Вместо христианского Константинополя появился другой город, мусульманский, названный Мехмедом Истанбул, город ислама. Был захвачен и осквернен знаменитый собор Святой Софии, сооруженный Юстинианом, который в течение тысячи лет, до постройки собора Святого Петра в Риме, оставался самым большим патриаршим собором христианского мира. Его перестроили, превратили в мечеть. В мечети превратили и другие православные храмы.
А Второй Рим постепенно переместился в Москву, которая становилась центром православия и называлась Третьим Римом. В ней в то время правил великий князь Василий III, сын Ивана III и его греческой супруги Софьи Палеолог, отец будущего царя Ивана Грозного.
Чем занялся Мехмед после своей выдающейся победы? У него были обширные завоевательные планы. Прежде всего он покинул свой родной город Адрианополь и переехал в новую столицу Османской империи Истанбул, бывший Константинополь. И началась перестройка города. Внутри бывшего собора Святой Софии появились исламские святыни, рядом возвели четыре высоких минарета. Пришло время подумать и об оставшихся в живых христианах. Современники отмечали, что Мехмед хоть и был непримиримым завоевателем, но отличался веротерпимостью к другим народам. Среди проданных в рабство в Адрианополе находился известный праведник монах Геннадий. Мехмед предложил христианам избрать своего патриарха. Они указали на Геннадия. Султан своей волею освободил его, а христианская община единогласно избрала его константинопольским патриархом Геннадием II Схоларием. Он стал автором многих богословских и философских трудов, способствовал выработке соглашения по взаимоотношениям мусульманских властей и православных общин. Это соглашение действовало до 1923 года.
После завоевания Константинополя Мехмед приступил к дальнейшим походам. Ему покорилась Трапезундская империя, бывшая византийская колония, за ней он захватил Сербию, Боснию. В 1475 году под его правление попало Крымское ханство с его столицей – городом Кафой, нынешней Феодосией. Он не забывал о своих юношеских устремлениях и в 1479 году направился к богатой Венеции, но потерпел первое поражение. В 1480 году он нацелился на Южную Италию. И этот поход окончился для него неудачей. Через год он неожиданно заболел, никакие лечения не помогали, врачи были бессильны, через пару дней седьмой султан скончался. Ему было 49 лет.
Предполагается, что его сын Баязид подсыпал отцу яд. Не терпелось ему поскорее занять трон. В историю Баязид вошел как восьмой султан, названный Справедливым. И это по праву. Именно Баязид организовал эвакуацию изгнанных католическими королями из Испании евреев. Вывез их на своих кораблях и расселил как евреев-сефардов по всей Османской империи, дал им права свободных жителей и возможность заниматься ремеслом и торговлей.
Боевая жена посадникаМарфа-посадница, (?)—1478 гг
Знаменитый монумент «Тысячелетие России», установленный в Великом Новгороде в 1862 году в честь тысячелетнего юбилея легендарного призвания варягов править на Русь, является своеобразной бронзовой летописью великих событий в жизни Российского государства. На монументе представлены 128 самых известных личностей, оставивших заметный след в истории страны. На нижнем ярусе монумента имеется скорбная женская фигура в длинном одеянии. На выдающуюся героиню никак не похожа. Голова у нее опущена, руки сложены вместе. Весь ее облик выражает мучительную скорбь и боль.
Так на монументе была представлена известная в XV веке строптивая женщина, борец за свободу Новгородской республики Марфа-посадница, главная предводительница новгородского сопротивления русскому царю Ивану III.
Все главные вопросы жизни Господина Великого Новгорода, который был первой вольной республикой с 1136 года на территории феодальной Руси, решались на совете господ, во главе которого стоял епископ Новгородский. Решения совета господ выносились потом на обсуждение вече – собрания свободного городского населения. Главой исполнительной власти был посадник, хозяин города, который председательствовал на вече.
Основная жизнь Великого Новгорода во второй половине XV века проходила на знаменитой торговой стороне – Ярославовом дворище. Ранее в этих местах располагался пышный и богатый двор князя Ярослава Мудрого, потом дворище превратили в вечевую площадь.
Но не все было гладко в Великом Новгороде – его разделяла река Волхов, образовались две половины города: правая – по восточному берегу называлась Торговой, рыночной, низкой. А вторая, по левому берегу, где находился храм Святой Софии – Софийской, духовной, в ней жили богатые люди, главные священники, приезжие дорогие гости. Обе стороны города связывал большой деревянный Волховский мост, его называли еще Великим. На Торговой стороне имелся помост, на который в особые дни поднимались новгородские правители, чтобы обратиться к собравшемуся на вече народу с важными речами. Недалеко от помоста располагалась Вечевая башня, на ней висел знаменитый вечевой колокол. Его звуки всегда означали сбор, если случалось что-то особенно важное.
Великий Новгород жил за счет транзитной торговли привозного хлеба, изделий ремесел, собственной армии не имел. В этот период перед новгородцами жизненно остро встал вопрос: к кому примкнуть – к Москве или к Литве?
При вхождении в Московское княжество Новгороду пришлось бы пожертвовать вечевыми вольностями, необходимо было бы полностью подчиняться воле князя. Литовцы же обещали сохранить вечевое правление и православие. Но не обманывали ли они? К тому же присоединение к Литве означало отказ от православной веры и переход в веру католическую. Церковь София православная становилась бы костелом. Это означало бы раскол среди новгородцев. Заменить русский язык на литовский?
В 1471 году в Великом Новгороде группа бояр создала так называемую «литовскую партию», ее возглавила Марфа Борецкая, вдова новгородского посадника Исаака Борецкого, к тому времени уже умершего. В городе находился ставленник великого князя литовского и польского короля Казимира IV князь Михаил Олелькович. С ним велись переговоры о помощи в случае войны с Иваном III. В этих переговорах Марфа играла ведущую роль.
Участие женщин в политической жизни Новгорода было явлением обычным, но Марфа Борецкая оказалась личностью во многих отношениях исключительной, за ней закрепилось прозвище «посадница», то есть правительница города, хотя официально таковой пост она никогда не занимала.
Марфа Посадница. Уничтожение новгородского веча.
Художник К.В. Лебедев. 1889 г.
Это была женщина с сильным характером, волевая, неуступчивая. После смерти мужа ей досталось состояние. Ее двор на Софийской стороне становился центром антимосковских настроений.
С другой стороны, свое недовольство сближением с Литвой выражали промосковски настроенные бояре, они же донесли Москве о начавшихся переговорах и опасности отделения Великого Новгорода и что всей смутой в городе заправляет Марфа-посадница.
Первоначально Иван III действовал дипломатически, упрекал новгородцев в измене православию и переходе в «латинское государство». Не помогало. Марфа Борецкая, которую москвичи прозвали «злохитровою женой», активно призывала к отделению от Москвы. Она готова была идти на любые лишения, чтобы не допустить присоединения Великого Новгорода к Руси.
Дата рождения Марфы неизвестна. Женщина не молоденькая, происходила из бояр, успела дважды побывать замужем: первый раз за боярином Филиппом, от которого у нее были двое сыновей Феликс и Антон, которые утонули в Белом море, второй муж – Исаак Борецкий, известный в Новгороде посадник, правитель. От этого брака у Марфы появилось также двое сыновей – Дмитрий и Федор. Ее сыновья, естественно, стояли за отделение от Московского княжества.
В 1471 году Марфа Борецкая собрала вече, на котором вместе с сыновьями объявила, что Новгород сам себе государь, жители его – люди вольные. Лучше отдаться под власть литовского князя, чем подчиниться Москве.
Не все приняли сторону Борецких. Среди собравшихся началось волнение. В Великом Новгороде на Софийской стороне находился дом наместника великого князя московского со своими людьми. Для них все эти события означали одно: началась смута, измена. Сторонники Марфы Борецкой прекрасно понимали, что если Новгород примет сторону литовскую, то Москва пойдет войной против Новгорода. И едва ли Новгород устоит против русских войск.
Собравшиеся на вече, в основном люди обеспеченные, торговые, кричали: «Да, сгниет Москва!», «Не нужна нам власть московского князя!». Другие, старые посадники, люди мастеровые, тысяцкие, пытались образумить своих оголтелых сограждан, они кричали: «Братья! Что вы замышляете? Изменить Руси и православию?», «Не поддадимся королю иноземному, не хотим еретика латинского!».
Но победила партия Марфы Борецкой. Посадница торжествовала, литовский король Казимир согласился на союз с «вольными мужиками новгородскими» и в договоре с ними постановил: «Король держит в Новгороде наместника веры православной. А если придут великий князь московский или из других земель, то король литовский придет на подмогу Новгороду».
Король Казимир прислал в Новгород своего наместника князя Михаила Олельковича. С большими почестями его поселили бок о бок с представительством наместника князя московского. Все затаились, ожидая действий Москвы. Но Москва военных действий не предпринимала. Иван III направил в Великий Новгород своего «посла с добрыми речами и милостью, лишь бы одумался Новгород». Однако московского посла с грамотой от великого князя московского приняли без должных почестей. Новгородцы перестали посылать в Москву полагавшиеся пошлины, дары. Эти события вызвали раздражение в Первопрестольной. Новгород пошел на обострение. У московского князя не оставалось другого выбора, как готовиться к военному походу.
На подмогу московскому войску, возглавляемому воеводой Даниилом Холмским, стекались силы из Твери, Пскова, других городов. Литовский князь Олелькович, едва услышав о военном походе войск великого князя московского, тотчас сбежал. Обещанная помощь от короля Казимира не поступала.