их позициях, Эва через несколько месяцев потребовала от председателя палаты депутатов принять закон об избирательных правах женщин (был принят спустя год).
В 1947 г. Эва совершила «радужный тур» по Европе, где посетила несколько стран и встретилась с политическими, общественными и религиозными деятелями. Возвращение Перон из турне на родину было раздуто пропрезидентским окружением как национальный триумф, утвердивший за Эвой славу великого политика, что позволило ей выступать с балкона президентского дворца.
Организовав в 1949 г. женское перонистское движение и став президентом женского крыла перонистской партии, Эва подготовила избрание супруга на второй президентский срок в 1951 г. Сама же она вдруг оказалась для многих аргентинцев символом социальной справедливости — хустисиализма (hustisio — «справедливость»).
Тогда же Эва едва не стала вице-президентом страны, но под давлением военных Х. Перон вынужден был отклонить ее кандидатуру. Женщина использовала и этот случай себе во благо, открыто отказавшись баллотироваться и тем самым подняв себе рейтинг.
Эва Перон скончалась от рака матки 26 июля 1952 г. Ее тело было забальзамировано и выставлено на всеобщее обозрение. В 1955 г. Х. Перон был свергнут во время путча, и останки Эвиты, которую не успели похоронить, вынужденно возили по миру (как некогда гроб с прахом Н. Паганини) в поисках последнего пристанища. Захоронили ее в Милане.
В 1972 г. Х. Перон вернулся из изгнания и вновь был избран президентом. В 1974 г. тело Эвиты вернули в Аргентину и похоронили в семейном склепе родственников ее отца Дуарте.
Как супруга президента, Эвита должна была занять место председателя благотворительного общества, которым заправляли по традиции дамы-аристократки. Дамы не пожелали видеть во главе своей организации провинциалку, и общество было закрыто, а его конфискованное имущество вошло в созданный тогда же госпожой де Перон Фонд социальной помощи под патронатом супруги президента. История этого фонда стала славной (и одновременно бесславной) страницей биографии Эвы.
В 1948 г. фонд с годовым бюджетом 30 тысяч долларов был юридически оформлен и начал свою официальную благотворительную деятельность. Собирался он за счет добровольных пожертвований, а также «отчислений от проведения национальной лотереи, доходов казино, каждой первой прибавки к зарплате рабочих и служащих, получаемой при перезаключении трудовых соглашений, денег профсоюзов, частных лиц и предприятий». Не ограничившись одними уставными вливаниями в фонд, Э. Перон привлекла также и государственные ресурсы — из министерств образования, труда и социального обеспечения, транспорта, здравоохранения и т.д. Это позволило увеличить за четыре года бюджет фонда в 20 тысяч раз — более 500 млн долларов (такова доходная часть; о расходной документов не осталось). Число штатных и внештатных сотрудников фонда в 10-этажном здании офиса и в его филиалах превышало 70 тысяч человек.
Экономисты усмотрели в этой организации первую в Латинской Америке систему социальной защиты, при которой государство обязало раскошелиться работодателей. Причем не символически, а перечислением в фонд сумм, равных 20 — 90% от сумм выплачиваемой рабочим и служащим зарплаты. Предприятия тех, кто не пожелал поделиться или был не в состоянии сделать это, тут же национализировались. «Перепуганные аргентинские промышленники и землевладельцы поняли, что Эва оставит их в покое лишь в том случае, если они будут делать взносы в форме чеков с непроставленными суммами. Так фонд Эвиты превратился в огромную „черную дыру“, которая всасывала сотни миллионов долларов».
Фонд контролировал импорт и реализацию лекарственных препаратов, химических удобрений, сельхозтехники и предметов роскоши. Дополнительно Фонду поступали госсубсидии в размере 40 млн долларов, а также «колоссальные (до 70 %) доходы от эксклюзивных прав на экспорт и импорт некоторых товаров» (пшеницы, говядины, масла и других).
Оказывая срочную помощь беднейшим слоям населения в общенациональных масштабах, фонд построил 30 бесплатных больниц на 12 тысяч мест, 20 детских садов и интернатов для детей-сирот, много поликлиник, начальных школ, приютов для стариков и бездомных, временного жилья для рабочих и прочее. Финансировал общенациональные программы: школьный туризм и экскурсии, летний отдых школьников, спортивно-оздоровительные мероприятия для 500 тысяч детей, санитарно-гигиенические мероприятия в школах. Раздавал новогодние подарки 4 млн детей; бесплатные учебники, одежду, обувь; сладости и подарки детям-сиротам; товары повседневного спроса малоимущим. Проводил прием граждан, нуждавшихся в экстренном разрешении материальных проблем. Ежедневно обрабатывал более 10 тысяч писем-просьб от населения. По статистическим данным, Эва Перон «раздала от 2500 до 4000 домов и квартир, 3500 стипендий, 7800 раз стала крестной матерью и около 6000 раз была посаженой матерью на свадьбах».
Оборотной стороной деятельности фонда, не имевшего даже своей бухгалтерии, стали неконтролируемые расходы средств и использование значительной его части не по назначению. У Эвиты был свой резон: «Я просто трачу деньги на бедных, и я не имею права останавливаться, чтобы их пересчитывать». Прямых подтверждений злоупотреблений хозяйки фонда не нашлось, хотя при жизни она щеголяла в нарядах от Диора и Шанель, разъезжала на «роллс-ройсе», а после ее кончины среди несметного количества принадлежавших ей вещей одних только драгоценностей нашли на 2 млн фунтов стерлингов.
Некоторые биографы и историки прямо обвиняли госпожу Перон в «экспроприации частных и расходовании государственных средств с вульгарной целью подкупа электората», а также в раздаче синекур («многочисленные родственники Эвы занимали ключевые должности во всех ведомствах и структурах, через которые проходили финансовые потоки»). «Официальная статистика гласит, что с 1946 по 1953 г., когда фондом управляла Эвита, золотой запас Аргентины сократился в семь раз, а внешний долг страны утроился».
Но тем не менее «само имя Эвиты так глубоко вошло в память аргентинцев, что спустя столько лет ее образ для многих людей, и не только в Аргентине, сохраняет ореол святости, является символом подвижничества и служения народу».
Висенте Феррер
На вопрос, кто из филантропов заслуживает большего уважения, однозначного ответа нет. Одни делятся частью своих заработанных или унаследованных богатств, другие снимают с себя последнюю рубашку, третьи создают фонды, привлекают в них благотворителей и умело распоряжаются их дарами. Об организаторе одного из таких фондов и пойдет речь.
Размах благотворительной деятельности «Фонда Висенте Феррера», центральный офис которого находится в Барселоне, а его филиалы в Мадриде, Валенсии, Сеуте, на Балеарских островах и еще в 10 городах Испании, впечатляет журналистов всего мира. За исключением, пожалуй, только российских. В наших СМИ сведений об этой неправительственной организации (НПО), действующей в индийском штате Андхра-Прадеш, и ее создателе — иезуите-миссионере Висенте Феррере Монхо (Vicente Ferrer Moncho) практически нет.
Фонд оказал помощь огромному числу бедных людей. Вот несколько цифр, подводящих итог 15-летней работы организации (на 1 марта 2011 г.) в части медицинского обслуживания, обучения и решения жилищных проблем.
«Фондом Висенте Феррера» построено, оборудовано и укомплектовано медперсоналом 16 сельских клиник, 6 больниц и специализированных центров, в которых зарегистрировано 2 627 232 пациента (в том числе в больницах и специализированных центрах — 619 582). В стационарах пролечились 175 472 больных; 1219 пациентам были произведены ортопедические операции; у 40 691 роженицы (в том числе у ВИЧ-инфицированных) приняты роды. 69 759 женщин посетили Центр планирования семьи. 13 центров было организовано для инвалидов.
НПО построила 1138 школ (по другим сведениям — 1696) и 6 профессиональных учебных центров, в которых обучились сотни тысяч человек, в том числе 1339 студентов с ограниченными возможностями.
Жильем было обеспечено 36 424 семьи (еще 3724 — в сотрудничестве с правительством) и 2084 инвалида. После стихийных бедствий было реконструировано 906 жилищ индийцев. Всюду, где возводились жилые дома и учреждения, особенно в пустынной местности, высаживались трехметровые деревья — свыше 2,7 млн (по другим источникам — 11 млн).
В 2001 г. ЮНЕСКО назвала Висенте Феррера, полвека занимавшегося в Индии благотворительностью, «ведущей фигурой в истории ХХ в.». В последний путь Феррера, «святого мирян», провожали свыше 100 тысяч человек, священники читали Евангелие, Коран и Бхагавад-гиту.
Будущий филантроп родился 9 апреля 1920 г. в Барселоне (Испания). По окончании средней школы вступил в рабочую партию марксистского единства (ПОУМ), участвовал на стороне республиканцев в гражданской войне в Испании. После поражения республиканцев был интернирован, сидел в лагере во Франции, потом в Испании. В 1939 г. в связи с начавшейся Второй мировой войной Феррер поменял робу заключенного на форму испанского солдата. Мобилизовался в 1944 г. и вскоре вступил в иезуитский орден — Общество Иисуса. На вопрос журналистов, почему пошел к иезуитам, Висенте неизменно отвечал: «Потому что их всегда преследовали».
По прибытии в штат Андхра-Прадеш (Южная Индия) в 1952 г. Феррер основал миссию, призванную обращать в христианство жителей и улучшать жизнь бедняков, в первую очередь неприкасаемых или далитов (угнетенных), составлявших 17% населения. Члены каст неприкасаемых, жившие в обособленных гетто городов и за околицей деревень, были лишены социального обеспечения: не могли посещать больницы и магазины, пользоваться общественным транспортом, заходить в государственные учреждения. Чтобы вырваться из кастового индуистского общества, миллионы далитов были вынуждены переходить в ислам, христианство или буддизм.
В 1958 г. монах создал «Сельскую ассоциацию развития» в Манмаде (к северу от Мумбаи), приобрел 12 акров земли и построил школу. По словам самого Висенте, он «приехал в Индию крестить, но увидел, что у них нет воды, и решил копать колодцы». Не хватало «изгоям» и еды.