Публикации рекламных объявлений в центре и в губернских газетах сделали свое дело. В Скопин стали приезжать люди с деньгами из Москвы, Коломны, Тулы, Калуги, Тамбова, Липецка.
Три тысячи клиентов, сообщали Рыкову клерки, миллион прибыли. Через год пять тысяч клиентов, докладывали ему, и три миллиона прибыли. Рыков устраивал ужины с главными редакторами газет, которые оплачивал скопинский банк. Он обещал своим клиентам беспроцентные кредиты. Несите сбережения в скопинский банк, не прогадаете. Реклама сработала, дружеские попойки сыграли свою роль – деньги буквально потекли в скопинский банк, который оказался одним из первых в России с многомиллионными накоплениями. Великий банкир Рыков создал великий капитал!
Его хвалили, называли всероссийским банкиром, великим мастером денежных операций, он улыбался, говорил, что отделения его банка появятся по всей России.
Помимо первого рекламного хода последовал второй – скопинский банк стал выпускать процентные бумаги банка по вкладам. Эти бумаги были фикцией. Красивые печатные, они продавались, обменивались, но обратно под разными предлогами не принимались.
К счастью директора скопинского Городского общественного банка, никакого реального контроля со стороны государства за финансовой деятельностью не осуществлялось. Деньги в стране работали, они обладали солидной покупательной способностью. Копейка была в цене! Напомним, первые бумажные деньги – рублевые ассигнации – поступили в обращение только в 1769 году. До этого роль банков выполняли ростовщики – они были в каждом городе.
Лишь после крестьянской реформы 1861 года, отменившей крепостное право, в стране стали появляться коммерческие банки. К 1880 году в стране действовали уже 44 акционерных коммерческих банка. Но это в 1880 году. А в 1863 году их и десятка по всей империи нельзя было насчитать.
В этом смысле Иван Гаврилович был первенцем. Поэтому неудивительно, что он не считался с тратами и вынужденно пошел по пути создания денежной пирамиды, не представляя, какой конец ожидал его впереди.
Иван Гаврилович был почетным членом города, коммерции советником, у него награды. Короче, всероссийский банкир. В Москве о нем знают, помогают ему. Все местные высшие чиновники были его должниками, он выдавал им кредиты и брал расписки. Возвращали кредиты? Нет, конечно. Писали новые расписки, сроки выплат отодвигались, отодвигались.
Он платил премии важным служащим города: полицмейстеру, исправнику, судебным приставам, мировому судье, почтовому телеграфисту. Если попадались строптивые горожане, жалобщики, таких отправляли из города.
Но вот в конце 1868 года баланс не сошелся. Образовался дефицит в 54 тысячи рублей. Если узнают служащие, то разнесут по городу. Рыков уволил всех с премиями. Поставил новых, неопытных, но с повышенным жалованьем. И сделал еще один маневр – он объявил, что его банк будет платить по вкладам не 5 %, как раньше, а 7 %. Это была сногсшибательная новость. Обычно банки не давали больше 3 %.
В общей сложности у Рыкова образовалось 6 тысяч зарегистрированных вкладчиков – своеобразный рекорд, а незарегистрированных? Этого не знал никто.
Но сколько веревочке ни виться, а концу быть. Недруги Рыкова замечали его маневры. Доносились голоса разорившихся предпринимателей. Против Рыкова согласились выступить местные деловые люди. В жалобах в Москву они сообщали о темных делишках директора скопинского Городского общественного банка, о подкупе руководства города…
Два года писали. Никакого толку. Таких писем по России рассылались тысячи. Жалобщики из Скопина направились в Москву. Обратились в редакцию газеты «Русский курьер». Рассказали издателю В.Н. Селезневу историю Общественного банка и о махинациях его владельца Ивана Гавриловича Рыкова, показали фиктивные векселя, рекламные объявления о вкладах с 7 % прибыли, «пьяные» счета.
Дело было серьезное. Надо было либо ввязываться в борьбу, либо сразу отказаться. Селезнев попросил время на обдумывание. Скандальное дело могло раскрутить газету. Но деньги издатель получал от купца Ланина, тот мог не согласиться. Ланин, к удивлению Селезнева, дал добро.
В 1882 году в «Русском курьере» появились первые жалобные письма горожан Скопина о злоупотреблениях в местном банке. Это был сигнал к борьбе. Публикация писем обиженных вкладчиков насторожила вкладчиков других коммерческих банков. В Скопин поехали держатели вкладов. В Общественный банк образовалась очередь. Стояли недолго. Деньги кончились.
Грозная толпа требовала возврата вкладов. Ведь на опубликованном последнем балансе скопинского банка значилась внушительная цифра – 13 миллионов рублей. Где деньги? Сундуки банка были пустыми, директор исчез. Вкладчики требовали вернуть им кровные…
Приехали инспекторы из Москвы. Скопинский Общественный банк, первый в России, созданный в заштатном уездом городке, был официально признан банкротом. Его главу арестовали и под конвоем этапировали в Москву.
События в Скопине спровоцировали панику среди вкладчиков других банков. Тысячи, десятки тысяч людей бросились к коммерческим банкам по всей России. Скандал начался вселенский. Многие банки выдержали натиск, выстояли, но появились и такие, которые лопнули, оставили своих вкладчиков без денег.
Два года продолжалось судебное расследование. Помимо Рыкова к делу были привлечены 26 обвиняемых, среди них члены городской думы Скопина. Разбогатели они? Ни у одного не обнаружилось накоплений. Да и сам Рыков был гол как сокол, никакого имущества у него не нашли. И денег тоже. За 19 лет правления банком были потрачены 12 миллионов рублей! Несколько тысяч вкладчиков остались ни с чем.
В качестве корреспондента одной из газет на процессе присутствовал молодой Антон Павлович Чехов. Рыков защищался, доказывал, что жил и трудился для города, для банковских клиентов, для России. У него ничего нет. Какой же он вор? Как подтвердил выступавший от обвинения адвокат Федор Плевако, Рыков истратил на подкуп пять миллионов чужих денег. А остальные куда дел? На этот вопрос ответа не было.
Рыкову, первому «великому» банкиру России, как назвали его газетчики, человеку, абсолютно ничего не жалевшего для друзей и ничего не оставившего себе, за хищения в особо крупном размере присудили бессрочную каторгу в Сибири.
Умер Иван Гаврилович 21 августа 1897 года. Причина – апоплексический удар (по-современному инсульт). Так было записано врачами переселенческого отделения Красноярской городской лечебницы.
Свои портреты он не любилПавел Третьяков, 1832–1898 гг
Илья Репин неоднократно предлагал написать его портрет и выставить в галерее. Это же память. Для потомков. Он не соглашался, зачем ему публичность? Другие художники тоже пытались уговорить, бесполезно.
Павел Михайлович Третьяков, известный коллекционер живописи и меценат, создатель в Лаврушинском переулке в Москве уникальной картинной галереи, отличался добротой, скромностью, но и твердым характером. Писать свои портреты не разрешал. И оправдывался: «Хватит одного, от Крамского».
Репин сумел уговорить: «С того времени прошло 16 лет, Павел Михайлович. Человек меняется, вас должна знать вся Россия». Они дружили, много беседовали. В коллекции Третьякова находились такие известные социально значимые работы Репина, как «Крестный ход в Курской губернии», «Не ждали».
В конце концов Павел Михайлович согласился и приехал в мастерскую. Работа началась в 1882 году. Но «модель» оказалась «неустойчивой». Ему нужен был стул, отдохнуть, порой торопился, его ждали… Сеансы с перерывами продолжались до 1883 года. Павел Михайлович позировал стоя, сложив по своей привычке на груди руки.
Получился немолодой печальный человек в длинном черном сюртуке, с бородой и задумчивым взглядом. У него высокий лоб, заметна худощавая кисть правой руки. Таким он был в жизни, неулыбчивый, печальный.
Портрет П.М. Третьякова, основателя галереи. Художник И.Е. Репин. 1901 г.
22 мая 1856 года Павел Третьяков приобрел картину петербургского художника Василия Худякова под названием «Стычка с финляндскими контрабандистами». На полотне была изображена живая сцена – конный российский пограничный патруль нападает на контрабандистов. Жители Великого княжества Финляндского нелегально переправляли товары через водную границу с Российском империей.
Картина привлекала своим драматизмом и динамизмом, но если внимательно приглядеться, то внезапное ночное появление конного патруля на лошадях выглядит излишне театрально… Но она считается импульсом для создания картинной галереи.
Павел с юности увлекся собиранием картин. Он был коренным москвичом, родился 15 декабря 1832 года, семья была купеческой, зажиточной, деньги у него водились. Жил в большом доме в Лаврушинском переулке, со сверстниками не общался, был замкнут, свободное время проводил за чтением книг, любил прохаживаться мимо торговых рядов возле знаменитой Сухаревой башни, искал интересные полотна.
Повзрослев, Павел сделался страстным коллекционером, наладил связи с московскими живописцами. При выборе картин руководствовался одним принципом: если нравится, если сюжет отражает напряженность ситуации, показывает человеческие переживания, захватывает, вызывает чувства, надо брать. Публика придет смотреть.
В 23 года он стал выставлять свою коллекцию на всеобщее обозрение. И тогда же пришло понимание, что коллекцию создает не для себя, для других, для общества, ему хотелось услышать мнение людей посторонних, узнать, как они оценивают демонстрируемые им работы.
Он все делал сам, сам рассматривал приносимые ему работы, сравнивал, договаривался о цене, покупал, расплачивался, брату Сергею, жившему за границей в Европе, поручил приобретать интересные работы живописцев Германии, Франции, Голландии.
Постепенно Павел свел знакомство с лучшими художниками Москвы, Санкт-Петербурга, коллекция пополнялась, достигла несколько сотен экземпляров, в голове созрела мысль, что пора все собранное передать в дар Москве, родному городу. Но сначала следует обзавестись приличным помещением, где могла бы разместиться вся коллекция.