Ключевым и самым уязвимым пунктом на торговом маршруте являлась Таримская впадина. Контролировать этот удаленный и труднодоступный район китайским властям было нелегко, и как только Поднебесная империя в очередной раз ослабела, он вновь выскользнул из ее рук. В 127 г. н. э. торговля на «шелковой дороге» замерла на долгих 500 лет. А когда она вновь возобновилась, оказалось, что весь этот засушливый район окончательно превратился в безжизненную пустыню. Примерно к 400 г. н. э. здесь высохли последние водоемы, и те, кто еще населял эти места, покинули их. Теперь караваны шли стороной, огибая огромную котловину с севера или с юга, а там, где некогда кипела жизнь, распростерлись пески Такла-Макан: «пойдешь – не вернешься»…
«С востока и с юга к Кашгару и Хотану примыкает пустыня, где кроме подвижных песчаных холмов, бесконечных кустарниковых рощ и солончаковых степей нет никакой другой земли, – писал в XVI в. Мирза Мухаммад Хайдар в своем трактате «Тарих-и-Рашиди». – В древности там были крупные города, в том числе и два крупных города – Луб и Катак, от которых остались только названия. От других городов не осталось ни названия, ни следа: все покрыто песком. Некоторые охотники, которые охотятся там на диких верблюдов, рассказывают, что иногда [из-под песка] выступают части высоких городских зданий вроде крепости, минарета, мечети и медресе, а через некоторое время, когда они возвращаются туда, то не находят и следа от них; их вновь заносит песком».
Первые сведения о городах, «от которых не сохранилось ни следа, ни названия», доставил в Европу шведский путешественник и ученый Свен Гедин. В 1896 г. он обнаружил в самом сердце пустыни Такла-Макан остатки древнего города Дандан-Ойлык. А во время своей второй экспедиции в эти места (1899–1902) Гедин нашел руины другого древнего города, Лоулань, погребенного под толщей песков. Это были сенсационные открытия, но за ними последовало открытие еще более сенсационное. Британский путешественник и археолог Аурел Стейн, вдохновленный примером Свена Гедина, в 1906 г. отправился по его стопам в Восточный Туркестан и, исследуя древности Лоуланя, обнаружил в песках Такла-Макана таинственные мумии. С первого взгляда было очевидно, что это останки людей, принадлежащих к европеоидной, а не к монголоидной расе. При этом они отличались высоким ростом. Благодаря исключительно сухому климату и солончаковой почве процесс мумификации был естественным, при этом тела сохранились лучше, чем египетские мумии из Долины царей.
Со времен открытий Гедина и Стейна минуло более ста лет. За это время в пустыне Такла-Макан учеными были найдены десятки мумифицированных останков рослых, светлокожих и рыжеволосых европеоидов. Казалось бы, полностью подтверждается рассказ Плиния Старшего о людях, имевших «рост выше нормального, рыжие волосы, голубые глаза». Плиний писал свою «Естественную историю» около 77 г. н. э., в то время как большинство мумий из Такла-Макана намного старше: их возраст составляет до 4000 лет. Однако среди найденных останков есть и более поздние, датируемые I–II вв. н. э., – то есть как раз временами Плиния.
Большинство мумий было похоронено в относительно мелких могилах. Почти во всех случаях прекрасно сохранились кожа, волосы, одежда. Черты лиц явно европейские, волосы – рыжего, светло-русого либо каштанового оттенка. Специалисты с удивлением обнаруживают сходство их одежд с одеждой народов Северной Европы. Еще более любопытны могилы некрополя Сяохэ («кладбище № 5»), исследовавшиеся китайскими археологами в 2003–2005 гг. Мумии здесь были захоронены под перевернутыми лодками, что явно указывает на традицию народа если не мореплавателей, то, по крайней мере, хорошо знакомого с миром воды. Когда-то в здешних местах действительно имелись и озера, и река, и люди могли плавать на лодках, но одного этого все же недостаточно: если лодки играли такую важную роль в погребальной обрядности древних обитателей Тарима, то это означает, что водная стихия являлась частью их религиозной и мифологической картины мира. Подобная картина не могла сформироваться во внутренних областях континента – ведь ее нет, скажем, у монголов, хотя в Монголии имеются и реки, и озера. Зато известно, что традиция погребений в лодках существовала у викингов, для которых море было частью их жизни.
Впрочем, связь с морем народа, оставившего свои могилы в песках Такла-Макана (если она и существует), выразилась только в этих лодках-гробах. Основными же занятиями этих людей было земледелие и разведение овец. При этом главной сельскохозяйственной культурой для них являлась пшеница, а не традиционный для Китая рис. Из овечьей шерсти древние обитатели Тарима изготовляли клетчатые шерстяные ткани, по расцветке весьма напоминающие традиционную шотландскую, а точнее – кельтскую клетку. Специалисты отмечают поразительное сходство таримских тканей с образцами одежд, найденных в соляных шахтах Австрии и датируемых 1300 до н. э., т. е. кельтским периодом в истории Центральной Европы. Европейские параллели имеют и войлочные плащи, и шляпы с перьями, найденные в таримских могилах. Крайне интересна находка в могильнике Субиши (IV–III вв. до н. э.) останков человека со следами хирургической операции на брюшной полости, причем в качестве шовного материала был использован конский волос.
Что же за народ населял в древности эту засушливую область и что за таинственные нити связывают его с Европой?
Сегодня в этом регионе обитают тюркоязычные уйгуры, но так было не всегда. Уйгуры пришли сюда лишь в 840‑е гг., после краха Орхонского царства, существовавшего на территории современной Монголии. За несколько столетий до этого район Таримской впадины окончательно обезлюдел в результате процесса высыхания и опустынивания. В начале же нашей эры на западе Китая, в районе истоков Хуанхэ и в Таримской впадине, жили юэчжи. Первые сведения об этом народе появляются в китайских источниках около 300 г. до н. э. Во II столетии до н. э. юэчжи были вытеснены отсюда гуннами. Они ушли на юго-запад, в Бактрию, и позднее создали на территории Афганистана и Пакистана могущественную Кушанскую империю. Считается, что в Европе этот народ был известен под названием массагетов. Несомненно, это был народ индоевропейского происхождения; еще Александр Гумбольдт указывал на родство юэчжи с массагетами, аланами и скифами.
Первые анализы взятых у мумий образцов ДНК были сделаны в 1993 г. Они подтвердили генетическую связь древних обитателей Таримской впадины с европейцами, а точнее, с кельтами. Повторная серия анализов была проведена в 2007 г. группой исследователей из Национального географического общества США, возглавляемой Уэллсом Спенсером. Согласно их выводам, люди, подобные европейцам, жили в бассейне Тарима непрерывно, начиная с 2000 г. до н. э. и до 300 г. н. э., при этом их генетические связи простираются к Европе, Месопотамии и долине Инда. Ученые предположили, что первыми поселенцами бассейна Тарима были исключительно индоевропейцы, которые позже смешались с мигрантами из Восточной Азии.
В 2009–2015 гг. генетическим анализом таримских мумий занималась группа китайских ученых. Они изучили образцы ДНК всех 92 человек, чьи останки были обнаружены в могилах некрополя Сяохэ. Эти мумии имеют самый древний возраст: около 3980 лет. Согласно заключению китайских специалистов, происхождение этих людей смешанное: европейское и сибирское. Это население заселяло Таримский бассейн уже около 2000–1400 гг. до н. э. Это означает, что смешение индоевропейских племен с выходцами из Сибири произошло еще до появления этих людей в бассейне Тарима, где-то в другом месте – возможно, в районе Алтая или на юго-востоке Казахстана. Интересно, однако, то, что эти индоевропейцы принадлежали к двум разным физическим типам!
К такому выводу пришел китайский антрополог Хань Кансинь, изучивший черепа 302 мумий. По его мнению, первые поселенцы Тарима были близки к носителям так называемой афанасьевской археологической культуры, существовавшей около 3500–2500 гг. до н. э. в степях Южной Сибири, Алтая и Восточного Казахстана. Ее создателями, как считается, были выходцы из Восточной Европы, а потомками стали племена тохаров, переселившиеся в район Таримской впадины. Второй, более поздней волной поселенцев стали носители андроновской культуры, около 2000—900 гг. до н. э. охватывавшей Казахстан и часть Западной Сибири. Это был народ индоиранского происхождения; ряд исследователей связывает его с саками, известными по письменным источникам. Предполагается, что тохарский язык был общим для древних обитателей Тарима, хотя далеко не все специалисты разделяют эту точку зрения.
Ну а как объяснить физическое и культурное сходство древних обитателей Таримской впадины с кельтами? Объяснение может быть очень простым. По мнению некоторых исследователей, индоевропейцы разошлись со своей исторической прародины, располагавшейся на северо-западном побережье Черного моря, в двух направлениях: на запад и на восток. Те, кто ушел на запад, приняли участие в создании европейской цивилизации, в то время как восточная волна миграции достигла Таримского бассейна, принеся сюда культурные традиции и навыки, связывающие их с далекими сородичами, поселившимися на крайнем западе континента.
Странные «демоны» Хуншаня
Таинственная культура Хуншань исчезла тысячи лет назад, но ее создатели оставили после себя удивительные произведения искусства, восхищающие до сих пор. Лишь сравнительно недавно стало ясно, что эта культура сыграла жизненно важную роль в истории Древнего Китая.
На протяжении долгого времени считалось, что китайская цивилизация зародилась в бассейне Хуанхэ – Желтой реки. Исторические предания сохранили память о первой династии императоров Ся, правившей приблизительно с 2070 по 1765 г. до н. э. Однако задолго до появления этой легендарной династии в других областях Китая существовали культуры еще более древние. Одной из самых ранних является неолитическая культура Хуншань, возникшая приблизительно 6500 лет назад на землях, лежащих между Внутренней Монголией и современными китайскими провинциями Ляонин и Хэбэй. Расцвет ее пришелся на 4700–2900 гг. до н. э. В конечном счете именно люди культуры Хуншань, как предполагается, создали первое государственное образование на территории Китая. Они первыми начали обрабатывать нефрит, вырезая из него удивительны