В 1295 году Марко Поло, его отец и дядя возвратились в Венецию, но не сухим путём, как отправлялись в Китай, а морем, обогнув Юго-Восточную Азию. Венецианцы миновали острова пряностей, побывали на острове Суматра, который, как отметил Марко, «простирается так далеко на юг, что Полярная звезда совсем невидима, ни мало, ни много». И тут он не солгал, ибо побывал у самого экватора.
Пройдя через полмира, братья Поло и Марко вернулись в Венецию. Рассказывают, что когда три путника в странных и татарских одеждах, обветренные и загорелые, подошли к родовому дому Поло, их поначалу отказались принять. Давно уже прошёл слух, что они погибли на чужбине…
Во время этого путешествия не было открыто ни одной неизвестной страны. Был пройден только тот путь, которым десятки раз уже пользовались как безымянные, так и известные по имени купцы и послы. Если это путешествие, затянувшееся более чем на 24 года, всё же было поистине выдающимся событием, то этому способствовала замечательная книга Марко Поло. Эта книга своим великолепным описанием различных стран и народов открыла людям того времени широкие географические горизонты, показав им дотоле закрытый для них мир.
…Вернувшись после многолетнего отсутствия на родину, Марко Поло, по причинам, до сих пор окончательно не выясненным, был в Генуе заключён в тюрьму. Предполагают, что он участвовал на стороне Венеции в одном из морских сражений с генуэзцами и был захвачен ими в плен. Его товарищем по заключению был некий Рустичиано, который и записал рассказы Марко Поло о его путешествии в Китай, о приключениях, пережитых им, обо всём, что он видел в Китае и других азиатских странах. Рассказ этот занял целую книгу, впоследствии ставшую знаменитой.
«Государи, императоры, короли, герцоги и маркизы, графы и граждане, и все, кому желательно узнать о разных народах, о разнообразии стран света, возьмите эту книгу и заставьте почитать её себе: вы найдёте тут необычайные всякие диковины…» Так начиналась эта книга, занявшая исключительное место среди других произведений средневековых путешественников. Благодаря «диковинам» и интересным приключениям, о которых так много и так живо рассказывается в сочинении Марко Поло, его «Книга» имела колоссальный успех у средневековых читателей. Её не раз переиздавали и переводили на многие языки. Но долгая жизнь «Книги» Марко Поло и её значение для науки объясняются не диковинами и приключениями, о которых в ней рассказывается, а тем, что она намного расширила представления европейцев о Китае и о тех странах Азии, где Марко Поло удалось побывать.
Современники с недоверием отнеслись к восторженным рассказам Марко Поло о необычайных богатствах Китая, о пышности и роскоши императорского двора. Существование людей с пёсьими головами не вызывало у них сомнений, зато описание богатств Хубилая казалось им выдумкой и вздором. За эти рассказы о миллионных доходах китайского императора соотечественники дали Марко Поло насмешливое прозвище — «Марко-миллионе». Даже когда путешественник уже лежал на смертном ложе, его осаждали друзья, настаивавшие, чтобы он для облегчения совести отрёкся от многих «обманов», содержащихся в его книге. Над Марко Поло продолжали издеваться и после его смерти. На венецианских карнавалах неизменно присутствовала маска, изображавшая Марко Поло и забавлявшая толпу рассказами о «небылицах». Что ж, как сказал один умный человек, «чем чище твоя правда, тем больше будут подозревать тебя во лжи; но чем искуснее ты лжёшь, тем больше верит тебе весь мир…»
Сегодня Марко Поло называют «Колумбом Востока». После него в Китае побывали и другие европейцы, купцы и миссионеры. Одни из них оставили после себя письма о своём путешествии без описания стран и народов, виденных ими, другие интересовались только торговыми сделками или же миссионерской деятельностью. Но лишь Марко Поло создал книгу, которая до сих пор интересна для читателей и в то же время представляет собой важный труд по истории Китая.
Ибн Баттута: по заветам Корана и зову сердца
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного…» — мёртвую тишину Сахары пронизывает певучий голос имама. Вдоль прочерченной на песке линии стоят неровным строем мужчины и юноши, обратившиеся лицом в сторону Мекки. «Направь нас по верной дороге, которой идут благословенные тобой… и не дай сбиться с пути», — заканчивает имам молитву словами из Корана. Люди опускаются на колени, кланяются, вдавливая лбы в песок. В утренней прохладе караван вытягивается в цепочку. Верблюды, связанные в линию, ждут сигнала к движению. Вот предводитель дёргает за недоуздок главного верблюда, и караван длиной в полмили, раскачиваясь, будто с неохотой, выступает в путь…
Особые чувства охватывают сегодняшнего человека, идущего с караваном верблюдов к пустынному горизонту, соединяющему пески и небо. Здесь всё осталось так, как во времена странствий великого путешественника Ибн Баттуты. За 29 лет своих скитаний Баттута — пилигрим, дипломат, придворный, юрист — пересёк два континента, прошёл 75 тысяч миль (втрое больше, чем Марко Поло!) по территории 44 современных стран. Его дневники, проникнутые духом своего времени, повествуют о трудностях пути, обычаях далёких стран и опасных приключениях. А началось всё ещё в Марокко, когда ему было всего лишь 21 год…
«Я вышел из Танжера, где родился, 13 июня 1325 года с намерением совершить паломничество в Мекку. Я отправился в одиночестве, без товарища, дружба которого развлекала бы меня в пути, без каравана, которому мог бы присоединиться, меня побуждала решимость, и сильное стремление души, и страстное желание увидеть благородные святыни. Я твёрдо решил расстаться с друзьями — мужчинами и женщинами, покинуть родину, как птица покидает своё гнездо. Родители мои были тогда ещё в узлах жизни, и я, так же как и они, перенёс много скорби, покинув их…» Так начинаются записки Ибн Баттуты «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий».
Его отец, известный человек в Танжере, шейх и судья, дал сыну прекрасное по тем временам образование. Ибн Баттута знал наизусть Коран, в совершенстве овладел искусством каллиграфии, провёл годы учёбы в медресе, где преподавалась грамматика, риторика, стихосложение, логика и право, принимал участие в богословских диспутах, ночами просиживал над рукописями мудрейших мужей. Отец видел его уже облачённым в чёрное платье кади — судьи. Но судьба распорядилась иначе.
В своих записках Ибн Баттута признаётся, что какое-то сверхъестественное чувство звало его в дорогу. Учёба уже подходила к концу, когда он решил отправиться в 3000-мильный путь в Мекку через Северную Африку. Пройдя с караванами за десять месяцев Алжир, Тунис и Ливию, он достиг Александрии. На пути к Тунису Ибн Баттуту свалил приступ лихорадки. К счастью, о нём заботились попутчики. Уже по прибытии в Тунис, он постепенно оправился от болезни. Своими познаниями молодой марокканец привлёк к себе внимание известных богословов. Диспуты с ними затягивались до утра, а при расставании они раскланивались с ним, как с шейхом.
Куда бы ни попадал Ибн Баттута, он везде искал образованных и набожных мусульман, которые одаривали его гостеприимством. Он же в свою очередь рассказывал им о заморских странах, делился знаниями, почерпнутыми из Корана. В деревне Фуна, расположенной в Нильской долине, путешественник остановился в доме известного аскета и мистика, суфийского шейха Абу Абдаллы аль-Муршиди. И вот однажды, отдыхая ночью на кожаном мате на крыше скромной хижины, он увидел своё будущее. «Мне снилось, что я лечу на крыльях огромной птицы, — пишет Ибн Баттута, — которая несёт меня к Мекке, потом поворачивает к Йемену, наконец направляется на восток и доставляет в сказочную зелёную страну».
На следующий день Ибн Баттута был поражён тем, что хозяин… сам рассказал ему о его сне! Шейх объяснил ему, что приснившееся означает путешествие на Восток, и снабдил его в дорогу едой и деньгами. Всё это Ибн Баттута расценил как чудо: до этой встречи он и не помышлял о странствиях в далёкие земли.
Путь от Александрии до Каира показался Ибн Баттуте нескончаемым рынком — люди жили вдоль оросительных каналов тесно и скученно. Каир был сказочно богат. «Кто не видел Каира, тот не видел мира», — говорили в те времена. Ибн Баттута пишет о толпах народа, «двигающихся по узким улочкам Каира, как морские волны», о «12 тысячах разносчиков воды», «30 тысячах грузчиков», «36 тысячах лодок, бороздящих воды Нила», а также «бесплатной больнице, распределяющей лекарства, с каждодневными пожертвованиями в тысячу динаров».
На такой же фелуке, какие сейчас под треугольными парусами перевозят глиняные горшки и известняк вдоль нильских берегов, Ибн Баттута отправился в Верхний Египет, пересёк пустыню и вышел к Красному морю. Но пересечь его и попасть в Мекку не удалось: началось восстание. Разочарованный, он вернулся в Каир. Вспомнилась арабская пословица: «Если нет того, чего желаешь, желай то, что есть». Пришлось присоединиться к каравану паломников, идущему в Дамаск. Баттута пересёк Синай и вошёл в Палестину, в лежащую у моря Газу. «Это обширное и заселённое людьми место, с прекрасными площадями и многими мечетями. Причём никакие стены не защищают оазис», — пишет путешественник об этом городе.
Описание Палестины в записках Ибн Баттуты выглядит как настоящий путеводитель для паломников: «Я посетил Вифлеем, где родился Иисус. В Хеброне осмотрел могилы Авраама, Исаака и Иакова, святых пророков для мусульман, христиан и иудеев». В Иерусалиме он описывает Оливковую гору и церковь, где, по преданию, похоронена Святая Дева. Помолился Ибн Баттута и в мечети Харам Аш-Шариф, в те времена крупнейшей в мире, построенной на развалинах храма Соломона. Позолоченный купол мечети, ныне ставший символом Иерусалима, покорил путешественника, записавшего, что он «будто сам излучает свет и отбрасывает вспышки молний».
Далее его маршрут пролегал через Акру и Тир. О Бейруте он пишет как о «небольшом городке с изобильными базарами». Из Триполи Баттута повернул на восток и пошёл в Хаму, один из прекраснейших городов Сирии, «окружённ