торговле».
Штемпели дипломатической медали по распоряжению Т. Джефферсона следовало отправить в США, так как американцы в дальнейшем намеревались сами чеканить с них медали. Однако в силу целого ряда причин правительство страны от этого плана отказалось, поэтому дипломатическая медаль, по выражению исследователя С. Цигроссера, стала «столь редкой, что оказалась почти легендарной».
А «Пурпурное сердце», как медаль, возродилась в 1932 году — в ознаменование 220-летия со дня рождения Дж. Вашингтона. Изготовленная из бронзы, эта медаль по форме и цвету повторяет предшествовавший ей знак — нагрудный медальон в форме сердца, обведенный широким золотым ободком. В центре на эмали помещен золотой профиль Дж. Вашингтона — национального героя Америки и первого ее президента. К медали прилагаются два вида орденских планок — металлическая и муаровая, соответственно для мундира и костюма. С лентой на колодке медаль «Пурпурное сердце» соединяется лавровым венком.
К этой награде представляют только в случае ранения или гибели. Во время войны во Вьетнаме американские солдаты, награжденные за ранения тремя медалями «Пурпурное сердце», возвращались домой — таково было правило.
БИРМАНСКОЕ САЛВЕ
В середине XVIII века к власти в Бирме пришел Бодопая, которому, как никому другому из бирманских царей, пришлось выдержать острую борьбу за власть и разочароваться в родственниках и ближайших друзьях. Как только новый монарх утвердился на троне, он перенес столицу в город Амарапура, который находился в нескольких километрах от Авы — прежней столицы государства. И сам Бодопая, и бирманские хронисты, и историки следующих поколений объясняли это соображениями мистическими. С Авой было связано много тяжелых воспоминаний, город исчерпал запас счастья и везения, которые ему отпустила судьба, и потому астрологи подыскали для столицы новое место. Однако для переноса столицы были и объективные причины, которые тоже имели большое значение.
В Бирме вообще столицы переносились с места на место довольно часто, и не всегда это делалось по соображениям стратегическим. Тропический город, лишенный канализационных и водопроводных сетей, подверженный пожарам и болезням, сам себя душил и старился значительно раньше, чем северные города. Уже через несколько десятилетий после своего основания город, даже заранее спланированный, превращался в скопище переулков и грязных базаров, задыхался от тесноты, эпидемий и нехватки воды. Поэтому перенос столицы на новое место был своего рода мерой санитарной.
Бодопая происходил из династии Конбаунов, при которой царская власть теоретически была абсолютной. «В действительности же существовало много ее ограничений — как мнимых, так и реальных.» Бирманский царь был верховным властелином и господином страны, собственником не только земель и имущества своих подданных, но и их жизней. По установленным в стране законам царь — «господин и хозяин жизни, волов и голов всех живых существ, царь царей». Никто не смел не только оспаривать его решения и действия, запрещалось даже ставить под сомнение их мотивы.
Только приобретение монархом царского титула означало его первенствующую роль в стране, а в восприятии подданных — и во всем мире. Бирманские цари еще в Средние века приняли индуистскую концепцию абсолютной власти и индуистский ритуал ее освящения. Для исполнения этого ритуала при дворе находились брахманы, главной задачей которых являлось участие в коронационной церемонии. При дворе царя Бодопаи, например, только «по штату» находились 104 брахмана: без них не обходилось ни одно важное событие придворной жизни. Именно брахманы выбирали имя для царского ребенка, они руководили свадьбой, подыскивали место для строительства царского дворца или новой столицы, к их предсказаниям цари обращались в трудные моменты своего правления.
Бирма во время правления царя Бодопаи к концу XVIII века граничила с английскими владениями в Индии, и именно от англичан страна узнала о системе награждения орденами. В 1784 году, как пишет И. Можейко, царь Бодопая приказал возродить старинный бирманский знак отличия, который назывался салве. Это было украшение, которое еще с древних времен носили сами монархи и брахманы.
Салве представляло собой сложную систему золотых шнуров, которые прикреплялись на плечи одежды и ниспадали на грудь. «Подобное салве было обнаружено при археологических раскопках в городе Таректира. Ученые относят его к VI—VIII векам.» Но чтобы такое салве стало более современной наградой, следовало разработать статут этого знака отличия, что Бодопая и сделал. В царском указе говорилось:
«Награжденный салве, будь то мой наследник, принц или министр, аристократ или человек благородного происхождения, не должен думать, что салве — украшение или знак престижа. Тот, кто носит салве, должен обладать пятью благородными качествами, высокими достоинствами и нести счастье всем живущим существам. Поэтому салве будет присуждаться лишь наиболее достойным из министров, принцев и прочих подданных».
Бирманская награда делилась на степени, которые соответствовали положению награжденного в обществе. Достойный награды министр мог получить знак отличия, предназначенный только для министров, а простой чиновник — знак, предназначенный именно для чиновников.
По королевскому указу салве для самого короля состояло из 24 шнуров, для принцев — из 18 или 21 шнура, князь мог получить салве из 15 шнуров, генерал — из 12, министр — только из 9. Чиновники же получали скромные салве, в которых насчитывалось от 3 до 6 шнуров — в зависимости от ранга награждаемого. Короли носили салве на обоих плечах, все остальные крепили свою награду к левому плечу и к поясу на правой стороне так, что она напоминала широкую перевязь.
ПОЛЬСКИЙ ОРДЕН ВОЕННЫХ ЗАСЛУГ
Во второй половине XVIII века при российском дворе появился изящный, хорошо воспитанный и мягкий характером посол Польши Станислав-Август Понятовский. Будущая императрица Екатерина II обратила внимание на красивого поляка и, вступив на престол, подарила ему польскую корону. На сейм Польши было оказано давление, и в 1764 году Станислав-Август Понятовский был избран королем.
Время правления Станислава-Августа Понятовского в истории Польши было сложным и беспокойным, сильные соседи отхватывали от страны воеводство за воеводством. В 1791 году национальная польская партия объявила о «конституции 3-го мая», сейм одобрил ее, и тогда король возглавил патриотов. Принимая «конституцию», Станислав-Август Понятовский понимал, что идет на разрыв с европейскими монархами: им, напуганным французской революцией, само слово «конституция» казалось крамольным.
В день принятия «конституции», 3 мая 1791 года, Я. Сапега — один из ее разработчиков — появился на заседании сейма со своеобразным орденом, который он сам изобрел. Его орден представлял собой перевязь из черной лакированной кожи, к которой был прикреплен овальный серебряный знак с надписью: «Король с народом! Народ с королем!». В тот же день такими знаками обзавелись и некоторые другие депутаты.
Успех действий поляков-патриотов вызвал к жизни сильную оппозицию. В то время в Яссах Россия вела переговоры с Турцией о заключении мира, и туда явились руководители оппозиции Ф. Потоцкий и С. Ржевусский, чтобы просить Г.А. Потемкина о покровительстве Екатерины II. Русская императрица считала «конституцию 3-го мая» незаконной и поддержала ее противников, которые в 1792 году образовали Тарговицкую конфедерацию. Вскоре русские войска двинулись к границам Польского королевства.
Противопоставить им Станислав-Август Понятовский мог только стянутые к границе польские армии, численность самой сильной из которых доходила до 20000 человек. Эта армия находилась на территории Украины, и командовал ею генерал-поручик Иосиф Понятовский — племянник короля. Первый настоящий бой произошел 6 июня у Зелинцов, где польские отряды оказали сильное сопротивление русским. Чтобы наградить участников этого боя, И. Понятовский обратился к королю с просьбой учредить специальную награду для боевых офицеров. Он убедил короля учредить военный орден, награждение которым поднимет дух войска и укрепит в его рядах популярность короля и привязанность к нему.
После некоторых колебаний Станислав-Август Понятовский решил учредить военный орден и сам составил для него статут по образцу статута австрийского ордена Марии-Терезии. Новый военный орден Польши разделялся на три степени: кавалеры Большого, Командорского и Кавалерского крестов, общее число которых не должно было превышать 155 человек. Для нижних чинов учреждались золотые и серебряные медали.
Большой крест жаловался только за одержанную победу — взятие приступом укрепления или крепости, а также за блестящее окончание военной кампании. Для получения Командорского креста надлежало возглавить удачную оборону или быть командиром в славной победе. Кавалерским крестом награждали того, кто совершит на поле боя особо выдающиеся подвиги: спасет или соединит рассеянный отряд, возьмет вражеское укрепление, совершит удачную вылазку и т. д. Медалями награждались только за личную храбрость и мужественный подвиг в сражении.
Орденский знак — это золотой четырехконечный крест, который покрывала черная финифть, на концах креста золотыми литерами был написан девиз ордена: «VIRTUTI MILITARI» («За военные доблести»). В середине креста помещался щиток с одноглавым белым орлом (герб Польши), окруженный лавровым венком. Оборотная сторона креста была золотой; в среднем его щитке темно-синей финифтью был изображен герб Литвы — скачущий всадник с поднятым над головой мечом, а под ним помещался вензель короля. S.A.R.P. Под гербом — год основания ордена: «1792».
Кресты разных степеней отличались друг от друга только своими размерами. Их полагалось носить на ленте лазоревого цвета с широкими черными каймами: крест I степени — через правое плечо, крест II степени — на шее, крест III степени — в петлице. Расходы на изготовление крестов, медалей и лент относились на счет военного департамента Польского королевства. Получение знаков ордена давало награжденным право и на получение ежегодной денежной ренты: за золотую медаль полагалась рента в размере годового оклада, за серебряную — в размере половинного.