3 июля 1920 г. близ села Евдокимова Барнаульского уезда при попытке скрыться от преследовавших его чоновцев[134] был смертельно ранен один из бывших главных командиров Народной повстанческой армии Ефима Мамонтова[135], т. е. красных партизан, Григорий Федорович Рогов.
Крестьянский сын, в молодости Рогов участвовал в Русско-японской войне; в тридцать лет пошел на фронт Первой мировой войны, где дослужился до звания зауряд-прапорщика[136]. Был награжден тремя Георгиевскими крестами. После Февральской революции 1917 г. примкнул к эсерам, после Октябрьского переворота стал убежденным анархистом. С началом Гражданской войны и свержением советской власти на Алтае Рогов в июле 1918 г. собрал в Причернском крае (северо-восток Алтая) партизанскую группу, которая быстро выросла в партизанский отряд численностью более 4,5 тыс. бойцов (есть версия, будто более 10 тыс. человек). Костяк отряда составляли самые бесшабашные анархисты. Впрочем, это не помешало роговцам как отряду влиться в состав Народной повстанческой армии Мамонтова (всего в нее входили 34 партизанских полка и отряда) и воевать против каппелевцев.
В июне 1919 г. Барнаульский комитет РКП(б) направил в отряд Рогова 15 бойцов во главе с большевиком М. И. Ворожцовым. Перед последним стояла задача сагитировать Рогова перейти от анархистов к большевикам. Не удалось. В декабре 1919 г. в ходе усиливавшихся раздоров в командовании роговский отряд раскололся. 2 тыс. партизан остались с Роговым, остальные ушли с Ворожцовым и образовали 1-ю Чумышскую советскую партизанскую дивизию.
12 декабря 1919 г. анархисты Рогова вошли в городок Кузнецк с население чуть более 4 тыс. человек. И началась дикая трехдневная «роговская чистка» – истребление врагов трудового народа. Смертной казни подлежали «все колчаковские офицеры, чиновники, милиционеры, священники, большая часть торговцев и кулаков». Самым изуверским образом (вплоть до распиливания живьем) были убиты от 400 до 700 человек, точное число неизвестно. Через три дня роговцы ушли, но вошли в город колчаковцы, которые устроили свою «чистку». Противостояние роговцев с белогвардейцами продолжалось до конца декабря, когда в схватку вмешались красные. Рогову вновь предложили присоединиться к Рабоче-Крестьянской армии. Он отказался и 29 декабря 1919 г. был арестован. Впрочем, его «уже в феврале 1920 г. выпустили с полной реабилитацией и выплатили 10 тысяч рублей в качестве компенсации и признания его революционных заслуг».
Почти сразу после возвращения из заточения Григорий Федорович возглавил восстание против большевиков. «1 мая 1920 г. в Жуланихе, которая была «столицей» партизан Причернского края, собралось около тысячи бывших партизан из окрестных сел и деревень для перезахоронения своих товарищей, погибших от рук белогвардейцев. На устроенном по этому поводу митинге Рогов, Новоселов[137] и их сторонники выступили против коммунистов и за установление анархии. Трибуну украшали черные флаги с надписью «Да здравствует анархия – мать порядка!». В результате антикоммунистические настроения партизан резко обострились»[138].
Сохранилось описание нового роговского воинства: «Я, председатель Талицкого волостного исполкома Алтайской губ. Барнаульского у[езда], сего числа, продолжая занятия в помещении волисполкома, ровно в 11 час. дня [увидел, что] со стороны Шатуновской волости наскочила, никому не известно откуда, банда анархистов с флагом черного цвета и с надписью на нем «Анархия – мать порядка, да здравствует равенство и братство!». Названная банда в числе 54 человек [была] в оборванном обмундировании, некоторые из них вооруженные винтовками и берданами старого образца, а некоторые с охотничьими дробовиками, шашками и револьверами с оборванными чехлами, кто на заседланной лошади, а кто и без седла… Председатель волисполкома Ломоносов» (Там же).
Регулярной Красной армии справиться с таким сбродом не стоило особых усилий. Подавляли это восстание анархистов, получившее в истории название «роговщина», М. И. Ворожцов со своими бойцами и чоновцы. Закончилась операция гибелью Григория Федоровича.
В 1923 г. в газете «Советская Сибирь» был опубликован очерк А. Кручины «В глухом углу в Кузнецке», где рассказывалось о зверства анархистов под командованием атамана Г. Ф. Рогова. Там впервые появилось понятие «роговщина», а Рогов оказался главой шайки изуверов. Там же впервые появилась цифра в 700 жертв палачей. Дело Кручины продолжил писатель В. Я. Зазубрин (Зубцов). В 1926 г. он опубликовал в «Сибирских огнях» очерк «Неезжеными дорогами», где рассказал о воспоминаниях некоего роговца Волкова, как тот собственными руками живьем распилил «колчаковских милиционеров Миляева и Петрова», а потом продал писателю за 5 руб. пилу, которой казнил врагов, – для музея. Согласно Зазубрину, всего роговцы убили тогда 2 тыс. человек из 4 тыс. проживавших в Кузнецке.
История «роговщины» беспрекословно тиражировалась в литературе вплоть до конца 1960-х гг. И только в брежневские времена общественность услышала протесты еще живших в те годы красных партизан Рогова. Они утверждали, что крестьянских бунтарей преднамеренно оклеветали. Никаких расправ в Кузнецке не было – было сражение каппелевцев с красными партизанами. Местные жители восстали против колчаковцев. Верховный правитель приказал подавить бунт. Кузнецкий ревком взмолился о помощи. На призыв откликнулись несколько разбойничьих банд, действовавших под видом красных партизан. Они и устроили в городе грабеж и резню. Роговцы пришли четвертыми и прекратили бойню. Но когда местным властям потребовалось скомпрометировать крестьянских анархистов, все жертвы резни были преднамеренно приписаны Рогову и его бойцам. Роговцы действительно расстреляли несколько грабителей, на которых указали люди из народа. После этого грабеж и убийства прекратились.
В 2003 г. в областном Томском госархиве были найдены документы, неопровержимо подтвердившие версию роговцев. 20 октября 2007 г. в селе Хмелевке, где в братской могиле покоятся останки прославленного партизанского командира Григория Федоровича Рогова, открыли мемориальную доску в память о герое Алтая времен Гражданской войны.
Алитет уходит в горы
Среди всех народов севера Сибири самыми воинственными были чукчи. Они «…не представляли собой какого-либо объединения, не было у них даже родовой организации. Каждое стойбище жило своей жизнью, иногда объединяя усилия с другими стойбищами для охоты или войны. Русские источники отмечают отсутствие у чукчей каких-либо «начальников». По чукотским преданиям, военными отрядами руководили «силачи» (эрмэчьын), которые просто объезжали разные стойбища, предлагая присоединиться к ним для похода. При всем этом чукчи осознавали свое единство, называя себя «лыгъораветлан» («луораветлан») – настоящие люди, а другие народы «таннгытан» – чужаки» (Е. И. Подражанский). Сражались они копьями и стрелами, наконечники были либо из кости, либо из камня – кремня, обсидиана, горного хрусталя.
Воевали чукчи с американскими эскимосами, которые были богаче их азиатских соседей. Чукчи – морские охотники перевозили в Америку на байдарах чукчей-оленеводов, являвшихся лучшими бойцами. Сражения были ожесточенные, но чаще побеждали чукчи. После победы, пограбив врага, они переплывали обратно на Чукотку. На своем континенте чукчи воевали с коряками и юкагирами и обычно тоже одерживали верх. Во всех военных походах их союзниками выступали азиатские эскимосы.
Не надо думать, будто северные войны были чем-то схожи с войнами европейскими или южноазиатскими. В самом значительном известном сражении с русскими на реке Орловой численность чукчей была около 500 человек, а русских – почти в четыре раза меньше. В 1711 г. к чукчам на разведку был послан казак Петр Попов с двумя помощниками. Официально они безуспешно уговаривали чукчей перейти в русское подданство, а на деле, переезжая от стойбища к стойбищу, они подсчитали, что общее число хороших лучников у чукчей около 2050 человек.
Вплотную проблемой непокорного народца (около 10 тыс. человек) занялось правительство императрицы Екатерины I. В 1727 г. на Чукотку для приведения в подданство немирных племен была направлена секретная дальневосточная экспедиция. Возглавил ее якутский казачий голова полковник А. Ф. Шестаков, получивший звание – Главный командир Северо-Восточного края. В помощники ему отрядили капитана Тобольского драгунского полка Д. И. Павлуцкого.
14 марта 1730 г. отряд Шестакова численностью 144 казака натолкнулся на вышедший в поход против коряков отряд чукчей числом более 1,5 тыс. На реке Погыче (т. е. Анадыре) русские были обращены в бегство, погиб сам Шестаков. Чукчам досталось боевое знамя. Это была первая победа чукчей над русскими. Она вошла в народные легенды как небывалый подвиг.
Отомстил за Шестакова Павлуцкий. В течение нескольких дней 1731 г. его казаки, коряки и юкагиры разгромили чукчей в трех битвах. Всего погибло около 790 чукотских воинов, победители захватили более 12 тыс. голов оленей. С этого времени чукчи перешли к партизанской войне и воевали преимущественно полярными ночами.
В 1742 г. кроткая императрица Елизавета Петровна издала указ, в котором, в частности, было сказано: «На оных немирных чукч военною оружейною рукою наступить и искоренить вовсе, точию которые из них пойдут в подданство Ея Императорского Величества оных так же жен их и детей взять в плен и из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в Якутском воеводстве по разным острогам и местам между живущих верноподданных». Исполнение указа было возложено на майора Павлуцкого.
14 марта 1747 г. авангард войска казаков и коряков под командованием Д. И. Павлуцкого потерпел от чукчей тяжелейшее поражение в устье реки Орловой. Против 500 чукотских лучников выступили 130 казаков и коряков. У русских имелась пушка. Чукчи победили в рукопашной схватке. Павлуцкий погиб. Это было самое большое торжество чукчей в их военной истории. С того времени российская власть перешла к обороне. В 1764 году Сенат издал указ о прекращении войны с чукчами.