь гордился старым «Хомбургом», черной шляпой с жесткими полями, которую он сохранил еще со временем войны. «Это был мой личный фирменный знак, в «Хомбурге» тогда никто не ходил!» В знак своей «внутренней оппозиции» он пытался выглядеть английским джентльменом. Его образ должен был дополнять длинный черный зонт. Модная одежда оставалась единственной сферой, в которой недовольная режимом молодежь могла свободно проявить себя. На территории всего рейха действовали «шлурфы», группы «свинг-югенда», «своры», «эдельвейс-пираты».
(По материалам А. Васильченко)
Любимец Марса
22 июня 1941 года немецкие войска вторглись на территорию СССР. Группа армий в составе 21 пехотной и шести танковых дивизий под командованием фельдмаршала фон Лееба быстро продвигалась через Прибалтику в направлении Ленинграда.
Красная армия несла большие потери и отступала. Гитлер полагал, что крупный город России, построенный Петром Великим в качестве столицы на Балтике, вот-вот падет.
Памятник А.В. Суворову в Санкт-Петербурге
Перед немецкими войсками поставили цель: подойти к городу и разрушить его до основания посредством артиллерии и непрерывных атак с воздуха…
Однако вопреки ожиданиям агрессоров город не капитулировал, а продолжал сражаться, даже оказавшись в смертельном кольце блокады.
Когда начались интенсивные артиллерийские обстрелы и бомбежки, в Смольном приняли решение принять все меры для спасения уникальных памятников города.
В числе знаменитых ленинградских памятников, подлежащих всемерному сохранению, всегда отмечали памятник генералиссимусу Суворову, установленный близ Марсова поля. Этот памятник был создан по модели скульптора М.И. Козловского, где великий Суворов, закованный в античную броню, символизировал собой Марса – бога войны.
Как и большинство монументов, памятник было решено снять с постамента и спрятать в подвале близстоящего дома, где его не могли достать ни бомбы, ни снаряды. Бригада рабочих сняла фигуру Суворова с постамента и попыталась спрятать его в подвале. И тут оказалось, что предназначенный для хранения памятника подвал никак не подходит. Благодаря своим габаритам фигура Суворова не проходила через двери.
Рабочие подняли скульптуру на руки и подтащили к низкому подвальному окну, но просунуть в него памятник не удалось.
Попытались разобрать часть толстенной стены, однако и это не принесло положительного результата. Обо всем доложили в Смольный, и оттуда приказали вновь водрузить памятник на постамент.
За множеством забот и проблем, связанных с обороной города, о памятнике Суворову не забывали. Но просто никто не мог приложить ума и посоветовать, что с ним делать. А пока памятник великому русскому полководцу стоял на своем обычном месте.