Брахмачарья Ашрам с садами, рощами и прекрасной библиотекой, главной задачей которой стало освобождение бенгальцев от многовекового рабства.
Забота о Шантиникетане отнимала у поэта много времени и сил: «Тагор сам следил за всем, что было связано со школой, сам вел уроки, составлял учебники и хрестоматии на бенгальском языке, искал средства на ее содержание (что было самым трудным, а порой и унизительным)». В школе равными правами пользовались дети, принадлежавшие к различным кастам, конфессиональным группам и национальностям. Особое внимание оказывалось крестьянам в овладении грамотой.
Со временем об Ашраме Тагора узнали во всем мире. Пожертвовав школе свою Нобелевскую премию, писатель преобразовал ее в 1921 г. в университет с бесплатным обучением Вишва Бхарати (центр интернационального обучения, в переводе — Всемирная Индия), в котором обучались юноши и девушки из различных регионов Индии и из зарубежных стран, а преподавали профессора, приглашенные со всего мира.
Одной из главных миссий университета Тагор считал «процесс слияния Востока с Западом в процессе общего обучения». Надо сказать, этот центр Тагор создал с весьма ограниченными средствами, и его появление обрадовало не всех шовинистически настроенных соотечественников.
В этом учебном заведении, осаждаемом ныне тысячами паломников, «сохраняется старая система занятий — небольшие группы с преподавателем сидят под деревьями или на лавочке, иногда ночью при свете свечей. Вишва Бхарати особенно славится преподаванием искусств (музыка, танец, пение), а также живописи, скульптуры, графики, ткачества и создания фресок» (В. Пагадаев).
В университете учились многие знаменитые деятели культуры разных стран. К примеру, индийский кинорежиссер, первый в Индии лауреат премии «Оскар» С. Рей изучал в Вишва Бхарати графику. Выдающийся французский этнолог и антрополог К. Леви-Стросс был почетным профессоpoм этого университета.
Чтобы спасти крестьян от ростовщиков, Тагор создавал кооперативные общества. В 1922 г. на основе курсов, посвященных аграрному образованию и пропаганде реформы сельского хозяйства, благотворитель основал еще одно высшее учебное заведение — Институт реконструкции сельского хозяйства, позднее переименованный в Шриникетан (Обитель благосостояния).
Именно на ниве просвещения и образования можно рассматривать Тагора как величайшего мецената Индии. 40 лет учительства «в глубинке» и руководства «Школой поэта» сделали Тагора «пионером в области образования», разработавшим и внедрившим общепризнанные ныне принципы образования. «Если бы Тагор не сделал ничего, кроме создания Шантиникетана и Шриникетана, этого было бы достаточно для того, чтобы назвать его одним из величайших создателей индийской нации» (Кришна Крипалани).
Как и многие другие великие меценаты, Тагор вырос в семейных традициях благотворительности. Рабиндранат происходил из известного бенгальского рода Тагоров (Тхакуров), насчитывавшего не одну сотню лет, многие члены которого прославились как землевладельцы, бизнесмены, общественные деятели, ученые, деятели искусства, благодетели. «Родовое их имя на бенгальском означает „Святой мудрец“»(С. Обухова).
Так, например, Г. Тагор подарил золото храму Кали и основал Индийский колледж. Дж. Тагор, президент Британско-индийской ассоциации (БИА), учредил театр Банга Натьялая, спонсировал калькуттский театр, покровительствовал литераторам и музыкантам. П. Кумар, также президент БИА, жертвовал на курсы университетских лекций, основал первый индийский театр. Другие представители семейства собрали большую коллекцию работ европейских живописцев, основали музыкальную школу Бангла Сангит Видьяла и Бенгальскую академию музыки и т.п.
Богатейший купец и финансист, основавший первый современный банк с индийским капиталом, известный под названием «Юнион Бэнк», Д. Тагор (1794 — 1846) по прозвищу Принц, знаменитый на всю Бенгалию своими щедрыми публичными пожертвованиями, предоставил своему внуку Рабиндранату отличное воспитание и образование. Духовным же воспитанием писатель обязан своему отцу — махараши (приобретшему знания через изучение сознания) брахману Дебендранату Тагору.
Из общественно-благотворительных деяний последних лет жизни Р. Тагора стоит отметить создание им в 1924 г. в Шанхае Азиатской ассоциации и в 1937 г. открытие факультета китайско-индийских исследований.
Савва Тимофеевич Морозов
Гибель русского фабриканта 43-летнего Саввы Тимофеевича Морозова во французских Каннах — 13 (26) мая 1905 г. он был найден в гостиничном номере мертвым, с простреленной грудью, — наделала в российском обществе много шуму. Не проведенное должным образом французской полицией расследование породило несколько версий случившегося (самоубийство, убийство, мистификация). Наиболее вероятной представляется «семейная версия» события, но об этом позднее.
Знаменитый представитель клана купцов Морозовых родился 3 (15) февраля 1862 г. в старообрядческой многодетной семье «ситцевого короля» Тимофея Саввича Морозова и Марии Федоровны, урожденной Симоновой, в селе Зуеве Богородского уезда Московской губернии. (В конце ХIХ в. три села морозовской вотчины — Зуево, Орехово и Никольское — образовали г. Орехово-Зуево.)
Савва, с юности проявивший исключительные способности к точным наукам и к технике, окончил в 1881 г. 4-ю Московскую гимназию, в 1885 г. физико-математический факультет Московского университета и в 1887 г. Кембридж (Англия), где получил специальность химика-технолога. Морозов серьезно занимался наукой, досконально изучил состояние дел в британской текстильной промышленности, готовил диссертацию, но его планы стать ученым нарушили события в России. Савву отозвали домой.
За два года до этого на фабрике отца произошла крупная стачка рабочих, вошедшая в историю под названием Морозовской, после которой хозяин мануфактуры Т.С. Морозов заболел и вынужден был отойти от дел. В 1889 г. Тимофей Саввич умер, оставив 90 % акций супруге. Старший сын Савва был назначен управляющим Товарищества.
Проявив себя незаурядным организатором дела, Морозов осовременил предприятие, доставил из Англии новейшее оборудование, установил, отладил его, своими руками создал еще более совершенное, разработал технологию, обучил работе техников и рабочих.
Отменив штрафы и повысив расценки, сократив рабочий день с 12 до 9 часов, Савва Тимофеевич поставил своих рабочих в лучшие условия, нежели пролетарии на других российских предприятиях той поры.
Благодаря модернизации, Никольская мануфактура через несколько лет стала третьим по рентабельности предприятием России, вытеснив английские ткани в Европе, Персии и Китае. На всемирных выставках в Чикаго (1895) и в Париже (1900) морозовские ткани завоевали высшие награды.
Кроме должности управляющего мануфактурой, Морозов занимал еще пост директора основанного им Трехгорного пивоваренного товарищества в Москве и руководителя компании «С.Т. Морозов, Крель и Оттман», зарегистрированной в Германии. В его ведении находилась также брокерская контора на Нижегородской ярмарке.
Савва Морозов, имевший неофициальный титул «купеческого воеводы», был избран председателем правления Нижегородской ярмарки и организуемых при ярмарке торгово-промышленных съездов. Ему было присвоено звание мануфактур-советника, он состоял членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур.
Личные доходы (от 60 до 250 тысяч рублей в год, что превышало зарплату министров царского правительства в 10 и более раз) Савва щедро тратил на благотворительность и меценатство. На эти же цели он пускал и деньги Товарищества. Сегодня трудно отделить одни суммы от других и какую часть в пожертвованиях Товарищества можно отнести на eго долю, а какую на долю его матери — истинной хозяйки мануфактуры
Забегая наперед, стоит сказать, что Мария Федоровна после своей кончины в 1911 г. оставила 30 млн рублей чистого капитала, увеличив унаследованный от мужа почти в 5 раз, да еще 1 млн выделила перед смертью на благотворительные цели. Без Саввы эти суммы были бы намного (вернее, во много раз) меньше.
Но это, в конце концов, и не важно, чьи деньги жертвовал Савва на благие дела. Важно, какую пользу они принесли экономике и культуре России, а также рабочему люду. Нельзя также установить всех пожертвований промышленника, он не любил афишировать свои милости, видя смысл только в деятельном служении «делу и России».
К основным социальным программам Морозовы (мать и сын) относили: организацию бесплатного медицинского обслуживания; обеспечение бесплатным жильем рабочих и служащих; организацию социального страхования; призрение престарелых и сирот; обеспечение фабричных дешевыми и качественными продуктами питания и промышленными товарами; организацию начального образования и профессионального обучения рабочих; просветительскую деятельность, приобщение рабочих к светской культуре.
Несколько примеров.
На содержание четырех больниц, обслуживавших в начале ХХ в. около 17 тысяч работников, Морозовы из фонда Товарищества отчисляли ежегодно от 70 до 170 тысяч рублей. Бесплатной была не только врачебная помощь, но и качественное питание для больных, лекарства, размещение матерей с заболевшими детьми; ежегодный обязательный медосмотр; амбулаторное и физиотерапевтическое лечение; услуги стоматолога и окулиста. Детям делали ежегодные прививки от оспы, лечили заболевших оспой, скарлатиной, корью, дифтеритом и т.п. При фабриках работали бесплатные ясли на 200 детей. Была введена оплата по беременности женщинам-работницам.
Под непосредственным патронатом Морозова был выстроен главный корпус Никольской больницы (ныне 1-я горбольница), рассчитанного на 300 коек (открыт в 1906 г.). Современники называли Никольскую больницу «чудом санитарной техники и архитектуры».
Как управляющий Товарищества, Морозов построил богадельню в Москве, оказывал постоянную помощь московским городским властям в деле призрения обездоленных. Десятки тысяч рублей были пожертвованы Товариществом на строительство родильного приюта при Старо-Екатерининской больнице, «на дело призрения душевнобольных в Москве», на Красный Крест и т.д.