Важным доказательством авторства Пушкина стал его рисунок с изображением четырех коней (один с лицом Пушкина), которых обличители представляют иллюстрацией к «Коньку-Горбунку». Рисунок этот находится в рабочей тетради поэта ПД 835 (л. 60), которая датируется 1824 г. То есть получается, что Пушкин проиллюстрировал сказку за 10 лет до ее публикации Ершовым. Если принять это доказательство как верное, то оказываются несостоятельными все придуманные «обличителями» причины передачи Пушкиным его авторства Ершову.
Ими предложены три версии причин:
1. В сказке зашифрована история флирта Николая I с Натальей Николаевной, почему поэт и пытался избежать цензуры (в 1824 г. Натальи Николаевны даже в проекте у Пушкина не было, а он сам находился либо в Одессе, либо в начале ссылки в Михайловском).
2. Пушкин хотел скрыть от жены и ее тетки Н. К. Загряжской гонорар за публикацию.
3. Поэт опасался, что в сказке цензура увидит призыв к революции (в 1835 г. цензура разрешила публикацию «Сказки о золотом петушке», в которой галльский петух, сидящий на шпиле городской башни, – общеизвестный тогда символ французской революции – убивает царя Додона; и с поэтом ничего не случилось).
Подобным образом рассыпаются и прочие «доказательства» Лациса в пользу пушкинского авторства «Конька-Горбунка».
Для любого непредвзятого читателя очевидно, что «обличители» пытаются выставить Пушкина безнравственным негодяем. Он либо вознамерился подставить вместо себя 19-летнего неопытного и беззащитного мальчишку на расправу властям; либо попытался скрыть заработанные им деньги от вечно беременной жены с маленькими детьми и постоянно нуждающейся большой семьи (причем в марте 1834 г. у Натальи Николаевны был выкидыш и она еле выжила).
Отвечая на вопрос «Почему Ершов согласился принять на себя авторство на сказку гения?» «обличители» идут на откровенный подлог. Они заявляют, что нищий юноша был рад любой возможности подзаработать. И называют временем появления рукописи «Конька-Горбунка» год первой публикации сказки – 1834-й. Но известно, что рукопись первой части попала в руки Плетнева и была им зачитана студентам в 1833 г. А это означает, что Ершов-старший был тогда жив-здоров, уверенно содержал семью и оплачивал обучение двух сыновей в университете. Петр тогда ни в чем не нуждался. Финансовые проблемы появились после кончины отца, но «Конек-Горбунок» к тому времени уже был написан и поступил в редактуру Пушкину.
В 1999 г. Лацис умер. Работу «обличителей» Ершова возглавил литературовед В. А. Козаровецкий. Сравнив текст «Конька-Горбунка» в пушкинской редакции 1-го издания (1834 г.) с текстом 5-го издания сказки в последней редакции Ершова (1861 г.), критик обвинил автора во вмешательстве в одобренный Пушкиным текст! Он даже не учитывает критику сказок Пушкина и Ершова Белинским за их псевдонародность и то, что Ершов попытался придать слову «Конька-Горбунка» больше народности.
Сегодня Козаровецкий рассказывает, что сохранился черновик пушкинского «Конька-Горбунка». Якобы поэт передал его жене некоего декабриста, потомки которой тайно хранят пушкинскую рукопись. В годы Гражданской войны ящик с черновиком замуровали в подвале одного из московских особняков на Солянке, о чем Козаровецкому сообщила последняя хранительница тайны. Теперь он добивается вскрытия подвала и широкого обнародования пушкинской рукописи.
Теперь «обличители» обвиняют Ершова в том, что (по их мнению) в семи пропавших тетрадях его имелся подлинник собственноручного пушкинского текста «Конька-Горбунка», который Петр Павлович сжег незадолго до смерти. Однако вполне возможно, что тетради эти не погибли и хранятся где-то в Тобольске. В таком случае они вполне могут послужить неопровержимым доказательством авторства именно оклеветанного «правдоискателями» Ершова. Дело за настоящими краеведами-изыскателями.
Лунин
В. И. Ленин, анализируя в статье «Памяти Герцена» (1912) этапы революционного движения в нашей стране, указал на декабристов как на организаторов первого революционного выступления в Российской империи. В их среде особо обаятельной личностью был Михаил Сергеевич Лунин. Гуляка, масон, дуэлянт в молодости, после 1812 г. он одним из первых стал членом тайного общества «Союз спасения» и выдвинул первый проект цареубийства во имя конституции и ограничения самодержавия. За то впоследствии и поплатился. В 1822 г. подполковник лейб-гвардии Лунин отошел от тайного общества, по службе при великом князе Константине Павловиче переехал в Варшаву, где и был арестован в апреле 1826 г. как бунтовщик. В вину ему вменялась прежняя идея цареубийства.
Приговорили Михаила Сергеевича к пожизненной каторге в Сибири, потом срок сократили до 20 лет, потом до 15 лет, потом до 10 лет. В Сибирь он попал только летом 1828 г., до этого его содержали в тюрьме. Как и большинство декабристов, начало каторги он отбывал в Читинском остроге, а с осени 1830 г. всех их перевели в Петровский завод. Вместе мы это называем Нерчинской каторгой.
Нельзя даже отдаленно сравнивать каторгу для декабристов с каторгой для простолюдинов, описанной Ф. М. Достоевским. Схожесть лишь в том, что первые годы (до августа 1829 г.) с арестантов никогда не снимали цепи. В Чите тюрьма была обустроена в бывших частных домах, обнесенных высоким забором. Правда, в восьми так называемых утепленных камерах с деревянными полами проживал 71 арестант. Но все они были бывшими военными и тесноту такую принимали спокойно. Работали по 6 часов в день, утром и после обеда, с большим перерывом. Занимались земляными работами по обустройству города.
В Петровском заводе каторжные работы были примерно такие же. Вскоре там обосновались 11 жен декабристов. Поначалу они жили в камерах с мужьями, потом мужьям разрешили жить в домах жен. С 1831 г. декабристов стали постепенно переводить на поселение.
Указом от 14 декабря 1835 г. Лунин в числе еще 18 декабристов был освобожден от каторжных работ и вышел на поселение. Все годы каторги и ссылки Михаил Сергеевич еженедельно, без перерывов, получал письма от обожавшей его младшей сестры Е. С. Уваровой, к которой перешло все его состояние. Одинокая, глубоко верующая женщина, она была весьма уважаема в петербургском обществе и делала все возможное для облегчения участи брата. Она и упросила шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа, чтобы Лунина поселили вблизи Иркутска. С согласия Николая I ссыльного разместили в селении Уриковском (Урике) в 18 верстах от города. Там же обосновались Муравьевы, Волконские и доктор Вольф. В соседнем селе Оек с 1839 г. стали жить Трубецкие.
М. С. Лунин. Акварель Н. А. Бестужева.1836 г.
Михаил Сергеевич на присланные ему сестрой средства сразу же обустроил себе усадьбу. Он писал Уваровой: «Земля болотистая, необработанная, тернистая, осушена, огорожена, обращена в луга и пашни. Посредине английский садик с песчаными дорожками, беседкой и множеством цветов, далее две левады, огород и, наконец, уютный домик с пристройками» (С. Б. Окунь). То же самое было у других декабристов – ссыльных поселенцев.
Обосновавшись таким образом, Лунин единственный из всех развернул публицистическую войну с самодержавием. Он решил написать историю декабристов, с разъяснением основных идей их руководителей. Претворяя свое решение в жизнь, Михаил Сергеевич стал оформлять свои политические статьи в виде писем к сестре и с расчетом, что их станет читать ее петербургское окружение. Большего тогда и не требовалось. Впрочем, этим автор не удовлетворился. Уже в советское время было обнаружено письмо Лунина к сестре, в котором он просил переправить его послания за границу для печати. Уварова не смогла этого сделать.
«В Сибири вокруг декабристов постоянно вертелось немало добровольных соглядатаев. Слишком велико было искушение и значительны были шансы быстро сделать карьеру с помощью доноса, «раскрывающего» новый несуществующий заговор». Нашелся такой соглядатай и для Лунина – коллежский секретарь П. Н. Успенский. Он раздобыл и выслал в Петербург рукопись лунинской брошюры «Взгляд на Тайное общество с 1816 по 1826 год» – о движении декабристов.
24 февраля 1841 г. Бенкендорф передал приказ Николая I, в котором, в частности, говорилось: «…Лунина отправить немедленно… в Нерчинск, подвергнув его там строгому заключению, так чтоб он не мог ни с кем иметь сношений ни личных, ни письменный впредь до повеления…» 27 марта Михаила Сергеевича как рецидивиста отправили в Акатуйскую каторжную тюрьму, относившуюся к Нерчинской каторге. Там было самое строгое в России содержание осужденных. В Акатуе каторжане добывали свинцово-серебряную руду. Декабристы писали об этом месте: «Акатуй – глубокая яма, окруженная со всех сторон горами», воздух там «так тяжел, что на 300 верст окружности нельзя держать никакой птицы – все дохнут».
Лунин прожил на каторге еще пять лет. Сам он написал об этом: «Моими сотоварищами по заточению полсотня душегубов, убийц, разбойничьих атаманов и фальшивомонетчиков. Однако мы великолепно сошлись. Эти добрые люди полюбили меня». Все акатуйские годы за брата безуспешно хлопотала, боролась Е. С. Уварова.
3 декабря 1845 г. в Акатуевском тюремном замке скоропостижно умер по причине апоплексического удара государственный преступник Михаил Сергеевич Лунин. И с этого времени началась неразрешимая по сей день тайна. Если власти настаивали на том, что смерть каторжника была по естественным причинам, то современники, а в наши дни и ученые-историки уверены, что Лунин был убит. Поскольку речь идет о выдающейся во всех отношениях личности в российском обществе, проблема эта не праздная.
Ученых смущает следующее. Во-первых, тюремное начальство сообщило о смерти госпреступника своему ближнему начальству в Нерчинск с опозданием в 9 дней – 12 декабря. Материалы о медицинском вскрытии поступили туда же 1 января 1846 г. И это при том, что в Петербург информация о поведении Лунина высылалась ежемесячно. Все это означает, что тюремщики поспешили похоронить покойного, потом оформили бумаги и отправили их по инстанции.