в зависимости от их способностей. Наиболее сильными считались т. н. «железные» шаманы Центральной и Восточной Сибири (например, эвенки), связанные с кузнечеством и использовавшие металл (преимущественно железо) в атрибутике.
Отличительной чертой южносибирского шаманства (алтайцев, тувинцев, хакасов) и связанного с ними якутского и бурятского являлось разделение шаманов на белых, камлавших в Верхний мир, и черных, камлавших во все миры.
Преобладание семейной формы шаманства и широкая практика трансвестизма (перемены пола) были характерны для народов северо-востока Азии (чукчей, коряков, эскимосов). В шаманской практике народов Амура (нанайцев, удэгейцев, орочей и других) в равной степени сочеталось родовое шаманство с производственной и календарной обрядностью.
У западносибирских народов (кетов, хантов, ненцев и других) сложилась специализация сакральных лиц: гадателей и предсказателей, певцов, отправителей промысловых культов, собственно шаманов» (Википедия).
Главное отличие шаманства от авраамических религий – отсутствие молитв, вместо них используется камлание самого шамана, т. е. его погружение в транс, приводящий к общению с духами. Ряд медиков и психологов утверждает, что камлание присуще больным так называемой арктической истерией. Ею страдают жители Сибири по объективным причинам: на психику человека оказывают особое воздействие малочисленность населения, недостаток витаминов, низкие температуры и др. Больным арктической истерией присущи частые эпилептические припадки с галлюцинациями, которые шаманы понимают как общение с духами. Тысячелетняя практика способствовала выработке особых техник по провоцированию таких припадков по своей воле в любой момент. Техники эти шаманы хранят в тайне.
Шаман в Сибири. Рисунок Н. Витсена. Конец XVII в.
Говорят, что шаманом становится только человек, переболевший неизвестной современной науке северной болезнью – шаманской ломкой. Искусственно спровоцировать ее невозможно. Однако остается открытым вопрос: передается ли эта болезнь по наследству? Ведь иногда внуки и даже правнуки шаманов обращаются к опытным шаманам с просьбой провести с ними обряд инициации, а затем камлают весьма успешно. Но это означает только то, что кандидаты уже были этинэн-хаанынан или ейунэн-санаатынан, т. е. избранными духами. Духи сами выбирают, с кем им общаться в этой жизни.
По каким признакам находят шамана – жесточайшая тайна. Известно только, что шаманы выискивают в своем народе людей, у которых внезапно начинаются приступы галлюцинаций, и стараются посвятить их в свою касту посредством длительной и тяжелой инициации. Вполне возможно, что инициация связана с методикой лечения шаманской ломки, поскольку отказавшиеся от посвящения весьма скоро умирают.
Шаманы делятся на белых и черных… Белые имеют духов – помощников в Верхнем мире, черные – в Нижнем мире. Черные шаманы гораздо сильнее белых. Деление это условное, и все же…
В галлюцинациях духи предстают перед шаманами в облике тотемных животных их рода – зверями, птицами, рыбами или пресмыкающимися. Чтобы привлечь потусторонние силы, шаман сам натягивает на себя шкуры этих тотемов, повторяет их повадки в ритуальном танце, издает звериные вопли, рев, клекот и прочие звуки. Битье в бубен усиливает экзальтацию и ощущение соединения с ритмами дикой природы. Со стороны это представляется диким и ужасным. Особенно когда по окончании камлания шаман убегает в тайгу.
Поэтому неудивительно, что умерших шаманов обычно хоронят отдельно в таежной чаще. Такое место считается священным и запретным для чужаков. Дело в том, что после кончины шамана 300 лет у его могилы обретается дух-зверь. Если к могиле приблизится человек из его тотема, да еще физически пригодный для камлания, дух может проникнуть в него, и тогда человек становится шаманом. Если же приходит чужак или человек со скверными помыслами, случается несчастье. С шаманами, даже мертвыми, шутить нельзя. Не случайно выдвинута версия, что гибель туристов на перевале Дятлова связана с нарушением ими покоя останков мансийского шамана.
Впрочем, современные сибирские шаманы живут обычной жизнью, у них есть и дети, и супруги. Перевоплощаются они во время камлания. При этом у некоторых шаманов, особенно у чукотских, есть «духовная жена», то есть «иччи», дух. В целом на всю Сибирь настоящих шаманов наберется не более ста.
Ну а в народе ходят слухи о том, что именно сибирские шаманы свято хранят тайну происхождения человека, потому что именно они поддерживают связь с инопланетным разумом.
Золотая баба
С давних времен олицетворением сопротивления насильственной христианизации языческих народов северо-востока Европы, севера Урала и северо-запада Сибири, символом жизнестойкости и могущества шаманов стала так называемая Золотая баба. Прозвание это русское, хотя часто говорят, что так оно переводится с языков разных народов – Калтась Эква (манс.), Сорни Най (хант.), Зарни ань (коми), Зарни инь (коми-перм.) и т. д. Речь явно идет о языческом божестве – покровителе плодородия и деторождения. О каком конкретно божестве – неизвестно. Предполагают, что оно имело реальное воплощение – скульптурное изображение. О нем-то обычно и рассказывают. Воочию Золотой бабы никто из непосвященных не видел, а посвященные молчат. Впрочем, описание божества делалось неоднократно.
Считается, что впервые Золотая баба появилась в скандинавской «Саге об Олаве Святом». Якобы в 1023 г. викинги совершили очередной поход в Биармию (предположительно низовья Северной Двины). Там им довелось проникнуть в святилище местного божества Йомали, где сидела большая деревянная статуя старой женщины с серебряной чашей на коленях и ожерельем на шее. На голове у нее была золотая корона. Из-за короны ее идентифицируют с Золотой бабой, а точнее – с Золотой старухой. Если придерживаться данной версии, то изначально обитель идола находилась либо в земле архангелогородской, либо в земле вологодской. Следовательно, это богиня саамов или лопарей из финно-угорской группы.
О золотой скульптуре речи в саге нет. Идол был, скорее всего, вырублен из дерева или из камня. Позднее его могли вызолотить, почему и появилась легенда об огромном золотом слитке в виде обнаженной женщины с ребенком, а затем с ребенком и младенцем на руках. Позднейшие исследователи полагают, что дети представляли собою нанесенные на скульптуру эмблемы.
На Руси о существовании Золотой бабы впервые рассказано в Софийской I летописи под 1398 г. в связи с кончиной святого Стефана Пермского, крестителя коми и первого епископа Пермского. В то время шаманы уже перенесли идола ближе к Уралу, почему высказывается гипотеза, что Золотая баба является вогульской[160] богиней Куальтысьсан-торум.
Тогда же впервые был описан ритуал поклонения идолу: «…Никто, проходящий поблизости, чтобы гонять зверей или преследовать их на охоте, не минует ее с пустыми руками и без приношений; даже если у него нет ценного дара, то он бросает в жертву идолу хотя бы шкурку или вырванную из одежды шерстину и, благоговейно склонившись, проходит мимо».
По мере наступления казаков, а вместе с ними и христианства шаманы уносили Золотую бабу все далее на восток. Известно, что одно время она находилась в Обдории, в устье реки Оби. Далее переместилась к реке Казым, затем в тайгу на берега реки Таз. Уже в середине XVI в. скульптура находилась далеко за Уральскими горами в Сибири. Имеются свидетельства, что в XVIII в. Золотая баба скрывалась шаманами в глуши зауральской тайги, в частности в пещере верховьев реки Сосьвы или в непроходимой лесной чаще на реке Конде. Кунгурская Краткая сибирская летопись, созданная около 1700-х гг., поведала о Золотой бабе: «…и присташа на Бѣлогорье; ту бо у них молбище болшее богыне древней: нага с сыном на стулѣ садящая…»
Божество неотлучно оберегали от чужих глаз (включая непосвященных соплеменников) два стража в красных одеяниях, вооруженные копьями. Вход в кумирню – покои Золотой бабы – дозволялся исключительно старейшему и главному шаману. Через него идол передавал свою волю верным язычникам.
Православные церковники, посланные крестить неверных, распускали слухи, будто в старину Золотой бабе приносили в жертву младенцев. В XVIII в. шаман в самом деле имитировал перед идолом крик ребенка, так что вряд ли можно признавать слухи о совершавшихся некогда человеческих жертвоприношениях правдой, тем более об убийстве детей у малочисленных народов. Кунгурская летопись была объективнее: «…приемлюще дары от своих, и дающе ей статки во всякомъ промысле, а еже кто по обѣту не даст, мучитъ и томитъ, а хто принесѣтъ жалеючи к ней, тот пред нею пад умретъ, имяше бо жрение и съѣздъ великий. Егда же вниде имъ в слухъ приездъ Богдана, велела спрятатися и всемъ бѣжати, и многое собрание кумирское спряташа и до сего дни».
Чуть ли не у всех народов нашего Севера существует легенда о Золотой бабе. Так, якуты рассказывают о медном истукане, возвышающемся среди непроходимых болот. При приближении врагов его народа истукан издает звук, напоминающий стрекот множества сверчков и одновременно излучает в небо голубое сияние, предупреждая якутов о грозящей им опасности.
Ненцы же сообщили, что раз в год, когда на небосклоне появляется Великое Солнце, из-под вечной мерзлоты восстает Солнечная, то бишь Золотая, старуха, носящая в своем чреве дивного младенца. Сутки бродит она по Земле, проверяет, все ли в порядке, а затем уходит в холод и засыпает. Но сон не мешает божеству оказывать помощь ненцам в охоте, рыбной ловле и прочих делах.
О современном местопребывании Золотой бабы весьма ловко было сказано человеком из манси в XIX в.: «Она не здесь, но мы ее знаем. Она <…> через наши леса была перенесена верными людьми на Обь; где она теперь, у остяков ли где в Казыме, у самоедов ли где в Тазу, я точно не знаю». Выглядит она так: «На бабу походит, бабой и сделана… Голая баба – и только. Сидит. Нос есть, глаза, губы, все есть, все сделано, как быть бабе…» Язычники приносят ей «большие шелковые платки, потом серебро она любит и шкурки дорогие… серебро кладут в ящик, шкурки стелют под нее; платками ее закрывают, окутывают».