Казалось, что нефть, миллионы лет томившаяся под землей, нефть, которую человек так терпеливо и упорно искал, хочет вознаградить себя за долгий плен, а людей – за труд, настойчивость и смелость»[221].
Следом нефть забила и из других скважин. В оставшиеся годы Великой Отечественной войны на горючем, полученном из нефти, добытой на месторождениях, открытых под руководством А. А. Трофимука, работал каждый третий советский танк. Уже в январе 1944 г. Андрею Алексеевичу первому из советских геологов было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Началась чиновная карьера ученого, которую Трофимук успешно соединял с научной. В 1951 г. он возглавил Правительственную комиссию по оценке перспектив нефтегазоносности северных районов Красноярского края и Якутии. И вновь сработало чутье ученого. Андрей Алексеевич призвал к значительному усилению нефтегазопоисковых работ в Западной и Восточной Сибири. «Нефть там есть!» – настаивал Трофимук.
И какова была его радость, когда академик М. А. Лаврентьев, основатель Сибирского отделения Академии наук СССР (СО АН СССР), пригласил в 1957 г. Трофимука в Новосибирск. Отказываясь от престижной работы в Москве, Андрей Алексеевич сказал Лаврентьеву: «Вы правы, пока в Сибири не открыто ни одного месторождения нефти, заслуживающего разработки, но из того, что мне известно о результатах начавшихся поисков нефти и газа, могу утверждать, что Сибирь буквально плавает на нефти, и меня привлекает работа по выявлению этих погребенных нефтяных морей». В том же году он основал и возглавил Институт геологии и геофизики СО АН СССР (ИГиГ СО АН СССР)[222] и уже на следующий год был избран действительным членом АН СССР.
О заслугах академика Трофимука рассказано много. Возглавив ИГиГ, он выступил с ранее даже не обсуждавшейся в мировой науке теорией залежей нефти и газа в древнейших, докембрийских, возрастом более 570 млн лет, осадочных породах. Через несколько лет докембрийская нефть была найдена в Восточной Сибири. Это было началом, докембрийскую нефть стали находить по всему миру. Работая в Новосибирске, Трофимук способствовал открытию новых нефтяных провинций и горизонтов на Крайнем Севере, в Восточной Сибири, в Якутии, таких как Уренгойское и Самотлорское, Федоровское и Медвежье, Ямбургское и Правдинское.
Открытия Трофимука столь многочисленны и столь грандиозны для человечества и особенно для нашего народа, что он стоит на одной планке с величайшими мировыми умами. А это позволяло ему, человеку чрезвычайно честному и прямолинейному, открыто говорить, что думает, самым крупным величинам во власти. Со временем Трофимук прослыл чуть ли не самым скандальным академиком СССР. В отличие от А. Д. Сахарова он не игрался в демократические общечеловеческие ценности, а непреклонно защищал интересы своей страны и своего народа. Видимо, потому и мало известен широкой публике.
Андрей Алексеевич Трофимук умер 24 марта 1999 г. в Новосибирске.
«Где же тут тайна?» – спросите вы.
В трех главах этого раздела я рассказал о трех выдающихся ученых (Н. Н. Урванцеве, А. А. Трофимуке, Ф. К. Салманове), которые бескорыстно, зачастую рискуя жизнью и свободой, ради своей страны, своего народа, ради науки сделали величайшие открытия века, которые вот уже скоро 30 лет кормят нас всех, позволяют кое-как выживать России. Для нынешних и будущих поколений бескорыстие «совков» – вот она, величайшая из тайн для всех этих «деловых людей». Многие из них смеются над старомодными глупцами, а те, что присвоили их грандиознейшие достижения, еще и припевают по модной нынче дворовой традиции: «Обманули дурака на четыре кулака!»
Жизнь этих «дураков» дорога нам, «совкам», и останется вечной пугающей тайной для них, «сумевших устроиться в новой жизни».
Салманов
Город Тюмень вплоть до 1923 г. признавался сибирским. В 1923 г. советская власть сочла целесообразным отнести Тюмень к Уральской области. В течение 10 лет (с 1934 по 1944 г.) город входил и исключался из состава Челябинской, Омской, Курганской, Обско-Иртышской областей, т. е. был то Сибирью, то Уралом. С 2000 г. Тюмень числится по Уральскому федеральному округу. Однако, поскольку рассказ этот о великом сибирском изыскателе, гениальном геологе, фанатике, человеке железной воли и отчаянной решительности, азербайджанце по происхождению Фармане Курбан-оглы (Курбановиче) Салманове (1931–2007), для меня Тюменская область остается землей сибирской.
Еще до Октябрьской революции 17-летний Сулейман Салманов, дед будущего геолога, жестко рассорился с имамом его села, был предан суду и сослан в Сибирь на 20 лет. Там он женился на русской девушке Ольге, был призван на Русско-японскую войну, где отличился героическими делами, чем искупил свою вину, и вернулся в Азербайджан. Ольга приняла ислам и получила имя Фируза. Так внук их Фарман оказался кровно связан с Сибирью.
Когда началась Великая Отечественная война, мать его приписала десятилетнему сыну три года и устроила работать на завод – надо было кормить еще трех младших детей, отца же семейства репрессировали в 1930-х гг. После войны школу, где учился в 8-м классе юный Салманов, посетил министр нефтяной промышленности СССР Н. К. Байбаков. Поскольку из всех учеников по-русски свободно говорил только Фарман, его представили гостю. На вопрос Байбакова, кем мальчик хочет стать после школы, зачитывавшийся книгами В. А. Обручева Фарман ответил, не задумываясь:
– Нефтяником.
Байбаков был удивлен, но с этого времени Салманов обрел могущественного покровителя и защитника. Ах, сколь важным это оказалось впоследствии.
Будучи студентом Азербайджанского индустриального института по специальности «инженер-геолог», молодой человек трижды побывал на практике в Сибири – в Новосибирске, Тюмени и Колпашеве. Тогда-то он и стал убежденным сторонником гипотезы академика И. М. Губкина, утверждавшего, что в районе Западно-Сибирской низменности наверняка расположены богатейшие нефтяные месторождения. По окончании института по просьбе Фармана Байбаков направил молодого ученого работать на Кузбасс, где в 1955 г. старший геолог Салманов стал начальником нефтеразведки. Впрочем, место оказалось бесперспективным – за два года работы на Кузбассе он даже признаков нефти и газа не нашел.
Салманов Фарман Курбан-оглы
«В начале августа 1957 г., получив очередной отказ от вышестоящего руководства перебазировать его партию на поиски нефти в Сургут, Салманов, на свой страх и риск, самовольно решил этот затянувшийся вопрос. В течение одной ночи он уговорил 40 семей геологоразведчиков, работавших под его началом, отправиться с ним для дальнейших поисково-разведывательных работ в далекий Сургут. А чтобы решение это не сорвалось, приказал отключить рацию до прибытия на место…
Около месяца караван из двух барж с семьями первопроходцев, с их скарбом и самым необходимым геологоразведочным оборудованием двигался к намеченной цели, в Сургут… Были и тревоги, и переживания людей, но назад никто не повернул.
С приходом геологоразведчиков жизнь в этом неспешном, тихом селе круто изменилась, со временем изменилась жизнь и на тысячи километров вокруг. Прибывшие сразу взялись за работу: строили, возводили, собирали из привезенного с собой… Новую организацию первопроходцы, по предложению Салманова, назвали Юганской в честь первого геологоразведочного отряда, работавшего здесь, в районе Большого Югана, в 1934–1935 гг. под руководством В. Г. Васильева и Р. Ф. Гуголя. Тогда нефть найти не удалось, но прогнозы были оптимистичные.
Так 13 сентября 1957 г. появилась Юганская разведка структурно-поискового бурения. Ее организатором и первым начальником был Салманов Фарман Курбан-оглы. А до открытия первого месторождения нефти было еще долгих и очень тяжелых для всех первопроходцев почти четыре года… Поначалу власть намеревалась возбудить против Салманова уголовное дело, но его отстояли участники экспедиции. Поддержал их и Байбаков. Тогда Юганскую разведку структурно-поискового бурения приказом министра геологии СССР преобразовали в Сургутскую нефтеразведку глубокого бурения с присоединением к ней двух буровых участков – Пимского и Мысовского.
20 января 1959 г. при морозе – 52 °C началась забурка первой глубокой скважины в Сургутском районе. Заданную глубину пройти не удалось, но зафонтанировала минеральная вода – Синоманская. В настоящее время на месте этой скважины стоит макет буровой вышки как памятник героям-первооткрывателям богатейших нефтегазовых кладовых в Среднем Приобье Западной Сибири» (Музей ОАО «Обьнефтегазгеология»).
«Но вот 21 марта 1961 г. (как раз выдался праздник Навруз Байрам) зафонтанировала скважина под селением Мегион <…> «Товарищи» в верхах отмахнулись от этой новости – мол, природная аномалия, через пару недель иссякнет. Но когда через полмесяца забил нефтяной фонтан из второй скважины под Усть-Балыком, Салманов уже не сомневался, что открыл месторождение… Вот так и было открыто Усть-Балыкское месторождение, а с ним и вся Тюменская нефтяная и газовая провинция. В середине 1960-х гг. в Средне-Обском нефтяном районе обнаружили целое созвездие месторождений, крупнейшим из которых стало Самотлорское» (В. М. Ломов).
Нефтеразведкой великий геолог занимался всю жизнь. Сегодня каждая вторая тонна нефти, добываемая в Западно-Сибирской провинции, получена из месторождений, открытых при непосредственном участии Ф. К. Салманова. Он, да еще, пожалуй, А. А. Трофимук, единственные в постсоветской России имели законное и справедливое право стать подлинными нефтяными и газовыми олигархами, но отказались присваивать национальное достояние, созданное общим трудом десятков и сотен тысяч советских людей. Оба навсегда остались гениальными старателями во славу и могущество своего многонационального российского народа.
Чивилихин
Владимир Алексеевич Чивилихин родился 7 марта 1928 г. в городе Мариинске Сибирского края, старейшем городе Кузбасса (после Новокузнецка). Через год семья переехала в город Тайга, что стоит на Транссибирской магистрали. Там прошли детство и юность будущего писателя. В Тайге он поступил в техникум паровозного хозяйства, который окончил в 1946 г. Еще учеником техникума в январе 1946 г. Влад