Ян Амос Коменский скончался в 1670 году. Ему было 78 лет. Его похоронили в Наардене, недалеко от Амстердама. Он был верующим человеком и гуманистом, но когда дело касалось знаний, то обходил догматы церкви. В своей последней работе «Ангел мира» Коменский сформулировал идею создания такой международной организации, которая повсюду охраняла бы мир и занималась распространением знаний. Он на столетия предвосхитил создание ООН и его ЮНЕСКО. «Все люди, – писал педагог, – граждане одного и того же мира, ничто не мешает им установить широкое объединение на основе человеческой солидарности, общих знаний, прав, религии». И, невзирая на догматы религии, проповедовал свою дидактику: человек не есть раб Божий, он не тварь, он творец Вселенной.
Упрямец протопопПротопоп Аввакум, 1620–1682 гг
Сын бедного священника из Нижегородского уезда протопоп Аввкаум Петрович приобрел известность во время церковной реформы 1650–1660 годов, он яросто остаивал старообрядчество. Подвижник православия, Аввакум был строг к окружающим, не давал спуску и самому себе. Его одухотворенность граничила с аскетичностью и даже изуверством – он мог покалечить себя во имя спасения веры. Испытывал – держал над горящей свечой свою руку – так усмирял плоть и греховные помыслы.
Его не устраивали новые греческие обряды, внедряемые в русское православие. Он среди тех, которые не хотели совершать поклоны в пояс, а не до земли, отказывались креститься «щепотью», «кукишем», а не двумя перстами, мужчины должны были носить бороды, надевать рубахи навыпуск, не повязывать их веревкой. Галстук на шее считался Иудиной удавкой. Старообрядцы противились переписыванию Божьих книг и писать иконы по новому, греческому образцу…
Патриарх Никон был одним из главных участников начавшегося болезненного процесса реформации Русской православной церкви. Он понимал, что без поддержки Греции русское православие и вместе с ним духовность могут оказаться в одиночестве. Греция была гораздо старше Руси, более образованна, с кого брать пример, как не с этой страны?
Старообрядцы яросто сопротивлялись никоновским нововведениям, они угрожали, говорили, что за свою веру Христову готовы идти на многие муки, вплоть до плахи.
Протопопу Аввакуму в 1653 году исполнилось 33 года. Он был воспитан матерью в строгости и чистоте помыслов, в 17 лет благополучно женился, в 1642 году его рукоположили в дьяконы. Через два года за праведные поступки и строжайшие следования канонам православия Аввакуму присвоили титул протоиереря – протопопа.
Аввакум во многих отношениях был личностью уникальной, редкостной. Его нетерпимый характер приводил к конфликтам, из-за этого ему приходилось менять приходы. Он терпеть не мог подношения и лесть, обличал грехи простых и знатных, никого не жалел. Но и сам страдал от этого. В его личности отразились чаяния верующей части русского народа, свято чтившего традиции, которая не хотела и не допускала отказа от сложившегося патриархального уклада, не желала изменения своей духовности и подчинения ее чуждым заморским обрядам и вероучениям.
Оказавшись в 1651 году в стольном граде, в котором Аввакум давно мечтал побывать, он обрел второе дыхание, ему помогли заняться любимым делом – читать священные книги, сравнивать их с древними, старопечатными и вносить исправления.
Появление нового протопопа, страстного борца за веру, заинтересовало набожного царя Алексея Михайловича. Они встретились, побеседовали, понравились друг другу.
С помощью Алексея Михайловича Аввакума приняли в епархию патриарха Иосифа. Аввакум обрел новую жизнь, стал настоящим богословом. Но Аввакум, человек наблюдательный, заметил, что Иосиф в богослужении один человек, а в миру совсем другой – бражничал, ни в чем себе не отказывал, ему прислуживали люди льстивые, далекие от истинной веры. Это были как раз те, против которых протопоп боролся у себя на родине в нижегородской провинции.
У Аввакума накапливалась злость против сытого и бездеятельного Иосифа. Преждевременная смерть патриарха в корне изменила ситуацию. На его место пришел Никон. И начал с того, что стал менять прежних московских книжных переписчиков на польских. Поляки были грамотные, знали греческий язык. Началось великое исправление церковных православных книг по греческим богослужебным образцам. Аввакум не знал ни греческого, ни польского языка, он считал их чужыми, даже вредными. Произошла ссора, которая переросла в серьезный конфликт, приведший в дальнейшем к церковному расколу и появлению старообрядцев.
В Москве протопоп Аввакум нашел своих сторонников. Его благонравные проповеди собирали толпы народа. Он возвещал к ним: «Если хочешь, чтобы тебя помиловал Господь, сам милуй его, если хочешь, чтобы тебя почитали, – почитай других. Хочешь есть сам – корми других, хочешь взять – давай другим. Это и есть равенство верующих. Не желай худшего ближнему, желай ему лучшего и тебе воздастся».
Боярыня Морозова навещает Аввакума в тюрьме. Миниатюра XIX в.
Он осуждал прогреческую позицию патриарха, клеймил его позором и взывал ко всем верующим в Руси не подчиняться патриарху.
В Москве становилось неспокойно. Священнослужителям тайно докладывали, что жена царя Алексея Михайловича Мария Ильинична Милославская тоже выступает против Никона. Она спорила с мужем и требовала от него поддержать проповедника протопопа Аввакума, создавшего в Москве «Кружок благочестия веры».
Рассказывали, что после спора с царем Алексеем Михайловичем его духовное чадо – протопопа Аввакума – арестовали, за ним дворцовую боярыню Феодосию Прокофьевну Морозову. Ее лишили имения и вместе с сестрами сослали в Пафнутьево-Боровский монастырь, где поместили в вырытую земляную яму, в которой она погибла от голода и холода. «Уморил Никон староверующую».
Художник Суриков на своей знаменитой картине «Боярыня Морозова» изобразил боярыню с поднятой вверх рукой и сложенными двумя перстами, символам старообрядчества…
В 1665 году схватили и неистового протопопа. Его допросили, он упорствовал, стоял на своем, его отправили в подвалы Андроникова монастыря. Думали, что, побывав в застенках на воде и хлебе, одумается, смиренным вернется в лоно новой церкви. Не тут-то было. Аввакум еще больше ожесточился, выступил против Алексея Михайловича. Чаша терпения царя-батюшки переполнилась. Аввакума вместе с семьей и двумя сыновьями выслали подальше от Москвы, в Сибирь, в Тобольск.
Несчастья настигли протопопа в дороге. Оба его сына не выдержали лишений и умерли. Аввакум потерял свою опору, свою надежду. Это наказанье Божье за грехи? За какие? Он же боролся за чистоту первозданной веры. Неисповедимы пути твои, Господи.
Жизнь в далекой Сибири была тяжелой, не было рядом привычных друзей. Не было священных книг, не было ничего – холодные белые снега зимой, студеная вода, черствый хлеб, сухая рыба…
В Москве между тем патриарх Никон, возомнивший себя пастырем всей Руси, впал в немилость. Царь-батюшка решил от него избавиться. Вынудил Никона отречься от патриаршества и отправил его в Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь, где он стал жить в особом ските.
Противники Никона захотели другого духовного пастыря. Самым лучшим будет изгнанный протопоп Аввакум. Он наверняка одумался. Надо его вернуть. Царь согласился. После десяти лет ссылки Аввакум Петрович вернулся в столь знакомый ему первопрестольный град. Но рано радовался протопоп. Царь вызвал его к себе. Это был уже другой правитель, никакой ласки не проявил, только разрешил одно: выступать против Никона можно, но ни слова против новой обрядности, ни слова против греческого православия. Увы, это предупреждение пролетело мимо ушей протопопа. Некоторое время он еще держался. А потом в него словно бес вселился, критиковал всех и вся…
Царь с ним не шутил, в 1664 году протопопа Аввакума отправили на Белое море, в четырехстах верстах от Архангельска. Он провел там два суровых года. В Москву его вернули в 1666 году. Но никто не давал ему права проповедовать, сан протопопа сняли, постригли в монахи. Унизили. Он за старое, его стали сечь кнутом и вместе с сообщниками сослали в Пустозерск на Печору, где он провел 14 суровых годин в земляной тюрьме, на воде и хлебе, иссох, состарился, устал, но готов был выступить с проповедями.
В Москве в 1676 году престол занял сын царя Алексея Михайловича Федор Алексеевич, ему не исполнилось пятнадцати лет, болезненный, мнительный ребенок. Услышав о переменах в столице, Аввакум воспрянул духом и направил молодому царю свое послание. Старец не удержался и вместо похвалы новому правителю стал поносить его батюшку, прежнего царя Алексея Михайловича. Молодому царю сказали, что письмо от бывшего протопопа Аввакума дерзкое, злобное. Его судьба была решена. Для строптивого старца и его сподвижников на месте изгнания готовили глубокий сруб, на свободу не вырваться. В нем 14 апреля 1682 года Аввакума и его сторонников просто сожгли…
Сочинения протопопа, однако, не пропали. Их сохранили старообрядцы. В них Аввакум отстаивал известные принципы старой веры, яростно нападал на исправления. В истории российского православия переходного периода протопоп Аввакум оказался самым мятежным, самым неуступчивым, самым дерзким священнослужителем. И, несмотря на жесточайшие муки, остался верен канонам церковного старообрядчества.
Колдун с Сухаревой башниЯков Брюс, 1669–1735 гг
Этот иноземец в темно-зеленом камзоле, в сапогах с ботфортами, в белом парике, с угрюмым выражением лица наводил страх не только на учеников Математической школы, располагавшейся в Сухаревой башне в Москве, построенной по приказу царя Петра I в 1692–1695 годах. Когда он выходил из кареты, сидевшие у дороги старушки и старики истово крестились, шепотом передавали друг другу: «Не глядите, не глядите, это чужеродный бес прибыл, это он солнце загасил. Спаси и сохрани нас, Господи!»
Яков Брюс. Портрет первой пол. XVIII в.
Для многих москвичей Яков Брюс был зловещим колдуном. Одна его фамилия наводила страх: Брюс – это все равно что «брысь». Им пугали детей и вообще, если его видели у Сухаревой башни, старались отвести глаза в сторону. По слухам, в подземелье он устроил якобы мертвецкую, куда заманивал стариков. Их убивали, резали куски, которые укладывали в огромный медный чан с мертвой водой. По прошествии нескольких месяцев куски срастились. Брюс окроплял их живой водой, и человек становился молодым и живым. Но они все были бесами с крыльями и улетали из окон башни. Вот такой он был этот заморский волшебник.