В Лондоне Дампир был отдан под суд за жестокое обращение с матросами и гибель экспедиционного судна. Весьма вероятно, что Дампир часто «перегибал палку», но следует иметь в виду, что экипаж состоял из «морских шакалов» и «морских гиен», подобранных в портовых кабаках Лондона, Бристоля и Портсмута, и что помощник Дампира лейтенант Фишер, джентльмен по происхождению, завистник и клеветник по натуре, постарался очернить перед судом своего командира.
Приговор суда оказался довольно мягким: Дампиру не разрешалось в дальнейшем служить на кораблях флота ее величества королевы Анны. На его счастье, началась война за испанское наследство. Дампир легко выхлопотал себе каперское свидетельство, снарядил два корабля и в 1703 году отправился в Тихий океан на пиратский промысел. На острове Хуан-Фернандес Дампир высадил за какие-то провинности парусного мастера Александра Селкирка. История пребывания Селкирка на необитаемом острове легла в основу знаменитой книги Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Впрочем, Дампир «породил» не только Робинзона, но и Пятницу. Есть основания полагать, что прототипом верного товарища Робинзона был островитянин, привезенный Дампиром в Англию и хорошо известный Даниэлю Дефо.
Возвратившись из пиратской экспедиции в Тихий океан, Дампир выпустил в 1707 году в свет книгу о плавании на «Робаке» («Путешествие в Новую Голландию»). В 1708–1711 годы он в качестве кормчего принял участие в пиратской экспедиции Вудса Роджерса, которая сняла с необитаемого острова Селкирка. В северной части Тихого океана Вудс Роджерс захватил испанский талион, шедший из Манилы в Акапулько. Добыча, взятая на «испанце», была огромной, и, по самой скромной оценке, стоимость ее превышала двести тысяч фунтов. При дележе ее возникли споры. Тяжба не прекратилась и после возвращения в Англию. Дампир умер в 1712 (или 1715) году, так и не получив своей «законной» доли.
В историю же мировых географических открытий Дампир вошел не своими похождениями, а чрезвычайно интересными описаниями западного побережья Австралии Он первый доставил в Европу образцы австралийской флоры, положив, таким образом, начало исследованиям растительного мира пятого материка.
Дампиру принадлежит честь вторичного (после Пелсарта) открытия кенгуру. Однако вопреки своему обыкновению он дал весьма сбивчивое описание этого животного, уделив внимание главным образом вкусовым качествам мяса кенгуру. Зато очень обстоятельно и точно он описал птиц Новой Голландии, тем самым положив начало орнитологическим исследованиям в этой части света.
Якоб Роггевен
С именем Якоба Роггевена связаны последние выдающиеся открытия голландцев в Тихом океане.
Якоб Роггевен родился в городе Миддельбурге в 1659 году. Его отец, Арент Роггевен, был человеком изобретательным, пылким и неуживчивым. Скромному месту школьного учителя он предпочел профессию коммивояжера, затем занялся дегустацией вин и крепких напитков и на склоне лет увлекся проектами экспедиций к Южному материку.
Арент Роггевен, отлично понимая, что его проекты не встретят сочувствия в Ост-Индской компании, обратился к конкурирующей фирме. С 1621 года в Голландии существовала Вест-Индская компания, которая вела торговлю с Америкой. В 1676 году он подал директорам этой компании записку, по содержанию напоминающую пылкие дневники Кироса. Роггевен-старший доказывал, что в Голландии совершенно недооценивают западный путь в Дальнюю Азию, ведущий через Магелланов пролив и пролив Лемера. А между тем, следуя этим путем, можно было не только проникнуть с тыла во владения Ост-Индской компании, но и открыть Южный материк. Он считал, что этот материк должен находиться в Тихом океане всего лишь в 15° к югу от тропика Козерога. Подобно Киросу, Арент Роггевен красочно и ярко описывал мифические богатства этого материка.
Избежав опасностей Пагубных островов, Роггевен на следующий день утром открыл землю, названную им Аврора. Чрезвычайно низкий, этот островок едва выступает из воды, но если бы солнце показалось на несколько минут позже, «Тинховен» там безусловно погиб бы.
Приближалась ночь, когда был замечен другой остров, получивший название Веспер (Вечерняя заря); теперь довольно трудно установить, к чему относится это название, возможно, то был один из островов Туамоту.
Роггевен продолжал идти на запад между пятнадцатой и шестнадцатой параллелями и вскоре неожиданно очутился среди полузатопленных островов.
«Приближаясь к ним, — рассказывает Беренс, — мы увидели множество челноков, плывших вдоль берега, и пришли к заключению, что страна густо заселена. Подойдя еще ближе, мы убедились, что перед нами несколько островов, расположенных очень близко один от другого. Мы незаметно так далеко зашли в этот архипелаг, что начали сомневаться, удастся ли нам выбраться; адмирал приказал одному из штурманов взобраться на верхушку мачты, чтобы разглядеть, каким путем можно отсюда выйти. Своим спасением мы обязаны стоявшему в то время штилю: малейшее волнение выбросило бы наши корабли на скалы, и мы не имели бы возможности этому воспрепятствовать.
Итак, нам удалось выбраться без серьезных повреждений. Архипелаг этот состоит из шести островов; они имеют очень живописный вид и простираются все вместе примерно на тридцать лье. Они находятся на расстоянии двадцати пяти лье к западу от Пагубных островов. Мы дали им название Лабиринт, ибо нам пришлось изрядно покружить, чтобы попасть в открытое море».
Некоторые авторы отождествляют эту группу с островами Принца Уэльского, открытыми позднее Байроном. Флерье придерживается иного мнения. Дюмон Дюрвиль полагает, что речь идет об островах Флиген, виденных ранее Схаутеном и Лемером.
После трехдневного плавания все время на запад голландские моряки заметили прекрасный на вид остров. Кокосовые и другие пальмы говорили о его плодородии. Так как у берега оказалось слишком мелко, пришлось удовольствоваться высадкой хорошо вооруженных отрядов.
Еще раз голландцы совершенно напрасно пролили кровь безобидных жителей, ожидавших их на берегу и виновных лишь в том, что их было слишком много. После этой расправы, достойной варваров, а не цивилизованных людей, Роггевен попытался вернуть убежавших туземцев с помощью подарков вождям и малоискренних проявлений дружелюбия. Островитяне не дали себя провести. Они завлекли матросов в глубь острова, напали на них и стали забрасывать камнями. Хотя ружейные залпы уложили многих туземцев на месте, они продолжали все же храбро наступать на чужестранцев и заставили их вернуться в шлюпки, унося своих раненых и мертвых товарищей.
Голландцам ничего не оставалось, как кричать о предательстве, не находя достаточно громких эпитетов для вероломства и кровожадности своих противников.
Несмотря на понесенные ими потери, голландцы назвали этот остров островом Отдыха в память о том наслаждении, которое им доставила его природа. Роггевен сообщал, что находится на шестнадцатой параллели; но долгота указана очень неточно, и отождествить его с каким-либо островом оказалось невозможным.
Следовало ли теперь Роггевену идти дальше на запад на поиски острова Эспириту-Санто (Новые Гебриды), открытого Киросом? Или же ему следовало направиться к северу, чтобы с попутным муссоном достигнуть Ост-Индии? Военный совет, на обсуждение которого был поставлен этот вопрос, остановился на втором решении.
На третий день плавания были открыты одновременно три острова, названные островами Баумана (ныне Мануа) по имени капитана «Тинховена», первым их заметившего. Островитяне подплыли к кораблю, чтобы начать торговлю, между тем как на берегу собралась огромная толпа, вооруженная луками и кольями.
Цветом кожи туземцы не отличались от европейцев, и лишь у некоторых она имела очень смуглый оттенок от солнечного загара. Их тела не были покрыты татуировкой Кусок ткани, искусно вытканной и отделанной бахромой, закрывал их от пояса до пяток. Голову прикрывала шляпа из той же ткани, а на шее висели гирлянды ароматных цветов.
«Надо признать, — пишет Беренс, — что это был самый цивилизованный и самый честный народ из всех, виденных нами на островах Южного моря; восхищенные нашим появлением, они встретили нас, как богов, а когда мы собрались уезжать, выражали самое горячее сожаление».
По всей вероятности, то были жители островов Мореплавателей (Самоа). На дальнейшем пути голландские моряки заметили острова, которые Роггевен принял за острова Кокосовый (Боскавен) и Предателей (Кеппел), посещенные уже Схаутеном и Лемером, и которые Флерье, чтобы подчеркнуть заслуги голландского мореплавателя, называет островами Роггевена; затем экспедиция прошла в виду островов Тинховен и Гронинген, по мнению Пенгре, представлявших собой открытый Мен-Даньей архипелаг Санта-Крус, и достигла, наконец, берегов Новой Британии, где голландцы запятнали себя новыми убийствами. Оттуда они направились к берегам Новой Гвинеи и, миновав Молуккские острова, бросили якорь в Батавии 11 июля 1723 года. В Батавии Ост-Индская компания немедленно конфисковала оба корабля. Участники экспедиции на положении арестантов были доставлены в Голландию, где Роггевен втянулся в тяжбу с Ост-Индской компанией. Он умер в 1729 году, вконец разоренный.
Самым существенным его открытием был затерянный в восточной части Тихого океана остров Рапануи (Пасхи).
Петр I
Петр Алексеевич (1672–1725), русский царь (1682–1721) и император (1721–1725), вошел в историю России и ее мореплавания, как основатель русского регулярного военного флота, адмирал, мореплаватель и кораблестроитель. Было бы несправедливым, упомянув об исключительно важной роли в развитии мореплавания португальского монарха Генриха Мореплавателя, не упомянуть российского венценосца, которому наша страна обязана статусом великой морской державы.
С царствованием Петра I (1689–1725) связан новый этап в развитии русского мореплавания. Строительству флота и борьбе за свободные выходы России к морю, организации торговли с заморскими странами Петр I уделял много внимания. Он мечтал о пути через Каспийское море в Индию, о морском походе на Мадагаскар, о достижении Северным морским путем Китая и Индии.