«Сундук» с ракетами
И все же в апреле 1993 года это экспериментальное судно было поставлено на прикол после завершения всесторонних испытаний, продолжавшихся почти восемь лет. Почему?
«Плавучий гроб», не имеющий вооружения, должен был стать прототипом для создания надводных боевых кораблей ВМС США, способных вести борьбу с советским Военно-морским флотом на всей акватории Мирового океана. Однако обстоятельства кардинальным образом изменились. В 90-е годы из-за развала СССР ВМС США фактически остались без «потенциального противника». А потому чрезвычайно продвинутые технологии, опробованные на «Морском призраке», оказались преждевременными.
Отдельные «стеллсовские» элементы, зарекомендовавшие себя на «Sea Shadow», используются при строительстве эсминцев типа «Орли Берк» и некоторых других кораблей. Прежде всего это отразилось на архитектуре надстроек – плоских и заваленных, уменьшающих радиолокационную заметность. Но говорить о том, что это корабли «невидимки», было бы преувеличением.
Проект «корабля-арсенала» DD21
Первая попытка более полного внедрения технологий малой заметности в кораблестроении США была предпринята в 1991 году, после начала войны против Ирака. Статистика операции «Буря в пустыне» показала, что, хотя доля высокоточного оружия во всем объеме использованных боеприпасов составила всего 9 %, именно на него пришлось 75 % серьезного материального ущерба, причиненного вооруженным силам Ирака. Особенно успешными были удары крылатых ракет «Томагавк» морского базирования. Из 288 ракет 85 % поразили назначенные цели.
И тогда явилась идея «корабля-арсенала». Ее автор – адмирал ВМФ США Александр Крекич – рассуждал так: «Когда корабль больше всего подвергается риску быть замеченным и атакованным противником? В тот момент, когда он ведет огонь по позициям противника. К исходной позиции он может подойти незаметно под покровом ночной темноты, ослепив радары противника помехами, пользуясь своей собственной радиоскрытностью за счет технологии “стеллс”. Но когда он начинает вести огонь… Вспышки залпов бортовой артиллерии, запуски крылатых, управляемых и неуправляемых, ракет заметны за много километров и сразу же демаскируют боевую позицию…»
А что, если создать такой корабль, уничтожение которого после того, как он произвел первые залпы, становится уже бессмысленным, продолжил свои раздумья адмирал.
«Представим себе на минуту, что корабль представляет собой нечто вроде плавучей батареи или ракетной установки залпового огня. Тихо выйдя на заранее намеченную позицию, он производит залп всей мощью имеющегося вооружения по заранее намеченным целям, и все, арсенал пуст, как консервная банка, из которой выбрано все содержимое. И атаковать корабль уже бесполезно…»
По существу, описанный корабль-арсенал – это низко сидящая в воде самоходная баржа с небольшой надстройкой специальной формы, чтобы меньше отражала радарное излучение.
Немногочисленный экипаж – по некоторых данным, на плавучем арсенале достаточно всего 20 моряков – обеспечивает надлежащую техническую сохранность загруженных на базе нескольких десятков ракет и тщательную подготовку к их старту. При необходимости весь боезапас может быть выпущен в течение всего нескольких минут, после чего пустая баржа не представляет никакой практической ценности. Причем пуски могут быть осуществлены как непосредственно командой, так и дистанционно – с корабля управления.
В конкурсе на создание «корабля-арсенала» приняли участие ведущие американские военно-промышленные компании: «Локхид-Мартин», «Бат Айрон Уоркс», «Нортроп-Грумман». Конструктивные решения каждого из участников, конечно, отличались друг от друга, но все проекты в той или иной степени учитывали опыт, полученный при создании «Морского призрака».
Поначалу программа создания «кораблей-арсеналов» активно поддерживалась администрацией и конгрессом США. Но осенью 1997 года ассигнования были сильно урезаны, что привело к свертыванию программы. Почему же американцы отказались от реализации проекта? Вероятно, потому, что сама концепция «корабля-арсенала» оказалась все же ущербной: не будучи сам по себе полноценным боевым кораблем, он мог решать лишь ограниченный круг задач.
И все же программа «корабля-арсенала» отнюдь не канула в Лету… Теперь ту же идею пытаются реализовать в проекте DD21 – эсминца для атаки берега. Предполагается построить серию из 32 малозаметных кораблей водоизмещением в 12–13 тыс. т, оснащенных 256 универсальными вертикальными ракетными установками, двумя артиллерийскими орудиями и двумя вертолетами.
Однако будет ли и эта программа осуществлена в полной мере, пока непонятно.
По сигналу тревоги
Всевозможного рода новинки, как известно, в первую очередь стараются применить на военных кораблях. Однако и у гражданских судов есть своя специализация и свои рекордные показатели.
В первую очередь нам, видимо, стоит обратить внимание на суда-спасатели.
Океанский буксир-спасатель «Барс»
Американские исследователи как-то подсчитали, что за тысячелетия существования мореплавания в Мировом океане погибло около миллиона судов. Мореплавание и ныне – дело рискованное. И самые современные, оснащенные новейшими средствами навигации суда сталкиваются, садятся на мели и подводные камни, сгорают, а то и вообще исчезают бесследно в морской пучине.
Особенно велика возможность аварий в проливах и вблизи портов, где велика интенсивность движения судов.
Именно здесь еще в первой половине XIX века и появились спасательные компании, оснащенные весельными ботами. Их команды принимали тех, кто находился на борту судов, терпевших бедствие. Снять же само судно, скажем, с камней не представлялось возможным, оно было обречено.
Возможность спасения судов появилась вместе с паровыми буксирами, снимавшими аварийные сухогрузы и лайнеры с мели и буксировавшими их в ближайший порт.
Вдали от берегов на помощь терпящим бедствие судам приходили те, кто оказывался поблизости, в непосредственной видимости. Лишь с распространением на флотах радиосвязи стало возможно наладить эффективную спасательную службу на море.
Так, в начале 1921 года декретом Совнаркома в нашей стране учредили Управление по судоподъему, преобразованное затем в Отдел судоподъемных, водолазных и водоспасательных работ при Наркомате путей сообщения. Еще через 5 лет отдел вошел в состав Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) – уникальной в своем роде, централизованной организации, занимавшейся подъемом затонувших судов, строительством гидротехнических сооружений и спасением на море.
Первое время спасатели-эпроновцы располагали лишь устаревшими судами, такими, как буксир «Кабардинец» и учебный парусник «Трефолев». Только в 1940 году ленинградские кораблестроители сдали ЭПРОНу специализированные спасатели «Нептун» и «Сатурн». Эти суда водоизмещением в 1620 т развивали скорость 13,7 узла, а водоотливные помпы, системы пожаротушения, буксирные устройства, аппаратура для подводной сварки и резки металла позволяли выполнять любые виды спасательных операций.
С началом Великой Отечественной войны ЭПРОН вошла в состав Военно-морского флота, при этом часть буксиров-спасателей вооружили, превратив в сторожевые корабли. Остальные продолжали заниматься своим рискованным делом, только в более трудных условиях. В годы войны спасатели оказали помощь 1585 судам и кораблям, общим водоизмещением почти 2 млн т, что сравнимо с тоннажем торгового флота иной страны.
В 1942 году ЭПРОН преобразовали в Аварийно-спасательную службу ВМФ СССР. А в 50-х годах такие службы организовали при министерствах морского флота и рыбного хозяйства СССР. Они получили в свое распоряжение 500-сильные морские буксиры, оснащенные соответствующим оборудованием.
Однако в 60-х годах, когда наши рыболовы вышли в Мировой океан, им понадобились специализированные спасатели. Они должны обладать хорошей маневренностью, чтобы сближаться с аварийным судном в любую погоду, да еще на малом ходу, когда даже шлюпка хуже слушается руля. Поэтому их проектируют сравнительно небольшими и широкими, чтобы они могли разворачиваться буквально на месте.
Поскольку им приходится снимать с мелей и буксировать крупные суда, спасательные буксиры оснащают силовыми установками повышенной мощности и усиленными буксирными устройствами. Для тушения пожаров устанавливают несколько лафетных стволов, выбрасывающих струи воды или пены на сотню метров, при этом размещают их высоко от ватерлинии, к примеру, на мостике или на мачте, чтобы удобнее было тушить пожары и на высокобортных судах.
Понятное дело, на морской «скорой помощи» обязательны лазарет, а также помещения для пассажиров и команды аварийного судна. Наконец, спасатель должен иметь набор пластырей, клиньев, «заготовок» для них, переносных водоотливных насосов и другого снаряжения.
В 1955 году вступил в строй 1600-сильный «Голиаф», спроектированный еще до войны. Через семь лет появились спасатели типа «Капитан Нохрин», затем типа МБ и «Атлант». Кстати, «Атланты», имевшие дизель-электрическую силовую установку мощностью 2000 л. с., легко преодолевали льды полуметровой толщины.
В 1974 году поднял флаг «Дмитрий Дудченко» – первый отечественный буксир неограниченного района плавания, а с 1976 года спасатели стали получать суда типа «Ягуар», обладавшие системами связи и навигации, подводным телевидением. Два гребных винта и носовое подруливающее устройство обеспечивали «Ягуарам» хорошую маневренность, а электрогидравлическая лебедка позволяла буксировать суда практически любых размеров, причем особое устройство смягчало рывки троса при волнении. А система пожаротушения включала и водяную завесу, предохранявшую от огня само судно.
В последние десятилетия ХХ века мировой флот стали пополнять специализированные морские спасатели. Их появление вызвано развитием торгового, промыслового и научно-исследовательского флотов, а также расширением добычи нефти и газа в Мировом океане. В частности, морские буровые опекают спасатели, оснащенные глубоководным водолазным снаряжением. Появились также быстроходные спасательные катера, команды которых приходят на помощь пассажирам и экипажу авиалайнера, соверши