Они отрицали абсолютно все обвинения, а на вопросы о своем членстве в коммунистической партии отвечали ссылкой, на пятую поправку к Конституции США. Некоторые эксперты полагают, что эта тактика защиты была ошибочной: если обвиняемые не считают предосудительным членство в компартии, то почему подтверждение этого факта они квалифицируют как свидетельство против самих себя?
В том, что Юлиус Розенберг руководил шпионской группой, сомнений не было. По словам Феклисова, Розенберг и члены его группы передали советской разведке тысячи страниц секретной технической документации стоимостью в миллионы долларов.
Иное дело Этель. После безуспешных попыток склонить ее к сотрудничеству (впоследствии Уильям Роджерс, в то время заместитель министра юстиции США, позднее – госсекретарь в администрации Никсона, подтвердил, что именно таков был замысел обвинения) ей был инкриминирован один-единственный эпизод, о котором рассказала следствию Рут Гринглэсс. Дэвид полностью подтвердил ее показания.
Дело было в квартире Розенбергов. Когда Дэвид вручил Юлиусу схему бомбы и ее описание, Юлиус тотчас удалился в другую комнату. Прочитав описание, он сказал, что материал очень хорош и его нужно немедленно перепечатать. Из дальнейших реплик выяснилось, что по причине неразборчивого почерка Дэвида Розенберги перепечатывают все его донесения и делает это, будучи профессиональной машинисткой, Этель.
Дело Розенбергов многие в США считают процессом века. В качестве свидетелей обвинения намеревались пригласить более сотни специалистов во главе с Робертом Оппенгеймером – хотели привлечь светил, которые создавали первые атомные бомбы. Но ни единого видного атомщика на суде не оказалось. Или ученые отказались, или судьи не были уверены, что ученые дадут нужные показания. Суд шел с нарушением многих статей закона. Ведь к смертной казни приговариваются только шпионы, работающие в военное время в пользу врага.
29 марта 1951 года жюри присяжных признало супругов виновными в заговоре в целях шпионажа. 5 апреля судья Кауфман объявил приговор. Розенберги были приговорены к смертной казни. Обвинение не просило смертного приговора. Оглашая свое решение, судья сказал, что преступление Розенбергов «хуже, чем убийство». Он обратил внимание членов конгресса на то, что максимальное наказание за шпионаж в мирное время – двадцать лет тюрьмы, и призвал их ужесточить закон.
На следующий день «Нью-Йорк таймс», ссылаясь на охранников тюрьмы, сообщала, что Розенберги, которых наконец-то поместили в одну камеру, пели. Юлиус исполнял «Боевой гимн Республики»; Этель, учившаяся вокалу, – арию Чио-Чио-сан из второго акта «Мадам Баттерфляй», самую знаменитую, самую пронзительную: «Ясный день, желанный».
3 июня 1953 года Розенбергам удалось переправить из тюрьмы Синг-Синг, где они содержались в строгой изоляции, заявление для печати, в котором, в частности, говорилось: «Вчера генеральный прокурор Соединенных Штатов предложил нам сделку – согласиться на сотрудничество с правительством и тем самым купить себе жизнь. Предлагая нам признать себя виновными, правительство тем самым заявляет, что испытывает сомнения в нашей виновности. Мы не будем способствовать оправданию грязного дела, сфабрикованного процесса и варварского приговора. Торжественно заявляем, что не поддадимся шантажу смертного приговора, не станем лжесвидетелями и не откажемся от наших прав свободных североамериканцев, как того требует тираническое правительство».
Приговор вызвал у многих шок. За смягчение приговора выступали гениальный Альберт Эйнштейн, знаменитые ученые-атомщики Джордж Кистяковски, Харольд Ури, Папа Римский, десять кардиналов католической церкви и 24 тысячи священнослужителей США. Даже директор ФБР Эдгар Гувер написал меморандум президенту Эйзенхауэру: рекомендовал не приговаривать Этель Розенберг к смертной казни. У ФБР против нее ничего не было.
В последнюю минуту адвокатам Розенбергов удалось добиться от члена Верховного суда Дугласа решения об отсрочке приведения приговора в исполнение. 19 июня 1953 года шестью голосами против трех Верховный суд постановил, что для пересмотра дела нет оснований, и отменил отсрочку исполнения приговора. В тот же день судья Кофмэн отклонил последнее ходатайство. Через 21 минуту Юлиус Розенберг был мертв, спустя 10 минут казнили и его жену. Супруги были казнены в тюрьме Синг-Синг.
У. Рюбен, автор исследования о процессах против «атомных шпионов», пришел к выводу, что все обвинения против Розенбергов были ложью. Он считает, что, если бы Розенберги встали на путь сотрудничества с ЦРУ и ФБР, было бы невозможно раскрыть потом, что их дело было сфабриковано и что они пошли на тайное сотрудничество в надежде этим купить себе жизнь, пожертвовав собой. Отказ Розенбергов спас много невинных людей. Они вели себя геройски. Это озлобило правительство и стоило Розенбергам жизни.
Дэвид Гринглэсс был приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения. Он освободился уже в 1960 году.
Дэвид признавал, что лжесвидетельствовал против своей сестры Этель. Он не помнит случая с перепечаткой своего рукописного донесения. Не помнил и в 1951 году – забыл начисто. Он всего лишь повторил показания жены.
Гринглэсс говорит, что не ожидал смертного приговора для Юлиуса и Этель. Он думает, что Розенберги вполне могли спастись, если бы дали признательные показания. Во всяком случае, спастись могла Этель – если бы свидетельствовала против мужа.
Это мнение разделяют адвокаты, видевшие или изучавшие процесс. По их оценке, Этель должна была предстать перед судом не убежденной коммунисткой, а домохозяйкой, заботливой женой и матерью-наседкой, и тем разжалобить членов жюри.
Но она этого не сделала…
Перед казнью Юлиус писал жене: «Нелегко продолжать борьбу, когда на весах – жизнь любимой жены и твоя собственная. Но… мы сознаем свой долг перед соотечественниками и никогда их не подведем».
Мао Цзэдун и Цзян Цин
Всего три месяца не дожил Мао Цзэдун до своего 83-летия. Умер в ночь на 9 сентября 1976 года. Прощались с «великим кормчим» в большом зале Дома народных собраний. Море венков и цветов. Но, пожалуй, самое почетное место у постамента с саркофагом Мао занимал венок, сплетенный из бумажных белых цветов. Цветы для венка сотворила Цзян Цин – последняя официальная жена Мао.
Она родилась в 1914 (по другим данным, в 1912) году в провинции Шаньдун в семье мелкого предпринимателя Ли Дэвэня. В 1928-м поступила в Цзинани на театральные курсы. К моменту знакомства с Мао успела трижды побывать замужем – за сыном торговца по фамилии Хуан, коммунистом Юй Цивэем и театральным критиком Тан На.
В ноябре 1937 года Мао Цзэдун, читавший в академии лекции, обратил свой благосклонный взор на привлекательную молодую женщину. Утверждают, что именно Мао назвал свою новую подругу именем Цзян Цин («Речная лазурь»).
Мао Цзэдун родился в 1883 году. Отец тщетно пытался приобщить мальчика к ремеслам и торговле, от которых тот неизменно бежал к книгам. В ранней юности родители хотели женить Мао на двадцатилетней девице по фамилии Ло. Делалось это с целью заполучить в дом дополнительные женские руки. Однако Мао воспротивился, и до логического конца обряд не был доведен.
Его первой официальной женой была Ян Кайхуэй – дочь профессора Ян Чанцзи. Поженились они в 1920 году, а через десять лет Ян Кайхуэй была казнена гоминьдановцами в городе Чанша. Она родила троих сыновей.
Потом Мао Цзэдун жил в Цзинганшане – с Хэ Цзычжэнь. Эту девушку из крестьянской семьи принято считать третьей женой Председателя. От нее от Мао родилось пять дочерей. С Цзычжэнь он расстался в 1937 году, отправив ее на лечение в Москву.
А вскоре в освобожденном районе на северо-западе Китая Яньань появилась Цзян Цин, молодая представительница шанхайской богемы «левой ориентации».
Как она попала в личное окружение Мао? Как удалось ей пройти заслон из соратников, охраны, жены, наконец?
Еще в Шанхае, по словам Цзян Цин, до нее доходили слухи о странствующем вожде «красных» Мао Цзэдуне. Она могла только мечтать о встрече с ним. Мао сам заметил Цзян Цин и пригласил на свою лекцию в Институт марксизма-ленинизма. Удивленная и преисполненная благоговейного трепета, Цзян Цин сначала отказалась, но позже приняла приглашение. Так началась их связь, которая долгое время тщательно скрывалась от окружающих. Тем более что в Яньане находилась до конца 1937 года прежняя жена Мао, «несгибаемый революционный боец» Хэ Цзычжэнь, делившая с ним тяготы Великого похода. Приходилось маскироваться. Цзян Цин получила скромную должность сотрудника военного архива и только через несколько месяцев перебралась в «пещерную квартиру» Мао.
Их свадьба тоже связана со скандальной историей. Известно, что в Политбюро ЦК КПК раздавались голоса против развода Мао Цзэдуна с Хэ Цзычжэнь, которая в то время находилась на лечении в Советском Союзе, и особенно против брака с женщиной, имевшей сомнительную репутацию. Этот вопрос обсуждался на заседании Политбюро, однако Мао Цзэдун заявил, что личную жизнь будет устраивать по своему усмотрению.
Новая жена Мао погрузилась в хозяйственные заботы, трогательно ухаживала за Мао, пропадала на кухне, стараясь готовить острые, пряные блюда его любимой хунаньской кухни. В 1940 году она родила дочь Ли На.
Цзян Цин любила фотографироваться, играла в карты, танцевала. Путешествуя по Китаю, она останавливалась в «сингунах» («путевых дворцах»). Там первая дама Поднебесной непременно начинала всяческие реконструкции и перестройки. И при этом требовала в основном следовать плану хорошо запомнившейся ей сталинской дачи с поправкой на собственные причуды: боялась шума, сквозняка, света. Мастера добавляли вторые и третьи рамы в окнах, мебель делалась из легкого дерева, ножки подбивались резиной, войлоком.
Лишь один раз в 1950-е годы попыталась Цзян Цин ворваться в большую внутрикитайскую политику, выбрав роль полномочного представителя Мао «по культуре».
Супружеские отношения между Мао и Цзян Цин фактически прекратились в начале 1950-х, то ли из-за проявившегося с годами склочного характера Цзян Цин, то ли после нескольких операций, сделанных ей в Советском Союзе по поводу женских болезней. Официально они оставались мужем и женой до последней черты. Подруг у Мао, по слухам, было немало, среди них признанные красавицы, поэтессы, актрисы…