Объявляя Мангазею легендарным городом и вратами в Сибирь для русских, авторы обычно пересказывают ее историю, где непременно появляется красивое слово «златокипящая». Настоящего золота там никогда не было, но своеобразным сибирским Клондайком Мангазея была опять же очень короткое время. Весьма мрачным Клондайком в современном понимании. Не зря Россия славилась мехами: золотом Мангазеи были прежде всего соболь, потом прочий пушной зверь. В годуновском указе об учреждении Мангазеи так и сказано: «…а нашу десятую пошлину, от девяти десятое, из соболей лутчей соболь, а из куниц лутчая куница, а из лисиц лутчая лисица, а из бобров лутчей бобр, а из песцов лутчей песец, и изо всякие мягкие рухляди и изо всякого товару десятое… и лешим промыслом велели есмя им промышляти… и ни в чем обид и насильства никакого им не чинити». Именно на сокровище пушного зверя зиждилось богатство города. В первой половине XVII в. поступления в государеву казну от торговли сибирскими мехами составляли четверть всех доходов царства. Из одной только Мангазеи купцы ежегодно вывозили до 30 тыс. соболиных шкурок, о прочем зверье и говорить не приходится. В 1630–1637 гг. Мангазея поставила на рынок более 500 тыс. шкурок соболей. Истребление лесных красавцев было таким массовым и изуверским, что очень скоро зверья там не осталось – вся живность сбежала далеко на восток. И Мангазея захирела.
Надо признать, что настоящих легенд о городе исследователями пока не найдено. Разве что само название будоражит фантазии тех, кто пытается представить Мангазею неким Китежем Заполярья, где чуть ли не на каждой улице возвышались православные храмы и каждый житель был грамотеем, зачитывавшимся книгами из собственных библиотек. Это, бесспорно, выдумки энтузиастов.
А вот настоящая тайна Мангазеи открылась только в начале XX столетия. В 1911 г. российский историк Инна И. Любименко опубликовала статью «Английская торговая компания в России в XVI в.»[108], из которой стало известно о существовании архивных документов, однозначно подтверждавших планы англичан перехватить Сибирь у Российского царства.
Говорят, что внимание английских властей привлек к северным краям эмиссар Московской компании, дипломат, купец и профессиональный шпион Энтони Дженкинсон, опубликовавший в 1562 г. книгу «Карта России, Московии и Тартарии». Он призвал осваивать морской путь в Тихий океан вдоль северного побережья Азии, поскольку южные пути для англичан были перекрыты более сильными испанским и французским флотами. Заодно шпион описал северную землю Молгомзею, богатую пушниной и «рыбьим зубом» – клыком моржа. Но правительству Елизаветы I Тюдор было тогда не до прожекта Дженкинсона. После поражения в Столетней войне и внутренней смуты, прозванной в русской литературе Войной Алой и Белой розы, Англия была еще слишком слаба, чтобы претендовать на Сибирь. Да и с Иваном IV воевать никто не желал.
В первые же годы основания Мангазеи в Русском царстве началась Великая Смута. Очевидная гибель нашего государства убедила англичан в целесообразности начать продвижение в Сибирь – русские казались им не помехой. Поскольку центральной власти на Руси тогда не было, в 1612 г. английские купцы купили у мангазейских служак право на монопольную торговлю с городом и на вывоз мехов морским путем. Благо к тому времени поморы прошли полуостров Ямал по реке Мутной, открыли Обскую губу и прямой морской путь из Архангельска в Мангазею. Абстрактным патриотизмом первопроходцы не страдали и немедленно продали сведения о новом пути английским купцам. Те спешно открыли в устье реки Таз собственную факторию, которая сразу же стала конкурентом Мангазеи. С единственным отличием – у англичан было полно золота. Тогда-то и появилась смертельно опасная угроза Русскому Северу превратиться в английский Север.
В 1613 г. в Москве на престол был возведен юный Михаил Федорович Романов. Однако окончательно центральная власть стала укрепляться только после возвращения из польского плена его отца, настолование которого в патриархи под именем Филарет состоялось 24 июня 1619 г. Одновременно он стал фактическим главой царского правительства.
В конце 1619 г. непонятным образом сгорела дотла английская фактория в устье Таза. Что сталось с ее жителями, неизвестно. В 1620 г. московское правительство разослало грамоты, в которых под страхом сурового наказания запрещало воеводам и приказным людям брать взятки, а городским и уездным жителям давать их. Тогда же был издан указ, запрещавший под страхом смертной казни плавание в Сибирь морем. Все сношения с зауральскими землями должны были вестись сухопутьем и реками через Уральский хребет. Все эти пути уже контролировали царские военные заставы. Этот запрет был направлен и против русских купцов (главным образом поморов), и против иноземцев, ведших в Мангазее выгодный беспошлинный промысел.
Центральное правительство Российского государства уже тогда сделало своим принципом: бей своих, глядишь, чужим еще хуже станет, а не станет, то так им всем и надо. Указы 1620 г. перекрыли англосаксам все пути на Русский Север, но и Мангазее ими был подписан смертный приговор. Город был торговым центром региона всего 20 лет, но и эти годы создали ему мировую славу «златокипящего».
В Европе тогда разворачивалась Тридцатилетняя война (1618–1648 гг.), Англия находилась в преддверии буржуазной революции (1642–1651 гг.). Очередным крестоносцам стало не до Сибири. А потом уж и силенок не хватало воевать с Российской империей. Но, как бы то ни было, Мангазея навечно осталась символом, первой ласточкой в многовековом противостоянии России и англосаксонского мира. И ведь началось все с борьбы за Сибирь-матушку, за ее богатства.
Тайны Нерчинского договора
О существовании где-то на юге большой реки, по которой плавают корабли, плюющиеся огнем, казаки-землепроходцы узнали от тунгусов Восточной Сибири. Они сразу сообразили, что речь идет о китайцах. И немного ошиблись. Тунгусы рассказывали о маньчжурах. Аборигены берегов Амура (а речь шла именно об этой реке) были их данниками.
В 1643–1645 гг. дворянин В. Д. Поярков первым из русских прошел по Амуру от устья Зеи (от нынешнего города Благовещенска) до Охотского моря и дал российское подданство местным народам – даурам, гилякам и др. Дело его продолжил Е. П. Хабаров. Начинал он в 1649 г. выше по течению Амура, а зимой 1651–1652 гг. уже в низовьях Амура, у Ачанского озера, его отряд впервые вступил в бой с маньчжурским войском.
В 1653–1657 гг. на берегу реки Нерчи (приток реки Шилки – притока Амура) казаки основали Нерчинский острог. Вскоре рядом с острогом было открыто месторождение серебряных руд, и в 1686 г. тут заработал первый плавильный завод. В самом конце XVII в. Нерчинск получил статус города, а территория вокруг него стала местом знаменитой в дореволюционной России Нерчинской каторги.
В 1665 г. казаки, промысловики и крестьяне под командованием польского дворянина и беглого бунтовщика Н. Р. Черниговского основали в большой северной излучине Амура Албазинский острог – небольшую деревянную крепость. Вокруг крепости построили 53 жилых двора, засеяли пашню. Вскоре Албазинский острог стал главным опорным пунктом Русского царства на Амуре.
Наступление русских на их ясачные земли возмущало и злило маньчжуров, которые в 1644 г. захватили престол китайских императоров и основали в Пекине новую династию. Они несколько раз пытались силой изгнать иноземцев прочь. Беспокоила их не столько потеря территории, сколько возможная поддержка русскими врагов маньчжуров – Джунгарского ханства, а еще больше бегство под русскую власть бунтовавших местных князьков.
Русские послы XVII в. в Китае. Гравюра XIX в.
Цари пытались решить амурскую проблему посредством переговоров, но безуспешно. В 1683 г. воинство императора маньчжурской династии Канси захватило Тайвань, чем завершило внутреннюю смуту империи. После этого маньчжуры взялись кардинально решать вопрос о присутствии русских в Приамурье. Уже в 1685 г. сильное маньчжуро-китайское войско выдавило казаков из Албазина, поселение окончательно сожгли годом позже. Эти события вошли в историю под названием «Албазинская война» – первое в истории официальное военное столкновение России с Китаем.
Впрочем, проблема была не китайская, а маньчжурская. Хотя при Канси вовсю шло окитаивание императорского двора, маньчжурские феодалы еще оставались элитой общества и просто не допускали коренных китайцев, особенно чиновников, в свои владения.
После сожжения Албазина Канси дал согласие на переговоры с русскими: следовало установить границы между государствами. Посредниками в предварительных переговорах и при заключении мирного договора стали иезуиты. Напомню, орден иезуитов всегда был злейшим врагом Русского государства. Главная задача ордена – католическое миссионерство. Иезуиты выступали против Ивана Грозного в Ливонской войне, играли важнейшую роль в русской Смуте начала XVII в., поддерживали Речь Посполитую в войне при воссоединении Малороссии с Русским царством. Везде католики, а в их числе и иезуиты, потерпели катастрофическое поражение. Русско-польская война закончилась в 1667 г. Прошло всего 22 года, как у иезуитов появилась возможность поквитаться с русскими в Приамурье.
Еще в январе 1686 г. фаворит царевны Софьи князь В. В. Голицын отправил для переговоров в Китай Великое посольство. Во главе его стоял человек от Посольского приказа окольничий Ф. А. Головин (будущий первый в истории России генерал-фельдмаршал). В посольство вошли: нерчинский воевода И. Е. Власов, енисейский дьяк С. Корницкой, переводчик Разрядного приказа и учитель латыни польский шляхтич А. Белобоцкий. Сопровождали посольство дворянская свита, 500 стрельцов и почти 1400 казаков.
Только через год посольство добралось до границы государства Российского. Еще год шли переговоры о месте их проведения. По настоянию китайской стороны был выбран Нерчинск. Накануне к поселению подошла маньчжурская армия в 15 тыс. пеших и конных воинов, 76 военных кораблей. При воинстве были 5 тыс. лошадей и 4 тыс. верблюдов. Все время переговоров на город были направлены враждебные пушки.