Летом «Заря» прошла к полуострову Таймыр. Во время зимовки участники экспедиции обследовали очень большой участок прилегающего берега Таймырского полуострова и архипелаг Норденшельда; при этом Федор Андреевич Матисен прошел на север через пролив Матисен и открыл в архипелаге Норденшельда несколько островов Пахтусопа.
Капитан «Зари» Николай Николаевич Коломейцев из-за разногласий с Толлем оставил судно и в апреле 1901 года вместе со Степаном Расторгуевым прошел около 800 километров к Гольчихе (Енисейская губа) за 40 дней. По дороге он открыл впадающую в Таймырский залив реку Коломейцева, а его спутник в Пясинском заливе – остров Расторгуева. Новым капитаном «Зари» стал Ф. Матисен.
Осенью 1901 года Толль прошел на «Заре», обогнув мыс Челюскин, от Таймыра к острову Беннета почти по чистой воде, причем напрасно искал Землю Санникова к северу от Новосибирского архипелага. На вторую зимовку он остался у западного берега острова Котельного, в проливе Заря. Подойти к Земле Санникова из-за льдов было невозможно.
Вечером 5 июня 1902 года Толль, астроном Фридрих Георгиевич Зееберг и два якута-промышленника Николай Дьяконов и Василий Горохов вышли на нартах с собачьими упряжками, тащившими две байдары, к мысу Высокому Новой Сибири. Оттуда сначала на льдине, дрейфующей в северном направлении, а затем на байдарах они перешли к острову Беннета для его исследования. Осенью снять оттуда отряд должна была «Заря». Толль дал капитану следующую инструкцию: «…Если летом нынешнего года лед около Новосибирских островов и между ними и островом Беннета совсем не исчезнет и не дает, таким образом, плавать “Заре”, то предлагаю Вам оставить судно в этой гавани и вернуться со всем экипажем судна зимним путем на материк, следуя известному маршруту с острова Котельного на Ляховские острова. В таком случае Вы возьмете с собой только все документы экспедиции и важнейшие инструменты, оставив здесь остальной инвентарь судна и все коллекции. В этом же случае я постараюсь вернуться до наступления морозов к Новосибирским островам, а затем зимним путем на материк. Во всяком случае твердо верю в счастливое и благополучное окончание экспедиции…»
«Заря» не смогла подойти к острову Беннета в назначенное время из-за ледовых условий. Капитан сделал все возможное, но вынужден был отказаться от дальнейших попыток. К тому же истек назначенный самим Толлем срок – судно должно было подойти к острову до 3 сентября.
Осенью, после неудачных попыток пробиться к острову Беннета, «Заря» пришла в совершенно безлюдную тогда бухту Тикси, к юго-востоку от дельты Лены. Через несколько дней к острову подошел пароход «Лена», на который был перегружен обширный научный материал, собранный за два года экспедицией Толля.
На «Заре» боцманом был военный моряк Никифор Алексеевич Бегичев, служивший на флоте с 1895 года. 15 августа 1903 года он и несколько спасателей на вельботе с яхты «Заря» вышли в открытое море и взяли курс на мыс Эмма острова Беннета. Как считали в ту пору, Толль и его спутники вынуждены были зазимовать на острове Беннета и спасти их не так уж и трудно…
Уже через день, 17 августа, вельбот подошел у южному берегу острова Беннета. Следы экспедиции Толля нашлись почти сразу: один из участников экспедиции багром поднял лежащий на прибрежной отмели крышку от алюминиевого котелка. Согласно договоренности, Толль должен был оставить сведения об экспедиции на мысе Эмма. И на следующий день, после первой ночевки на острове, несколько человек отправилось к этому условленному месту…
Еще не дойдя до мыса, члены спасательной экспедиции нашли две стоянки Толля. На них были обнаружены следы костров, рубленые ветки плавника, служившего топливом. А на мысе Эмма сразу же были найдены документы: в груде камней, сложенной рукой человека, лежала бутылка с тремя записками.
«21 июля благополучно доплыли на байдарах. Отправимся сегодня по восточному берегу к северу. Одна партия из нас постарается к 7 августа быть на этом месте. 25 июля 1902 г., остров Беннета, мыс Эмма. Толль».
Вторая записка была озаглавлена «Для ищущих нас» и содержала подробный план острова Беннета. Наконец, третья записка, подписанная Зеебергом, содержала такой текст: «Нам оказалось более удобным выстроить дом на месте, указанном на этом листке. Там находятся документы. 23 октября 1902 года».
Весной на собаках, тащивших на нартах вельбот, Бегичев перешел из устья Яны к острову Котельному, летом на вельботе отправился к острову Беннета, где поисковая экспедиция нашла покинутое зимовье Толля. Спасатели нашли на берегу два песцовых капкана и четыре ящика, в которых лежали собранные Толлем геологические коллекции. Неподалеку находился небольшой домик; до половины он был заполнен снегом, который смерзся, превратившись в ледяную глыбу. На грубых дощатых полах были найдены анемометр, ящик с мелкими геологическими образцами, жестянка с патронами, морской альманах, чистые записные книжки, банки из-под пороха и консервов, отвертка, несколько пустых склянок. Наконец из-под груды камней был извлечен обшитый парусиной ящик, в котором лежал краткий отчет Толля, адресованный на имя президента Российской академии наук. Из этого документа явствовало: Толль не утратил веры в существование Земли Санникова, однако так и не сумел из-за туманов разглядеть ее с острова Беннета.
Когда уже кончались запасы продовольствия, Толль и три его спутника приняли решение пробиваться на юг… В ноябре 1902 года они начали обратный переход по молодому льду к Новой Сибири и пропали без вести.
22 ноября 1904 года Комиссия Российской академии наук пришла к выводу, что «всех членов партии нужно считать погибшими». И все же, несмотря на этот вердикт, комиссия назначила премию «за отыскание всей партии или части ее» и другую премию, меньших размеров, «за первое указание несомненных следов ее». Увы, эти премии так и не были никому присуждены…
Всеволод Иванович Роборовский(1856–1910)
Российский путешественник. Участник экспедиции в Центральную Азию Н.М. Пржевальского (1879–1880, 1883–1885) и М.В. Певцова (1889–1890). В 1893–1895 годах руководил экспедицией в Восточный Тянь-Шань, Наньшань и Северный Тибет, открыл ряд хребтов и озер, исследовал Турфанскую котловину. Собрал зоологические, ботанические и геологические коллекции.
Среди русских исследователей Центральной Азии, прославивших нашу родину своими трудами, хорошо известно имя Всеволода Ивановича Роборовского – ученика и продолжателя дела Пржевальского.
Родился Роборовский в Петербурге в 1856 году в небогатой дворянской семье. По окончании гимназии Всеволода Ивановича определили в Гельсингфорское юнкерское училище.
Все газеты и журналы были полны тогда сообщений о путешествиях Н.М. Пржевальского. Молодежь зачитывалась рассказами о знаменитом путешественнике, который шел по пустыням Джунгарии, взбирался на высочайшие горные хребты, охотился за быстроногими антилопами – джейранами и круторогими горными архарами.
Многие молодые люди просили Пржевальского, когда он вернулся из второго центральноазиатского путешествия, включить их в следующую экспедицию. Но путешественник очень строго подходил к подбору спутников. Когда же ему представили Роборовского, окончившего к этому времени юнкерское училище, скупой на похвалы Пржевальский отметил, что это «человек весьма толковый, порядочно рисует и знает съемку, характера хорошего, здоровья отличного». Особенно радовали Пржевальского способности его будущего помощника к рисованию. Николай Михайлович давно мечтал привезти из экспедиции серию рисунков с видами Центральной Азии, портретами ее жителей, зарисовками растений и животных.
Роборовский участвовал в третьей (1879–1880) и четвертой (1883–1885) центральноазиатских экспедициях Пржевальского. Вместе со своим учителем он посетил каменистую безжизненную пустыню Хами, горы Наньшаня, пустыню Гоби, зарастающее тростниками озеро Лобнор. Но самыми интересными и ценными для науки были проведенные путешественниками исследования Тибета, так как географических сведений об этой стране, за исключением доставленных Пржевальским еще из экспедиции 1870–1873 годов, почти не было.
В экспедиции 1879–1880 годов Всеволод Иванович сделал 118 рисунков, которые украсили отчет Пржевальского об этом путешествии. В экспедиции 1883–1885 годов рисовать Роборовскому уже не пришлось – появились фотографические аппараты, и он выполнял роль экспедиционного фотографа.
Но учителю и его любимому ученику больше не пришлось путешествовать вместе: накануне выхода в свою пятую центральноазиатскую экспедицию Пржевальский умер. Экспедицию возглавил Певцов.
За время путешествия с Певцовым (1889–1890 годы) Всеволод Иванович побывал в Джунгарии, Кашгарии и прошел по северо-западной окраине Тибета.
Хотя по-прежнему основной его задачей был сбор гербария, но в больших самостоятельных маршрутах он производил и все другие научные работы. Эти маршруты были наиболее трудными из всех маршрутов экспедиции. Всеволод Иванович первым из исследователей посетил пустынную северо-западную окраину Тибетского нагорья, где, как говорили жители соседних районов, царит «исбар» – смерть от удушья. Наступала она на высоте 5 тысяч метров, где атмосфера была настолько разрежена, что людям становилось трудно дышать. Несмотря на это, Всеволод Иванович успешно произвел здесь топографическую съемку, сделал необходимые записи и собрал коллекции.
Работа с Певцовым еще более обогатила опыт Роборовского. Поэтому когда в 1893 году Географическое общество решило направить крупную экспедицию для обследования Восточного Тянь-Шаня, Наньшаня и китайской провинции Сычуань, то начальником был назначен Роборовский. Выехав в июне 1893 года из Пржевальска, экспедиция вернулась на родину только через 30 месяцев, пройдя громадное расстояние в 17 тысяч километров.
В Восточном Тянь-Шане Роборовский осмотрел и описал никем из ученых не посещенную межгорную котловину Большой Юлдус, затем обследовал обширнейшую Турфанскую впадину. В Турфанской впадине были организованы метеорологические наблюдения, продолжавшиеся два с половиной года и доставившие ценные сведения для клим