В начале V века до н. э. эти два традиционных соперника за гегемонию в эллинском мире сошлись между собой в ходе Первой Пелопоннесской войны. Ее кульминацией стала одна из самых значительных битв эпохи Древней Греции под городом Мантинеей в августе 418 года до н. э.
Предыстория той битвы такова. Спартанский царь Агис II отправился в поход для завоевания Аргоса, одного из союзников Афин. Поход оказался неудачен, и царю пришлось заключить с противником четырехмесячное перемирие и вернуться домой. Соотечественники вознегодовали против таких действий Агиса II, решили срыть его дом и наложить на неудачника огромный штраф. То есть сурово наказать.
Царю с трудом удалось утихомирить спартанский народ, пообещав в следующем военном походе реабилитировать себя. Ему поверили. Вскоре возможность отличиться Агису II и его воинам представилась: противник Спарты – Афины и их союзники вторглись в Мантинейскую область.
Агис II во главе огромного по тому времени войска в 10 тысяч спартанцев и тегейцев выступил в поход. Он понимал, что второй большой неудачи на идущей войне соотечественники ему не простят. Его армия вышла к Мантинее, расположилась походным лагерем у святилища Геракла и принялась грабить и разорять местное население.
Вскоре показалось вражеское войско, которое заблаговременно заняло удобную позицию на одном из холмов, укрепившись на нем. Афинян и их союзников, которыми командовали военачальники Лахет и Никострат, числом было примерно столько же, сколько воинов имел спартанский царь.
Скорее всего, Агис II спешил отличиться и опасался, что битва не состоится. Он без промедления построил спартанцев и тегейцев в фалангу и повел ее на неприятеля, выстроившегося на склоне высокого холма.
На расстоянии полета камня, выпущенного из пращи, царь дал своим воинам отдышаться, чтобы пойти на штурм вражеской позиции. В это время кто-то из спартанских воинов-ветеранов выкрикнул Агису II обвинение, что «он хочет зло лечить злом», то есть лезть на высокую гору и брать приступом лагерь афинян. А это грозило атакующим неоправданно большими потерями.
Полководец Агис II понял свою ошибку и увел фалангу от высоты, но недалеко. Спартанцы и тегейцы вновь изготовились к битве, но уже на равнине. Пока они отходили, в стане противника началось возмущение: воины «зашумели», обвиняя стратегов Лахета и Никострата, не организовавших погоню за спартанцами, в трусости. Тем пришлось вывести свое войско на равнину и там, близ Мантинеи, изготовиться к битве.
Так прошел день. Утром перед началом сражения царь Агис II попытался было перестроить фалангу, но его военачальники отказались выполнить царский приказ. После битвы их обвинят в трусости и отправят из Спарты в изгнание.
Тем же утром началось столкновение двух огромных фаланг. Сражавшиеся по упорству и мастерству владения оружием были достойны друг друга. Начало сражения складывалось не в пользу царя Агиса II: левое крыло спартанцев не выдержало вражеского натиска и было разгромлено. Но центр и правое крыло их фаланги не только устояло, но и «растормошило» строй афинян и их союзников, в том числе мантинейцев. В итоге те обратились в бегство.
Спартанцам и тегейцем не удалось в битве при Мантинее одержать действительно полную победу, хотя они и были близки к ней. Из-за разгрома своего левого фланга они не смогли взять противника в кольцо и окончательно его «добить», то есть истребить или взять в плен.
Потери побежденных в Мантинейском сражении 418 года до н. э. были, по всей вероятности, огромны. Хотя история каких-либо данных на сей счет не сохранила, но достоверно известно, что в битве пали оба афинских полководца – стратеги Лахет и Никострат. Но, думается, что и потери спартанцев и тегейцев тоже были значительны, ведь часть их фаланги подверглась разгрому.
После этой победы, оказавшейся решающей в той войне городов-полисов, царь Агис II возвратился в Спарту победителем, будучи встречен народом с ликованием. Она стала в биографии полководца действительно судьбоносной.
Сражение при Мантинее между армиями Спарты и Афин с их союзниками стало в истории эллинского мира большим событием. Неслучайно древнегреческий историк Фукидид в своей знаменитой «Истории» назвал эту битву «величайшей из битв между самыми значительными эллинскими городами».
Ксенофонт
Афинянин, возглавивший «поход десяти тысяч» греческих наемников сатрапа Лидии
Историк и полководец Ксенофонт
В истории бывают случаи, когда современники называют великими полководцами тех воителей, которые прославили свое имя каким-то одним необыкновенным на войне деянием. Именно так обстояло дело с афинянином Ксенофонтом, другом великого Сократа, одним из предводителей греческих наемников на службе у лидийского сатрапа Кира Младшего. История его такова.
В летописи Персидской державы народные восстания и мятежи правителей областей – сатрапий редкостью не были. Но не всегда они отличались большим размахом и потрясали устои Персии, как это случилось в 401 году до н. э.
Сатрап Лидии Кир Младший задумал свергнуть с царского престола своего старшего брата Артаксеркса II. Будучи наместником большой сатрапии и человеком немалых организаторских способностей, Кир после начала мятежа смог в самое короткое время собрать армию в 50 тысяч человек. Называется в истории и другая цифра – в 100 тысяч, что нереально.
Будучи человеком лично богатым, Кир Младший сумел принять к себе на службу примерно 13–14 тысяч греческих наемников. Это были ветераны Пелопоннесских войн из разных городов, настоящие профессионалы в военном деле, тяжеловооруженная пехота. Наемниками-греками у лидийского сатрапа и претендента на престол Персии командовал спартанский полководец Клеарх.
Собрав такие внушительные воинские силы, Кир Младший выступил в поход на персидскую столицу, чтобы отвоевать ее у старшего брата. Тот собрал еще большую армию (если верить труду Ксенофонта «Анабасису» – «Горный поход», почти в четыре раза больше). В 401 году до н. э. братья-противники встретились на поле битвы у Кунаксы на левом берегу реки Евфрат к северо-востоку от города Вавилона.
Сражение началось победно для лидийского сатрапа. Находившиеся на левом крыле его армии греческие наемники нанесли поражение правому крылу армии царя Артаксеркса II. На левом крыле лидийцев бой шел с переменным успехом. Вскоре войска Кира Младшего опрокинули «царскую стражу» и начали преследование отступавшего неприятеля.
И тут в ход битвы, которая уже могла считаться сатрапом Лидии выигранной, вмешалась случайность. Увлекшись во время погони, Кир Младший был убит. После этого вся его армия, оставшись без командующего, обратилась в бегство.
На поле битвы у Кунаксы остались только греческие воины-наемники сатрапа, которые сочли бегство позором для себя. Меняя фронт, греческие тяжеловооруженные пехотинцы-гоплиты под командованием спартанца Клеарха нанесли сильный удар по «победоносному» правому крылу царский армии и пргнали ее от себя прочь.
Так завершилось сражение при Кунаксе. После такого окончания битвы коварный персидский сатрап Тиссафрен пригласил победителя Клеарха и его старших командиров к себе на «примиренческий» пир. Там все греки были предательски схвачены. Клеарха умертвили, а остальных отослали к царю Артаксерксу II, который приказал своих врагов-наемников обезглавить.
Пешему войску греческих наемников было предложено сдаться. Но те отвергли такое предложение и, ведомые своими младшими командирами во главе с авторитетным афинянином Ксенофонтом, решили прорываться с боем к морю. Ближайшим для них являлось Черное море, на южном берегу которого находилась эллинская колония Трапезунд, в гавани которого всегда находилось много кораблей.
Такой поход по землям с недружественным населением выглядел в известной степени авантюрным делом. Но такой поход с земли Мидии к Черноморскому побережью состоялся. На «прорыв» через неведомые горы Малой Азии двинулись двенадцать с лишним тысяч греческих воинов, людей мужественных и закаленных в войнах.
На равнинной местности греческим наемникам приходилось в строю фаланги постоянно отбивать атаки легкой персидской конницы, Поэтому греки двигались по равнине в строю каре, поставив в середине его свой небольшой обоз.
Путь дальше пошел через дикие горы современной Турецкой Армении. Местное население встречало незваных пришельцев откровенно враждебно, поскольку те по пути реквизировали во встречных селениях всю доступную им пищу. «Варварами» постоянно совершались из засад нападения на греческих воинов. Схваткам в горах не было счета.
В горах фалангой трудно было защитить обоз, и строй огромного каре потерял свой первоначальный смысл. Тогда афинянин Ксенофонт, человек многоопытный в войнах, единогласно признанный командующим войска греков-наемников, принял разумное решение изменить походное построение. Оно оказалось единственно верным в тех условиях.
Ксенофонт разбивает греческое войско на отряды – лохосы в 12 рядов, в каждом из которых было 8 гоплитов. Лохосы силой в 96 бойцов двигались в колхидских горах со строго установленными между ними интервалами. Командующий во всем полагался на дисциплинированность и организованность своих воинов, и они оправдали его ожидания.
По большому счету, это выглядело в военной истории Древнего мира большим новаторством. В своем сочинении «Анабасис» прославившийся тем походом во всей Элладе Ксенофонт так обосновал примененный им новый боевой порядок для действий в горах:
«Я думаю идти вперед многими колоннами, каждая в лохос, оставляя между ними довольно пространства, так, чтобы наши последние лохосы зашли на крылья неприятельской армии.
Каждый лохос будет двигаться там, где дорога будет удобнее. Противнику трудно будет проникнуть в интервалы, так как он окажется между рядами наших копий. Неприятелю нелегко будет истребить наши лохосы, идущие колонной.
Если один будет с трудом сдерживать натиск врага, то ему помогут ближайшие лохосы, а как только один д