Напомню только, что из скульптур в московской станции метро «Площадь Революции» самой популярной все годы остается «Пограничник с собакой», изготовленная скульптором М. Г. Манизером по портрету Н. Ф. Карацупы с его первым пограничным псом Индусом.
Обручевы
Мало кто сделал столько благих дел для Сибири, как отец и сын Обручевы – Владимир Афанасьевич и Сергей Владимирович. Уже одно то, что Владимир Афанасьевич даже официально является первым геологом Сибири, говорит о многом. Случилось это в августе 1888 г., когда двадцатипятилетнего Обручева назначили геологом Иркутского горного управления. В его единоличном научно-исследовательском ведении оказались Иркутская и Енисейская губернии, Амурская, Якутская, Забайкальская и Приморская области – одним словом, почти вся Восточная Сибирь. Для ясности укажу, что в те годы на всю огромную Российскую империю штат официальных геологов состоял из 7 человек!
Дальше – больше. В 1901 г. Владимира Афанасьевича пригласили возглавить кафедру геологии в Томском технологическом институте. Он вспоминал: «…организация горного отделения и основание школы сибирских геологов представляли почетную задачу, и я согласился…» Задача была исполнена блестяще и навсегда.
Одновременно по инициативе Обручева впервые начались поиски нефти в Восточной Сибири. В августе 1902 г. первая нефть забила из буровой скважины в районе Баргузинской бухты озера Байкал. Руководил экспедицией ученик Обручева В. Д. Рязанов.
Многочисленные заслуги перед обществом не помешали царским чиновникам в 1912 г. изгнать ученого из института за потакание революционно настроенным студентам. Владимир Афанасьевич уехал с семьею в Москву. Началась его бурная издательская жизнь. За три довоенных года он опубликовал более 150 монографий, статей, карт и т. д. Но в 1914 г. Обручев заскучал и уехал в экспедицию на Центральный Алтай – изучать геологию и тектонику региона.
В советское время Обручев трудился в Москве, но не забывал Сибирь. В 1930-х гг. увидел свет его трехтомник «Геология Сибири». Уже после Великой Отечественной войны он издал 5 томов «Истории геологического исследования Сибири». В целом на базе Сибири Владимир Афанасьевич всю жизнь разрабатывал пять основных научных проблем: 1) происхождение осадочной породы лесса; 2) древнее оледенение Сибири; 3) тектоника (движение земной коры); 4) золотоносность Сибири; 5) древнее темя Азии. Другими словами, его интересовала геологическая история земли Сибирской.
Благодаря сибирским исследованиям Обручев выдвинул гипотезу пульсирующей Земли. Планета то сжимается, то разжимается – как бы дышит, радиус ее постоянно меняется в ту или другую сторону. Какие силы при этом на нее действуют, неизвестно. Пока что никто не смог ни подтвердить, ни опровергнуть столь жутковатое предположение.
«Если вы посмотрите на карту Западной Сибири, то на равнинной территории появится полоса холмистой местности – это огромные массы камней, которые были сборонированы: лед шел и впереди себя, как бульдозер, тащил землю. Так сформировались сибирские увалы – геоморфологическое проявление древнего оледенения. Обручев изучал это явление и вопросы, связанные с древними ледниковыми отложениями» (П. И. Тишин).
В конце XIX в. знаменитый исследователь Сибири И. Д. Черский сообщил, что в пределах байкальской горной зоны им обнаружены древнейшие на Земле геологические породы. Следовательно, делал он вывод, территории вокруг Байкала раньше всех поднялись на поверхность Мирового океана и являются первородной, самой древней сушей. Отсюда началось образование и расширение Азиатского континента.
Эту идею поддержал в теории выдающийся австрийский геолог Эдуард Зюсс, тот самый Зюсс, который ввел в науку и обиход понятия «материк Евразия», «биосфера», «Балтийский щит» и др., первым выдвинул гипотезы о существовании в допотопные времена суперконтинента Гондвана и океана Тетис. Именно Зюсс и предложил именовать обнаруженную Черским уникальную территорию «Древнее темя Азии».
Непосредственным изучением ее на месте занялся В. А. Обручев. Он отметил, что обнаруженные древнейшие архейские породы сжаты в складках докембрийских времен. Архей определен наукой как самый древний этап в истории Земли и относится к более раннему, чем 3 млрд лет, периоду. Сегодня Древнее темя Азии признано одним из геологических чудес. Приблизительным центром его является Тункинская котловина (Малый Тибет) в Восточном Саяне, Бурятия и Иркутская область. «К «Темени Азии» были отнесены хребты Саяны и Прибайкалья, окаймляющие с юга и востока «Иркутский амфитеатр», а также горы Забайкалья и севера Монголии. На его поверхности образовался уникальный по загадочности и красоте стреловидный тектонический «шов», так называемый байкальский рифт, а «отверстие темени» выражено в рельефе Мондинской впадиной. Получается своего рода древнее темя на огромном черепе Азии со шрамом в виде Байкала» (А. М. Лехатинов). Изыскания Обручева позволили установить в расположенном в котловине селе Монды мемориальную доску «Древнее темя Азии». Именно здесь начала формироваться суша, сама же территория котловины в целом еще долго оставалась дном Мирового океана.
В.А. и С. В. Обручевы
Из трех сыновей Владимира Афанасьевича продолжил дело отца младший – Сергей Владимирович Обручев. На его счету более 40 научно-изыскательских экспедиций. Большинство из них ученый посвятил неизведанным уголкам Сибири, преимущественно в Восточной Сибири. Он является первым исследователем верховий реки Индигирки; был инициатором и организатором первой в истории России и СССР летной геологической экспедиции, т. е. на самолете, – в тот раз изучали территорию Чукотки; по предложению Обручева-младшего геологи объединили горные массивы средних течений Индигирки и Колымы в один огромный длинный хребет Черского и т. д.
В середине 1940-х гг. Сергей Владимирович приступил к изучению геологии восточной части только-только вошедшей в состав СССР Тувы. На сложных и опасных горных тропах экспедиции требовались опытные местные проводники. Так с Обручевым-младшим случилось некое повторение истории В. К. Арсеньева и Дерсу Узалы, только со счастливым финалом – никто не пострадал. Проводником экспедиции оказался Дымбрын Арданович Мунконов, с которым ученый подружился и о котором рассказал в своих книгах. После публикации первой из них Мунконова прозвали в народе Саянским Дерсу Узалой.
Совесть науки, или Андрей Трофимук
Андрею Алексеевичу Трофимуку шел 29-й год, когда в самый канун Великой Отечественной войны его назначили главным геологом треста «Ишимбайнефть». Не спешите восторгаться. Главной задачей геологов треста была разведка месторождений нефти, а территории Татарстана, Башкирии и Оренбургской области на то время большинством специалистов признавались бесперспективными. Трофимук чутьем ученого понимал, что нефть там есть, и решил рискнуть там, где от должности отказывались матерые спецы.
Чтобы понять, как рисковал молодой человек, напомню историю с С. П. Королевым. Он тоже взял на себя определенные обязательства в области научных поисков, получил государственное финансирование, но не справился с выполнением обязательств в установленные с его же согласия сроки. По этой причине ученого арестовали, в ходе следствия не особо церемонились по поводу его здоровья, судили как вредителя и растратчика и на несколько лет посадили в шарашку[218]. Сам Королев считал все тогда случившееся справедливым – заслужил опрометчивыми обещаниями.
Так что рисковал Трофимук существенно. «Разведка месторождений в провинциях[219], занимающих огромные территории 1–2 млн км2, подобна поиску иголки в стоге сена, и ускорить ее и сделать точечной мог только научный подход, в котором, однако, тоже нет никаких твердо установленных законов и исключена возможность какого-либо моделирования или эксперимента. Как показывает опыт, только высочайшая эрудиция и интуиция, а еще железная целеустремленность первопроходца позволяют добиться успеха в открытии отдельных месторождений, не говоря уж об открытии целых провинций»[220].
А. А. Трофимук
Описывать перипетии поиска и сгущавшиеся над головой главного геолога тучи НКВД можно долго. Вот маленькая зарисовка из воспоминаний заслуженного геолога профессора В. В. Самсонова: «Мне рассказывали, как во время войны в Уфе на бюро обкома ВКП(б) рассматривался вопрос о неудачах в поисках нефти. Выступил представитель НКВД, чуть ли не заместитель Берии. Заявил, что «неудачи» считает вредительством и предлагает рассмотреть вопрос об аресте почти всех геологов. Был на этом заседании и Андрей Алексеевич – главный геолог Башнефти. Со свойственным ему пылом он сказал, что ни одна скважина не закладывалась без его ведома и что вины за геологами никакой нет. А вот представитель НКВД и есть настоящий вредитель, так как хочет сорвать открытие. Можно себе представить, что там творилось! Была ночь, и секретарь обкома перенес заседание на утро. Андрей Алексеевич пришел домой, велел жене собирать узелок и прождал ареста до утра. В шесть часов ему позвонил секретарь обкома и сказал, что энкавэдэшник скончался. Потом Андрею Алексеевичу показывали ордер на его арест. А через несколько месяцев ударил фонтан на Кинзебулатовском месторождении – детище Трофимука».
Да, в сентябре 1943 г. на буровой № 5 у деревни Кинзебулатово, близ башкирского города Ишимбая, неожиданно забил в небо столб чистой нефти высотой 50 м, если не больше. Как впоследствии рассказывали, «стоя у реки, можно было наблюдать явление природы, не описанное ни в одном учебнике географии, – нефтепад. Нефти, разбуженной взрывом торпеды, мало было одного выхода – скважины. Она пробила себе в береге брешь, из которой каскадом лилась в реку. И гуси, величественно плавающие по Тайрюку, из белоснежных превратились в коричнево-черных.