В 1862 г. Солодовников купил за 2,5 млн рублей новое огромное здание на Кузнецком Мосту, которое перестроил в один из лучших магазинов Москвы (разрушено в 1941 г. при налете немецкой авиации). «Сделав арендную плату рекордно низкой, Гаврила Гаврилович заманил в свой пассаж самых модных торговцев, а через некоторое время, когда публика была „прикормлена“, взвинтил плату до неприличия». Москвичи, встречаясь в театральном зальчике или в уютном кафе нового торгового центра, обсуждали недостойное поведение хозяина пассажа, нечестно перехватившего сделку у своего приятеля Ускова. (Как будто слово «сделка» — символ «честности»!)
Потом судачили, как в 1892 г. на закладке Большого зала Московской консерватории имени П.И. Чайковского, Солодовников с криком «Да будет музыка!» бросал в жидкий бетон горсти серебряных монет (200 рублей). Что ж, имел право — до этого он пожертвовал на храм музыки 200 тысяч рублей; на них была возведена лестница из мрамора, «символизировавшая духовное возвышение человека под действием высокого искусства».
Страстно любивший театр, Гаврила Гаврилович мечтал создать свой театр — «концертный зал с театральной сценой для произведения феерий и балета», который затмил бы славу Большого театра. В 1894 г. по проекту архитектора К.В. Терского меценат построил шестиэтажное здание с четырехэтажной пристройкой, состоящее «из зрительного зала на 3100 человек, сцены в 1000 кв. сажен, помещения для оркестра в 100 человек, трех громадных фойе, буфета в виде вокзального зала и широких, могущих заменить фойе, боковых коридоров». Здание удалось сдать государственной комиссии (были многочисленные недоделки) только после нескольких заходов. Помогло личное вмешательство московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. 24 декабря 1895 г. «Большой частный театр Солодовникова» был открыт оперой Доницетти «Фаворитка». В 1896 — 1904 гг. в этом театре давала спектакли Московская частная опера С.И. Мамонтова, в 1904 — 1907 гг. — «Товарищество русской частной оперы» М. Кожевникова, в 1908 — 1917 гг. — «Оперный театр С.И. Зимина». Ныне в нем располагается Московский театр оперетты.
В 1895 г. Солодовников, пожелав стать дворянином, решил построить клинику (тогда это было модно среди предпринимателей, поскольку клинике тут же присваивалось и имя устроителя). Московские власти предложили филантропу облагодетельствовать кожно-венерическое направление. После долгих препирательств (Гаврила Гаврилович категорически возражал, чтобы в Белокаменной появилась Клиника кожных и венерических болезней купца Солодовникова) был достигнут компромисс. На 500-тысячное пожертвование таковая клиника, оснащенная самым современным оборудованием, была возведена при медицинском факультете МГУ. Имени благотворителя, ставшего действительным статским советником, на ней не было. В Москве же «по этому поводу шутили, что Солодовников задешево купил генеральскую шинель с красной подкладкой и обращение „ваше превосходительство“».
Смех смехом, но «и по сей день здание клиники на Девичьем поле остается архитектурной жемчужиной Москвы. Сама же клиника, прикрепленная теперь к Московской медицинской академии имен И.М. Сеченова, является российской дерматологической Меккой, уникальным в своем роде лечебно-научным учреждением».
Смех закончился со смертью купца. Скончался Гаврила Гаврилович 15 (28) мая 1901 г. после длительной болезни. Похоронен на кладбище Алексеевского монастыря «в присутствии родственников и нескольких человек из числа знакомых покойного креза».
После вскрытия завещания оказалось, что Солодовников — самый богатый человек России. Его состояние оценивалось в 21,1 млн рублей (16,4 млн рублей находились в акциях банков, железнодорожных компаний, торгово-промышленных фирм и в облигациях государственных займов; в 3,1 млн рублей был оценен театр и пассаж; 1,6 млн рублей лежало на банковских вкладах).
Из этой суммы завещатель 830 тысяч рублей отписал родне, служащим, землякам и знакомым, а оставшиеся 20 млн — России. Главным распорядителем богатства филантроп назначил своего старшего сына Петра, который должен был в течение 15 — 20 лет самым выгодным образом продать все ценности и деньги пустить на благотворительность. Одну треть — «на устройство земских женских училищ в Тверской, Архангельской, Вологодской, Вятской губерниях». Вторую — «на устройство профессиональных школ в Серпуховском уезде для выучки детей вcex сословий и... на устройство там и содержание приюта безродных детей». Третью — «на строительство домов дешевых квартир для бедных людей, одиноких и семейных». При этом купец пояснил: «Большинство этой бедноты составляет рабочий класс, живущий честным трудом и имеющий неотъемлемое право на ограждение от несправедливости судьбы».
К сожалению, воля завещателя была исполнена лишь частично. До губерний дело не дошло, в Серпухове построили родильный приют имени Г.Г. Солодовникова (ныне — имени Н.А. Семашко), в Москве в 1909 г. два дома для одиноких и бедных — «Свободный гражданин» и «Красный ромб» на 1152 и на 183 квартиры соответственно. «В каждом из них имелась развитая инфраструктура с магазином, столовой, баней, прачечной, библиотекой, летним душем. В доме для семейных на первом этаже были расположены ясли и детский сад. Все комнаты были уже меблированы. Оба дома освещались электричеством, которым жильцы имели право пользоваться аж до 11 часов вечера. Мало того, в домах были лифты, что по тем временам считалось почти фантастикой... На этаже находились 4 кухни с холодной и горячей водой, с отдельными столами для каждой семьи... Жилье было немыслимо дешевым: однокомнатная квартира в „Гражданине“ стоила 1 руб. 25 коп. в неделю, а в „Ромбе“ — 2 руб. 50 коп. Это при том, что средний московский рабочий зарабатывал тогда 1 руб. 48 коп. в день».
Первыми, как водится, в дома въехали чиновники, потом кто попроще. Когда отыграли новоселье, оказалось, что на каждых четырех дворян в доме приходится 8 мещан, 8 состоятельных купцов и 1 рабочий.
Со строительством двух следующих запланированных домов в Москве и других объектов в регионах сын завещателя не торопился. Искушенный в банковских операциях Петр Гаврилович всячески тянул, пока не настал «боевой 18-й год», и все дома и банковские счета не были национализированы. Известно, что стоимость наследства в 1917 г. составляла уже 43 млн рублей. Израсходовано было 3 млн.
Анри Дюнан
24 июня 1859 г. в окрестностях ломбардской деревушки Сольферино (Северная Италия) состоялось крупнейшее сражение австро-итало-французской войны 1859 г. между объединенными войсками Франции, Пьемонта и Сардинии против австрийской армии. Сошлись 93 600 французов, 25 тысяч сардинцев и 119 783 австрийца. Из них за 16 часов были убиты, ранены, попали в плен и пропали без вести — 14 тысяч, 4000 и 22 тысячи, соответственно. 9000 человек остались умирать на поле боя. Сражение закончилось победой франко-итальянский коалиции и последующим перемирием, подписанным Наполеоном III и Францем Иосифом.
«25 июня солнце осветило самое ужасное зрелище, какое только может представить себе человеческое воображение. Все поле битвы усеяно трупами людей и лошадей... Сколько агоний и невообразимых страданий 25, 26 и 27 июня!»
Эти строки — из воспоминаний очевидца, который к 40 тысячам боевых потерь добавил еще и потери двух последующих месяцев — «свыше 40 тысяч больных лихорадкой и умерших от болезней».
Свидетелем был Жан Анри Дюнан, издавший через три года книгу «Воспоминание о битве при Сольферино». «Зачем было рассказывать обо всех этих страданиях и вызывать, вероятно, мучительные чувства? — самому себе задал вопрос автор. — Зачем описывать потрясающие картины с мельчайшими подробностями, кажущимися безнадежными до отчаяния?»
Дюнан ответил на него не только себе, но и всему человечеству. Но прежде о нем самом.
Будущий филантроп родился 8 мая 1828 г. в Женеве в богатой и религиозной семье швейцарского коммерсанта Жана Жака Дюнана, члена городского совета. От родителей Анри перенял предпринимательскую сметку и умение сострадать ближнему. В юности он регулярно посещал бедняков, больных, узников городской тюрьмы.
Получив образование в колледже, молодой человек поступил стажером в банк. Записавшись в Ассоциацию молодых христиан, он в качестве ее представителя разъезжал по Европе и одно время собирался сделать духовную карьеру.
Став в 1854 г. представителем Женевской колониальной компании в Сетифе (провинция Алжира), Дюнан за пять лет преуспел в бизнесе. На общественном поприще предприниматель боролся против рабства, занимался благотворительностью.
Решив в 1859 г. открыть собственное предприятие по добыче полезных ископаемых во Французском Алжире, Анри тщетно пытался получить от алжирских и парижских чиновников право на использование алжирских водных ресурсов. Дюнан отправился за поддержкой к императору Наполеону III. Тот находился в это время со своей ставкой в Сольферино.
Оказавшись на месте 25 июня (на следующий день после сражения), бизнесмен увидел тысячи раненых, по обычаям того времени брошенных сиятельными полководцами умирать под палящим солнцем без врачебной помощи, без еды и питья. Анри тут же забыл про свой бизнес, поднял на ноги жителей соседних деревень и трое суток помогал ухаживать за ранеными в местной церкви в Кастильоне, превращенной во французский походный госпиталь. Помогал всем без разбора — и французам, и австрийцам, подобранным крестьянами с поля боя. «Tutti Fratelli» («Bce мы братья»), — то и дело повторял он.
Мысли, возникшие у него в те жуткие дни, Дюнан изложил в своей книге. Главная из них: «Отчего нельзя создать в мирное время общества, которые во время войны оказывали или организовывали бы помощь раненым и уход за ними силами преданных, усердных и хорошо подготовленных добровольцев?» При этом автор подчеркивал, что безразлично, чьи раненые — свои или чужие.
По одному экземпляру книги Анри разослал монархам, главам правительств, полководцам, «звездам» бизнеса, искусства и политики.