Сильная и надежная связь ее с Москвой стала важнейшим условием для решения этой задачи. Уязвимость единственной полосы железной дороги была очевидной. И тогда взоры советского руководства обратились к быстро развивавшейся авиации. Это была эпоха расцвета воздухоплавания. Авиаконструкторы всего мира состязались между собою, совершенствуя воздухоплавательные аппараты; авиаторы оказались еще более амбициозными, поскольку, как в спорте, устанавливали всевозможные рекорды – на скорость, на дальность беспосадочных перелетов, на грузоподъемность машин и т. д. Соревновались и мужчины, и женщины. В 1930-х гг. имена выдающихся женщин-пилотов прославлялись не меньше, чем имена кинозвезд.
В СССР выделялся женский экипаж двухмоторного самолета АНТ-37бис (ДБ-2Б) «Родина» в составе В. С. Гризодубовой (командир и первый пилот), П. Д. Осипенко (второй пилот), М. М. Расковой (штурман и радист). Когда в мае 1938 г. француженка Андре Дюпейрон установила один из самых престижных мировых рекордов, пролетев по прямой без посадки 4360,4 км, девушки задумали побить ее достижение. По существовавшим тогда правилам, для регистрации рекорда следовало пролететь на 100 км дальше рекордсменки. Такому условию соответствовал перелет из Москвы на Дальний Восток, что весьма заинтересовало Советское правительство. Прежде всего такой перелет мог эмпирически решить целый ряд проблем по организации транспортной связи центра с важнейшей окраиной.
Старт перелета был дан на Щелковском аэродроме под Москвой утром 24 сентября 1938 г. Поскольку в 1930-х гг. самолеты не были герметизированы, лететь пришлось в меховой одежде, дышать посредством кислородных баллонов с масками. Примерно в середине полета девушки столкнулись со сложностями обледенения. Затем сломалась рация, а с нею погас и радиокомпас. Дальше пришлось лететь в облаках наугад. В 6 часов утра 25 сентября в просвет облаков экипаж увидел бескрайнее море. Предположили, что летят над Тугурским заливом Охотского моря! Гризодубова решила развернуть машину и лететь еще 500 км в Комсомольск-на-Амуре.
Однако в 10.00 на приборной доске вспыхнула красная лампочка – заканчивалось топливо. Нос АНТ-37 представлял собой стеклянную кабину, из которой не было перехода в кабину пилотов. Там работала Раскова. При жесткой посадке на деревья она неизбежно погибла бы. И Гризодубова приказала штурману парашютироваться в дикую тайгу, что та и сделала в 10.30, прихватив с собою лишь две плитки шоколада и пистолет. В 10.45 пилотам удалось благополучно приземлиться «на брюхо» на заболоченной поляне в тайге. Как выяснилось позже, до Комсомольска-на-Амуре они не дотянули 150 км, сели примерно в 15 км от нанайского селения Дуки.
Экипаж самолёта АНТ-37бис «Родина». Слева направо: П. Д. Осипенко, В. С. Гризодубова, М. М. Раскова. 1938 г.
Страна об этом не знала. Раскова тоже. Штурман плутала по тайге 10 дней, ориентируясь на свое примерное представление о направлении движения. Девушка провалилась в болото, но выплыла, цепляясь за кочки. Встретила медведя, но, испугавшись друг друга, они разбежались в разные стороны. Таежная эпопея Расковой закончилась благополучно – она смогла выбраться к подругам прежде, чем их вызволили спасатели.
Поиски АНТ-37 начались уже в ночь с 24 на 25 сентября. В них участвовали более 50 самолетов ГВФ, ВВС 2-й ОКА и Амурской военной флотилии, сотни пеших отрядов, следопыты на лошадях и оленях, рыбаки на лодках и катерах. Только днем 3 октября девушек заметил экипаж звена гидросамолетов ГВФ. Поднять их на тросах в самолет оказалось невозможным – мешали густые и высокие деревья. 4 октября к месту аварии вылетели сразу три самолета, одним командовал Герой Советского Союза комбриг А. М. Бряндинский, другим – командующий воздушными силами 2-й Отдельной Краснознаменной армии комдив Сорокин. В третьем начальства такого уровня не было. Когда уже можно было приступать к операции спасения, самолет Бряндинского вдруг врезался в самолет Сорокина, и обе машины рухнули на землю. Это пилот Н. Лесников решил показать начальству свое мастерство, но не рассчитал расстояние между самолетами. Погибли 16 человек. Обстоятельства катастрофы и материалы следствия строго засекретили на долгие годы.
Прилетевшие третьим самолетом специалисты зарегистрировали данные перелета по приборам, после чего все отправились пешим ходом из тайги. Эпопея завершилась 8 октября. Мировой рекорд был установлен: самолет «Родина» продержался в воздухе без посадки 26 часов 29 минут и преодолел за это время по прямой 5908 км. Страна ликовала! Гризодубовой, Осипенко и Расковой было присвоено звание Героя Советского Союза.
Сибиряки
Первым узнал тайну эту вермахт, вернее, познал на собственной шкуре. Тайну эту даже в наши дни не способны понять отечественные «правдоискатели», в местнических потугах готовые упорно перерывать архивы и выискивать документальные доказательства того, во-первых, что дальневосточники – не сибиряки, во-вторых, что в дивизиях, пришедших в 1941 г. из-за Урала к Москве, числились бойцы из всех регионов СССР, а не одни только уроженцы Сибири. Впервые заинтересовавшись этим вопросом, я был изрядно удивлен столь многочисленному лагерю «борцов» против сибиряков, защищавших нашу страну в битве за Москву, а следовательно, и героев-победителей. А еще больше был удивлен детскому непониманию «правдоискателями» сути самого явления сибиряков.
Мой учитель, доктор исторических наук Владимир Николаевич Окороков[145], прошел всю Великую Отечественную войну от первого дня до последнего. Коренной москвич, он рассказывал следующее.
В самые критические дни наступления фашистов на столицу среди ее защитников царил дух уныния, некоторые даже впали в отчаяние. Многие гражданские вообще запаниковали. Каждый знал, не из сводок, но от людской молвы, что армия разгромлена, страна предана и развалена, население обречено на истребление. Правительству и пропаганде верили мало – ведь они годами обещали, что в случае войны наша могучая армия будет воевать на территории врага, а в те дни враг уже стоял у стен Москвы. Никакой обещанной большевиками поддержки со стороны европейского рабочего класса не было – наоборот, европейский рабочий класс воевал на стороне фашистов против первой Страны Советов. А плохо вооруженная Красная армия редела тогда не по дням, а по часам. Ее на глазах добивал враг!
Сибиряки-лыжники на марше. 1942 г.
Но однажды утром уже сполна познавшие горечь и мрак тяжких поражений красноармейцы вышли на московские улицы, а по городу ходят какие-то не похожие на местных люди – все, как на подбор, невысокие, коренастые, с обветренными лицами, с заскорузлыми руками, с большими натруженными ладонями. И все в новеньких тулупчиках…
– Кто эти люди? – спросил Окороков, тогда молоденький лейтенант.
– Сибиряки пришли, – ответил прохожий.
На всю жизнь запомнил и никогда не забывал Владимир Николаевич то охватившее его мгновенное ощущение неожиданной легкости на душе, покоя, и радости, и понимания, что еще ничего не потеряно, что все еще впереди. Тогда эти чувства испытали многие, если не все. Сибиряки об этом не знали, а если бы и знали, то не поняли бы – с ними-то ничего подобного не случилось, разве что они прибыли в столицу, скоро отправятся на передовую, а в остальном – обыденная жизнь.
В действительности же появление на фронте сибирских дивизий именно тогда внесло качественный перелом в духовное состояние солдат и офицеров Красной армии. Произошло возрождение духа будущих победителей. Как сказал в «Войне и мире» Л. Н. Толстой, «…решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска».
Мы представляем себе первый год войны согласно официальной пропаганде: все советские люди как один поднялись на борьбу с врагом, от добровольцев в военкоматах отбоя не было, народы многонациональной страны сплотились и т. д. В действительности все обстояло гораздо хуже – так, как всегда бывает в терпящем тяжелейшие военные поражения государстве.
Прежде всего Гитлер рассчитывал на восстание в тылах Красной армии и имел на это серьезные основания. Еще в 1920-х гг. польской разведкой было основано на базе националистической эмиграции (преимущественно интеллигенции) малых народов СССР общество «Прометей», целью которого была подготовка националистических антисоветских восстаний на Украине, в Поволжье, Крыму, на Кавказе, в Средней Азии. Прометеистам удалось создать собственную повстанческую сеть на огромной, жизненно важной территории СССР и привлечь в эти структуры националистически настроенную молодежь. Курировал «Прометей» лично начальник Польши (официальный титул) Юзеф Пилсудский. После его кончины в 1935 г. кураторство над обществом принял на себя Адольф Гитлер.
Советские спецслужбы сумели вовремя обезвредить руководящие очаги прометеистов на нашей территории. Тем более что в 1939 г. архивы польской разведки (в том числе с материалами о «Прометее») попали в руки нашей контрразведки. Но это не помешало в первые же месяцы войны активизироваться остаткам прометеистского подполья. В тылу, где наши бойцы были уверены в своей полной безопасности, националисты (преимущественно из репрессированных впоследствии народов) вырезали целые отделения, а то и взводы. Слухи об этом распространялись с быстротой молнии. И у людей создавалось впечатление, что чуть ли не вся страна воюет против собственной армии.
Приход сибирских дивизий кардинально изменил психологический настрой бойцов. Само слово «сибиряки» создавало образ умопомрачающих бесконечных просторов, и вся эта махина поднялась на войну против кровожадного врага. Мало кому было тогда дело до того, что большая часть этих просторов безлюдная, еще не изведанная человеком первозданная природа. Сама огромная вольнолюбивая, строптивая Сибирь пришла на фронт. И в этом состояло ключевое значение для народа слова «сибиряки» – через них было наполнено смыслом определение Отечественная война, т. е. всенародная, всеобщая, всестрадальческая и всепобеждающая. И следует признать, что бились сибиряки отчаянно, героически, так же как сражалось подавляющее большинство воинов, прибывших на фронт со всех уголков нашей Родины.