Традиционное чукотское стойбище. Рисунок XIX в.
В апреле 1779 г. в Петропавловск-на-Камчатке пришли два корабля из экспедиции уже почившего Д. Кука, под командованием капитана Ч. Кларка. В Санкт-Петербурге это событие вызвало переполох. 14 октября 1779 г. Екатерина II подписала высочайшее повеление о принятии чукчей в российское подданство и указ об установлении 30 железных гербов в Беринговом проливе для подтверждения того, что здесь территория Российской империи. Чукчи об этом понятия не имели. В Своде законов Российской империи так и было записано: «Чукчи народ не вполне покоренный, на своей территории управляются и судятся по собственным законам» и «ясак платят количеством и качеством какой сами пожелают и когда пожелают».
Только в 1912 г. на Чукотке появилась первая российская администрация. Но окончательно чукчи стали гражданами СССР в конце 1920-х гг. Издавна у чукчей была корпоративная организация жизни. На поверхности все они были равными, но экономически, как и у других народов, верхушка была богатой, а большинство – беднотой. Имелось всего несколько богачей – владельцев стад, которых обслуживали пастухи чужих оленей. Было несколько хозяев байдар – и были охотники, арендовавшие чужие байдары.
В годы интервенции богатые пушниной места задумали захватить англичане. «Английская фирма… «Компания Гудзонова залива» в 1920–1921 гг. открыла на Камчатке ряд своих торговых отделений и стала заниматься операциями по скупке-продаже пушнины. У фирмы были свои торговые базы: в с. Ола, в г. Петропавловске, в устье Анадыря, на мысе Дежнева, в районе Охотского побережья (Гижигинский и часть Охотского уезда). Пароходы и шхуны фирмы обходили побережье Чукотского и Анадырского уездов, затем полуостров Камчатку и далее на юг – Охотское побережье (до Охотска включительно).
Англичане собирались захватить в свои руки весь пушной рынок Чукотки, Охотского побережья, а также Якутии. «Не подумайте, что нам очень интересна Камчатка, – заявил однажды доверенный фирмы Гогендейк. – Нет, мы смотрим на нее, как на порог, перешагнув который мы разовьем торговую деятельность, исключительно пушную, по всему северу Сибири, на что ассигновано 25 млн долларов» (С. Г. Кошкарева).
В 1924 г. на Чукотку из Москвы отправилась экспедиция, которой было поручено подготовить основу для изгнания «Гудзоновой компании». Участником ее был молодой учитель Т. З. Семушкин. Впоследствии он возглавил статистико-экономическую и антропологическую экспедиции на Чукотку; принял участие в создании чукотской письменности; стал директором первой школы-интерната для детей-чукчей и уполномоченным Далькрайисполкома по Чукотскому району. В 1948 г. он опубликовал роман, написанный по материалам его первой экспедиции, – «Алитет уходит в горы». Алитет – чукча-богач, сотрудничавший с некоей американской компанией и всемерно препятствовавший установлению советской власти на Чукотке. Когда у него ничего не получилось, американцы сбежали домой, Алитет же навсегда ушел в горы. Семушкин, сам о том не подозревая, создал один из самых мрачных образов в советской, а возможно, и мировой литературе. Алитет – не злодей, который всем приносит горе и беду, но враг ненавистной ему части общества. Разгромленный, но не сломленный, он удалился в тайное логово, чтобы зализать там раны, набраться сил и в самый неожиданный момент нанести удар в спину своим противникам. Ничего вам это не напоминает? А вот и небольшая подсказка: «…прототип главного героя Алитета… жил и творил на территории нынешнего Чаунского района Чукотского автономного округа. Феодал, не принявший Советскую власть по идейным соображениям, прототип бегал по тундре аж до 1935 г. Потом его поймали. Но не расстреляли. А посадили в тюрьму… Думала Советская власть наставить прототипа на путь истинный, но ничего у нее из сей затеи не вышло. Сидел себе прототип на казенных харчах и становиться на путь истинный не желал. И вот, в 1943 г., ему показали газету, из коей следовало, что 2 февраля 1943 г. была ликвидирована окруженная в городе Сталинград 6-я армия под командованием Фридриха Вильгельма Паулюса… Прочитал прототип данную статью, да в ту же ночь хладнокровно повесился. Носочки расплел, петельку изготовил и был таков» (И. И. Молчанов).
В поисках Беловодья
В древнерусском предании особое место занимает рассказ о стране Беловодье. Наш прославленный мыслитель, художник, путешественник Н. К. Рерих накануне Центрально-Азиатской экспедиции на поиски Шамбалы записал в своем дневнике 1923 г.: «…А затем возьми путь через самый Ергор[139], к самой снежной стране, а за самыми высокими горами будет священная долина. Там оно и есть, самое Беловодье… В далеких странах, за великими озерами, за горами высокими, там находится священное место, где процветает справедливость. Там живет Высшее знание и Высшая мудрость на спасение всего будущего человечества. Зовется это место Беловодье. <…> Много народу шло в Беловодье. Наши деды <…> тоже ходили. Пропадали три года и дошли до святого места. Только не было им позволено остаться там, и пришлось вернуться. Много чудес они говорили об этом месте. А еще больше чудес не позволено им было сказать». Не только Шамбалу, но и русское Беловодье намеревался отыскать великий Рерих.
Существование реального, а не сказочного Беловодья в русском народе сомнению не подвергалось. Его искали либо в Северной, либо в Восточной Сибири, потом поиски переместились на юг – на Алтай. Потом искатели пошли за Сибирь, в Китай.
Беловодье во многом определило характер освоения россиянами бескрайних просторов Азии. Если европейские народы искали в чужих краях золото и славу, то русские шли в Сибирь в поисках воли и справедливости, которые и олицетворяло Беловодье. Если европейцам для покорения других народов как минимум необходимы были первоначальный подвоз государством или владельцами капиталов к исходному пункту колонизации, то в Сибирь люди шли самостоятельно, на свой страх и риск и зачастую вопреки воле государства – они бежали туда от государства и крепостников. Именно последнее уже в XVIII в. привело к тому, что Сибирь со всеми проживавшими там народами не стала колонией России, не стала просто частью русского мiра, но оказалась истинной и исконной частью русского мiра, его сокровенным нутром, в то время как европейская Россия монархов и аристократии с фрондирующей при них интеллигенцией всегда была и остается по сей день чужеродным приложением к настоящему русскому мiру. Скажу жестче: даже А. С. Пушкин, Ф. И. Тютчев, П. И. Мельников-Печерский или Ф. М. Достоевский с их дворянскими, сторонними представлениями о России и жизни русского народа имеют гораздо меньшее отношение к настоящему русскому народному миру, чем любой старовер, скрывающийся от чужих людей в глухих таежных дебрях Сибири.
Беловодье приобрело особую роль в судьбе нашего народа со времен никоновских реформ XVII в. и изуверств приспешников царя Алексея Михайловича, которые творила высшая власть над мучениками, отказывавшимися признавать обновленческую церковь. Спасаясь от преследований, раскольники целыми селами бежали в Сибирь. С того времени там процветал культ Беловодья, пользовавшегося особой любовью беглецов.
Начиная с 1840 г. староверы совершили несколько экспедиций в поисках страны, где «царствует всеобщее счастье, справедливость, благоденствие и равенство, люди не болеют, а зерно родится само». Шли они все через Горный Алтай. В пути с ними встречались, а затем о них написали П. М. Пржевальский, П. К. Козлов, Г. Е. Грум-Гржимайло и др.
Однако самую знаменитую экспедицию удалось организовать лишь Н. К. Рериху. В дни Октябрьской революции он с женой и сыновьями жил в Финляндии, оттуда перебрался в США. Там Рерихи сблизились с богатым брокером Л. Хоршем, который признал Николая Константиновича своим гуру, оплатил все его долги и согласился финансировать великую Центрально-Азиатскую экспедицию. При поддержке американца Рерихи перебрались жить в Индию.
Гора Белуха
Экспедиция длилась целых 6 лет, с 1923 по 1928 г. В октябре 1925 г., когда уже были пройдены тысячи километров тяжкого пути в Гималаях и пустыне Такламакан, путешественники пришли в округ Синьцзян на севере охваченного гражданской смутой Китая. Там они оказались на положении пленников у местных чиновников. Рериху удалось связаться с советским консулом, через которого экспедиция получила разрешение на въезд в соседний с Синьцзяном СССР. 29 мая 1926 г. Рерихи перешли советскую границу в районе озера Зайсан. 13 июня они уже были в Москве, где их приняли наркомы Г. В. Чичерин и А. В. Луначарский…
И вот тут начинается шарлатанство наших современных конспирологов, распространяющих сплетню, будто Рерихи задумали секретную от большевиков экспедицию в Горный Алтай с целью найти там путь в Беловодье. Зачем Рериху надо было засекречивать путешествие, которому Советы способствовали всеми силами, объяснить конспирологи не могут.
22 июля 1926 г. Рерихи поездом выехали из Москвы в Омск, далее они проследовали в Новосибирск. Согласно маршруту их ожидали Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ, далее Монголия. Путешественники спешили, в каждом городе они задерживались лишь на сутки. Исключение составлял Новосибирск. Туда Рерихи прибыли 26 июля 1926 г., а в Красноярск отбыли только 3 сентября.
Они действительно сделали большой крюк и посетили Горный Алтай, чтобы увидеть гору Белуху – родную сестру тибетской горы Кайлас. Путешествие это Рерих описал в путевом дневнике: «Эта строительная хозяйственность – нетронутые недра… травы выше всадника, лес, скотоводство, гремящие реки, зовущие к электрификации, – все это придает Алтаю незабываемое значение».
Рерихи направлялись к староверческому поселению Верхний Уймон (Блаженная земля). В течение веков там был перевалочный пункт для искателей Беловодья, направлявшихся в Китай. Верхний Уймон стал конечным пунктом поездки Рерихов по Алтаю. Путешественники жили там с 7 по 20 августа 1926 г. Оттуда художник совершал конные поездки по окрестностям, в частности и к горе Белуха. Верхне-Уймонскую долину Николай Константинович признал «сердцем Беловод