Этого, однако, не произошло. Перед резидентурой НКГБ в Англии Центр поставил задачу добывать разведывательную информацию по Германии и оккупированным ею странам, о намерениях прогерманского лобби в этой стране, вскрывать планы британского правительства в отношении СССР и подрывную деятельность британских спецслужб против нашей страны.
Поскольку в Лондоне обосновались правительства ряда европейских стран в изгнании, задачей внешней разведки было также следить за развитием отношений Польши, Чехословакии, Югославии и других стран с Великобританией, за англо-американскими отношениями, выявлять противоречия между ними по основным международным проблемам.
Оснований для подозрений у Сталина было достаточно. Так, 23 июня 1941 года, то есть на следующий день после нападения Германии на СССР, лондонская резидентура сообщила в Центр, а он, в свою очередь, проинформировал Государственный комитет обороны (ГКО) о высказываниях начальника штаба ВВС Великобритании Чарлза Портела, согласно которым английская авиация в Индии должна подготовиться к бомбардировке нефтяных промыслов Баку, чтобы они не попали в руки немцев. Согласно другой шифровке, командование английских ВВС на Ближнем Востоке также получило указание детально изучить предстоящие объекты бомбардировок на Кавказе.
Одновременно внешняя разведка получила данные об усилении деятельности английских разведывательных служб в Архангельске, куда морским путем поступала британская военно-техническая помощь, Владивостоке и Севастополе, на Тихоокеанском, Северном и Черноморском военных флотах. В этих целях использовались английские военно-морские миссии, прибывшие в СССР в начале войны, в которых присутствовали британские разведчики различных специальностей.
Советская разведка постоянно отслеживала планы США в отношении намерений своих союзников в Европе. 7 декабря 1941 года Япония внезапным нападением на Перл-Харбор развязала войну против США. Вслед за этим 11 декабря Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам. Для выработки совместного плана действий против агрессоров Черчилль и Рузвельт провели в Вашингтоне 22 декабря 1941—14 января 1942 года, в разгар битвы за Москву, конференцию под кодовым названием «Аркадия». На ней было подтверждено решение об оказании помощи СССР по ленд-лизу, однако вместо высадки в Европе, как на это рассчитывало советское руководство, было решено подготовить в ноябре 1942 года вторжение англо-американских войск в Северную Африку (операция «Торч» – «Факел»). Таким образом, главный вопрос ведения коалиционной войны – о скорейшем открытии Второго фронта – решен не был.
Сталина очень интересовал вопрос открытия Второго фронта в Европе. Но союзники не торопились. 14 марта 1942 года он направил очередное послание Черчиллю. Внешне безобидное по содержанию, оно, однако, имело далеко идущие последствия. В послании Сталин благодарил британского союзника за помощь по ленд-лизу и за усиление воздушных бомбардировок Германии британской авиацией. В заключение послания Сталин писал: «Выражаю твердую уверенность в том, что совместные усилия наших войск… в конечном итоге сломят силу нашего общего врага и что 1942 год будет решающим в повороте событий на фронте борьбы с гитлеризмом». Это был завуалированный намек на необходимость открытия Второго фронта именно на Западе. По этому вопросу уже несколько месяцев шел спор между советской и английской делегациями, который никаких результатов пока не дал.
Сталин это хорошо понимал. И неслучайно в ходе беседы с новым резидентом советской внешней разведки в США Василием Зарубиным перед его отъездом за океан Сталин подчеркнул, что союзники, видимо, откроют Второй фронт только в двух случаях: если СССР окажется на грани поражения и им придется спасать себя и свои колонии и если окажется, что СССР способен в одиночку разгромить врага. «Тогда союзники поспешат нам на помощь, чтобы не опоздать к дележу германского пирога. Правда, до этого пока далеко», – сказал он. Дальнейшее развитие событий показало правоту оценок руководителя нашего государства. Однако причины его «прозорливости» были весьма прозаичными.
Дело заключалось в том, что Сталину от источников разведки в Лондоне стало известно содержание меморандума Черчилля от 18 декабря 1941 года, в котором британский премьер изложил свое видение плана ведения войны. В послании на имя президента Рузвельта он детально рассматривал шаги, которые, по мнению британского премьера, должны предпринять США и Англия. Так, он считал, что эти страны основные усилия должны сосредоточить в Атлантике и на Тихом океане. Что же касается боевых действий на суше, то для их проведения необходимо, по его мнению, множество условий, которые, однако, в 1942 году вряд ли появятся, поэтому открыть Второй фронт в Европе они не в состоянии. Все, что могут США и Англия предпринять в 1942 году, – это максимально усилить воздушные бомбардировки Германии и готовиться к вторжению в Северную Францию.
«Меморандум Черчилля» подвергся тщательному изучению в Вашингтоне, после чего американское военное командование разработало «американский план» ведения войны. Согласно этому плану, США и Англия должны прежде всего осуществить вторжение в Северную Африку (операция «Торч»), а речь об американо-британском вторжении во Франции (операция «Оверлорд») может пойти только в 1943 году, если позволят условия. При этом необходимо сконцентрировать 48 дивизий, 30 из которых дадут США и 18 – Англия. Вторжение должно быть поддержано воздушным флотом в 5800 самолетов, из них – 3250 американских и 2550 – английских.
Кроме того, американцы предусматривали еще одну вспомогательную операцию, получившую кодовое название «Большой молот». Согласно этому плану, США и Англия должны были предпринять осенью 1942 года высадку совместного десанта силой 5–6 дивизий на французском берегу Ла-Манша, но только в двух случаях: если в Германии обнаружится глубокий внутренний развал или если ситуация на советско-германском фронте катастрофически ухудшится.
25 января 1942 года на стол Сталина легло сообщение лондонской резидентуры внешней разведки о встрече Черчилля и Рузвельта:
«1. Основная цель Черчилля заключалась в том, чтобы вызвать переотправку американского вооружения и особенно морских сил в бассейн Тихого океана… Его миссия была выполнена с успехом, не последнюю роль в этом сыграли привезенные им сообщения о новых агрессивных планах немцев…
2. Черчилль заявил о большой опасности для атлантических коммуникаций, которую могут представить немецкие морские базы на африканском побережье. Черчиллю удалось убедить Рузвельта… не уступать ударные войска, предназначенные для действий в Атлантическом бассейне, для использования их… в бассейне Тихого океана.
<…>
4. Черчилль согласился на некоторое сокращение поставок СССР в том случае, если начнет развиваться немецкое наступление в Северной Африке или на Ближнем Востоке, ибо тогда немцы будут занимать оборонительные позиции на русском фронте и опасность любого прорыва там будет невелика…»
Однако события развивались по другому сценарию. В 1942 году гитлеровское командование развернуло наступление на южном направлении Восточного фронта, и вскоре войска 6-й армии Паулюса вышли к Сталинграду. Стратегическое положение СССР резко ухудшилось. Поставки вооружений и стратегических материалов в СССР по ленд-лизу прекратились. В июле 1942 года началась Сталинградская битва, которая закончилась в феврале 1943 года окружением и уничтожением 330-тысячной группировки противника.
21 мая 1942 года в Лондон прибыл нарком иностранных дел СССР Молотов. Помимо заключения англо-советского договора о совместных усилиях в борьбе против нацизма, перед ним стояла главная задача – добиться от британского премьера твердого обещания открыть Второй фронт в Европе в том же году. 22 мая он был принят Черчиллем, перед которым поставил этот вопрос. Британский премьер долго и упорно стал доказывать советскому министру, что его страна даже совместно с США не в состоянии открыть Второй фронт в Европе в 1942 году, поскольку союзники не располагают достаточным количеством самолетов, десантных судов и иного военного снаряжения. Единственное, что они могут сделать – это максимально усилить воздушные бомбардировки Германии и готовиться к вторжению во Францию в 1943 году. Черчилль подкрепил свою позицию тем соображением, что США и Англия и так сковывают в Голландии, Бельгии, Франции и Норвегии, а также в Северной Африке до 40 германских дивизий, что, дескать, является их вкладом в облегчение военного положения СССР.
Из Лондона Молотов отправился в США. Туда он летел на фронтовом бомбардировщике и в каждую минуту рисковал своей жизнью. 29 мая он прибыл в Вашингтон и встретился с президентом Рузвельтом. В центре их переговоров был, конечно же, вопрос о сроках открытия Второго фронта в Европе. В отличие от Черчилля, Рузвельт с большим пониманием отнесся к позиции СССР по этому вопросу. В опубликованном коммюнике по итогам встречи говорилось: «Была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания Второго фронта в Европе в 1942 году».
Однако нужно было плохо знать Черчилля, чтобы думать, будто он согласится с таким оборотом дел. Как признавался сам Черчилль в беседах с послом СССР в Лондоне Майским, целью его жизни было сохранение любой ценой Британской империи. Из этого вытекало, что Англия палец о палец не ударит, пока СССР громит гитлеровцев на своей территории, и выступит на стороне СССР только тогда, когда он освободит свою территорию от гитлеровцев, а его Красная Армия выйдет к границам
Третьего рейха. До тех пор Англия будет направлять все свои усилия на защиту Британской империи, разбросанной по всему свету
Целью же Сталина было создание и укрепление «великого, могучего Советского Союза», что было закреплено им в гимне СССР, принятом в конце декабря 1944 года. И надо признаться, что к этой цели он шел неуклонно, не щадя ни себя, ни людей. Он справедливо считал, что Красная Армия несет основную тяжесть борьбы с гитлеризмом, а посему союзники СССР должны облегчить эту ношу и как можно скорее открыть Второй фронт на Западе. Таким образом, в британско-советских отношениях столкнулись две противоположных позиции, что, впрочем, не мешало обеим странам достигать разумных компромиссов в борьбе против общего врага.