Один из крымских мегалитов
Состоящий из кварцевых вкраплений песчаник крымских мегалитов, эффективно проводя биотоки, дает возможность людям излечиться от телесных заболеваний, обновить ауру, испытать мистические переживания, пообщаться с предками и постигнуть будущее.
Пронизывающие тело вибрации, внутреннюю дрожь, головокружение, пошатывание из стороны в сторону, холод и жар не раз испытывали на себе чувствительные посетители дольменов под Гаспрой.
Киевские ученые, занимавшиеся изучением крымских дольменов, установили, что в определенные часы дня из их акустической полости через круглое отверстие вырываются в космический эфир ультразвуковые импульсы установленной частоты.
Наиболее мощные вспышки излучения фиксируются в предрассветное время, а также в дни весеннего и осеннего равноденствия.
По мнению исследователей, древние жрецы обладали знаниями, как настроить дольмен на нужную частоту фонирования. Для этого они использовали глиняные горшки, на поверхности которых имелись специальные геометрические орнаменты – зигзаги и кольца. Проворачивая сосуд и меняя положение рисунка, они достигали необходимого уровня колебания. Кстати, по предположению разработчиков этой версии, человеческие останки, обнаруживаемые в «таврских ящиках», принадлежат жрецам, которых хоронили в том самом дольмене, где они служили при жизни.
Из досье историков: загадка возведения
Очередной загадкой мегалитов Крыма является способ их возведения, поскольку дата их строительства восходит к векам, когда в арсенале людей были лишь примитивные орудия труда. По гипотезе археолога Юрия Воронова, многотонные плиты для дольменов добывались в каменоломнях, где по заранее определенному контуру в слоистой породе выдалбливались ямки, в которые вбивались деревянные колышки. Постоянно заполняя водой углубления, «строители» добивались разбухания клиньев, которые расщепляли камень нужного размера. На следующем этапе отколотую глыбу помещали на деревянные катки и при помощи бычьей тяги доставляли к месту возведения архитектурных памятников, большинство из которых располагалось на расстоянии свыше километра от ближайшей каменоломни.
Однако эта теория имеет противников, которые сомневаются в том, что животные могли транспортировать по извилистой гористой местности двухтонные камни высотой более метра и длиной около 2 метров.
К тому же, осматривая составляющие дольмена, они не обнаруживают на поверхности валунов следы от колки, хотя на некоторых из них прекрасно сохранились орнаментальные отметины.
На этом фоне родилась версия, что мегалитические сооружения не складывались из колоссальных глыб, а заливались из специального раствора, который, застывая, полностью имитировал структуру природного камня. При таком способе постройки отпадала проблема доставки стройматериала, а его форма и размер могли корректироваться по желанию зодчих.
(По материалам: https: //news.rambler.ru/other/41958931/? utm_content=news_media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink)
Херсонес возводили египтяне?
Сохранилось еще новогреческое название этого мыса – Кап-Фанари, то есть «мыс с фонарем». Наверное, оно самое правильное, ведь Херсонес на старогреческом означает «мыс», «полуостров». И потому мысов с таким названием на земном шаре несколько, один из них, например, имеется на острове Сардиния. На Керченском полуострове есть мыс Зюк, иногда называемый Зенонов Херсонес. Да и на этом, черноморском, мысе на западном берегу Казачьей бухты археологами найдено небольшое античное поселение, зависевшее от Херсонеса-полиса. По имени упомянувшего этот поселок на рубеже наших эр древнегреческого географа городище носит название Страбонов (Малый) Херсонес.
Результаты раскопок позволяют предположить – так говорят маститые археологи, – что он возник в III веке до нашей эры и был разрушен скифами лет через сто.
– Но с Малым Херсонесом связана одна из загадок, вероятная разгадка которой до сих пор не признана большинством археологов, – рассказывает С. Ткаченко. – Дело в том, что каменная кладка зданий одного из его кварталов, раскопанного севастопольскими археологами, очень напоминает древнеегипетскую и разительно отличается от античной и средневековой кладки греческого Херсонеса. Поэтому часть ученых пришла к выводу, что Страбонов Херсонес является единственным открытым пока крупным городом кеми-обинской культуры! А это – археологическая культура медного века, III тысячелетия до нашей эры, и изучена она в основном по курганным захоронениям и предгорным стоянкам. Но и тут найдено два кургана кеми-обинской и древнеямной культур! Для финальных фаз каменного века – мезолита и неолита – достоверных данных нет. Просто никто из специалистов здесь каменным веком не занимался. Места находок мезолитической и неолитической индустрии были отмечены близ Севастополя. И возможно, памятники эпохи камня в этих краях просто еще ждут своих исследователей. Хотя это как-то не модно в среде классической археологии, которую некоторые историки называют самой консервативной наукой.
Какие приморские города у кочевников? Еще бы: море рядом, а до колонистов-греков ой как далеко! В Элладе тогда греческих племен не было – они проникли сюда из придунайских областей в начале II тысячелетия до нашей эры! Даже критская культура не вступила еще в свое время расцвета… А тут какие-то кемиобинцы в Херсонесе! Не может быть? В Крыму все могло быть… и, скорее всего, даже еще будет! Но вряд ли большинство посетителей мыса Херсонес знают древнюю историю этих мест. У всех на слуху лишь новейшая история…
Раскопки Страбонова Херсонеса
…Крутой обрывистый берег. Ровное каменистое поле – ни деревца, ни кустика. Здесь в дни севастопольской обороны находился Херсонесский, по названию мыса, аэродром. Сюда, отбиваясь от наседавшего врага, 30 июля 1942 года отходили защитники Севастополя. Трагедия севастопольского лета 1942‑го хранит много тайн, хотя и написано о ней немало. Как сказал ветеран, прошедший ад Херсонеса и тоску лагерей – немецких и советских: «Должны были прийти катера, нам обещали командиры, хотя и сами в это мало верили. Но до ночи надо было держаться…»
И севастопольцы держались. Шли в ход последние патроны, гранаты. А когда они заканчивались, солдаты и матросы бросались в рукопашную. Некоторые прыгали с обрывов в море, надеясь спастись. Неоднозначным было решение командования флота и оборонительного района эвакуироваться на Кавказ самолетами и малыми катерами. Даже сейчас упоминание о мысе вызывает ассоциации: «А, это там, где адмирал Октябрьский бросил свои войска…»
Еще несколько дней на мысе звучали выстрелы, по ночам тревожно светили немецкие ракеты. Прижатые к береговому обрыву, почти без боеприпасов, без пищи и без воды герои Севастополя продолжали сражаться до последнего. Многие пали смертью храбрых, еще больше людей попало в плен. Трагедия, но – героическая.
У Херсонеса есть еще одна достопримечательность. До недавнего времени о ней не принято было говорить: секретность окружала все связанное с противоракетной обороной СССР. Ведь именно для этих целей здесь была сооружена крупнейшая станция загоризонтного слежения и предупреждения ракетного нападения. Как указывают официальные источники, она постоянно следила за территорией Турции, Саудовской Аравии, Израиля и части Ирана и даже первой обнаружила пуски ракет «Скад» во время войны в Персидском заливе, а также единственный запуск баллистической ракеты «Иерихон» на испытаниях в Израиле. Назывался этот объект «Днепр». После развала Союза он отошел Украине (как и такая же станция в Мукачеве) и стал гордо именоваться Южным центром радиотехнического наблюдения.
До недавнего времени информация с его аппаратуры передавалась в Солнечногорск, и херсонесская станция функционировала в едином режиме с другими средствами систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства стран СНГ. В феврале 2008 года Россия объявила недействительным соглашение от 1997 года, по которому использовала станцию, мотивируя свое решение тем, что ресурсы объектов были исчерпаны еще в 2005 году. Срок эксплуатации РЛС в интересах РФ истек в полночь 26 февраля 2009 года.
На Черном море первые маяки, Херсонесский и Тарханкутский, были построены в 1816 году, но начали освещение 16 июня 1817 года после установки фонарей-рефлекторов, доставленных из Санкт-Петербурга директором балтийских маяков Леонтием Васильевичем Спафарьевым. Ему, родившемуся в 1765 году, судьбой было предначертано прожить долгую жизнь в условиях непрекращающихся войн и увековечить свое имя созданием маячного дела в России.
О необходимости ограждения этих опасных мест маяками разговоры велись давно. Даже сейчас там, под гладью моря, – коварная гряда, на несколько сотен метров уходящая от берега. Местные ныряльщики, вытаскивая иногда из пучины то обомшелый якорь, то античную керамику, рассказывают, что там просто кладбище кораблей.
Леонтий Спафарьев в начале 1813 года прибыл в Севастополь и совместно с командиром Севастопольского порта Рожновым выбрал место для будущих маяков. И вот в 1816 году две белокаменные конические башни с фонарными сооружениями высотой 36 метров взметнулись на оконечностях коварных мысов. После ввода в строй Херсонесского и Тарханкутского маяков по предложению Спафарьева была образована Дирекция маяков и лоции Черного и Азовского морей. А в конце 1817 года за успешное строительство первых каменных маяков на Черном море ему было присвоено звание генерал-майора.
Теперь все встало на свои места – и тайны загоризонтных атак, и древнейшие поселения в Причерноморье, и трагическая история севастопольской обороны, и самое главное – верное название мыса. Кап-Фанари, что на полуострове, то есть Херсонесе…
(По материалам Сергея Ткаченко, «Крымская правда»)
Крымские пирамиды
Несмотря на сравнительно небольшие размеры, Крымский полуостров так полностью и не исследован. Одной из самых волнующих и неизведанных является тайна происхождения и назначение крымских пирамид, которые были обнаружены научно-исследовательской группой из Севастополя.