медленно приказал переодеть его в соответствующее обмундирование.
После бегства и пленения Новикова ни о каком управлении оставшимися войсками не могло быть и речи. Предоставленные сами себе, брошенные на произвол судьбы защитники Севастополя продолжали сопротивление в нескольких районах. Согласно отчету, представленному в Генштаб Октябрьским и Кулаковым 9 июля 1942 года, общая численность СОРа на 1 июня составляла 130 125 человек; безвозвратные потери – 31 068 человек; 17 894 раненых до 28 июня были эвакуированы; 1207 скончались в полевых госпиталях. Отсюда можно подсчитать количество оставшихся в Севастополе бойцов – 79 956 человек. Почти 80 000 героически оборонявших город солдат и матросов были обречены на смерть и плен.
(По материалам Сергея Таратухина; http: //zn.ua/SOCIETY/broshennyy_garnizon-105004.html)
Последние дни обороны Севастополя
18 июня ценой больших потерь немцам удалась выйти к Северной бухте, Инкерману, Сапун-горе. 26 июня в Севастополь на двух эскадренных миноносцах, лидере «Ташкент» и двух тральщиках прибыло последнее пополнение – 142‑я стрелковая бригада. Корабли разгружались и принимали раненых в Камышовой бухте, которая находилась за городской чертой. На обратном пути у мыса Ай-Тодор вражеские бомбардировщики потопили эсминец «Безупречный». Боеприпасы, топливо и продовольствие доставлялось теперь в небольших количествах только подводными лодками и транспортными самолетами «дуглас».
Из досье историков: наступление немцев и эвакуация чинов
29 июня, с падением Инкерманских высот, судьба крепости была решена. В советских стрелковых дивизиях осталось по 800 бойцов, в бригадах – 400. Лишь 9‑я и 142‑я бригады были укомплектованы почти по полному штату. Из-за отсутствия боеприпасов редкий огонь артиллерии мог оказать оборонявшимся чисто моральную поддержку. В ночь на 30 июня подразделения 22‑й дивизий генерала Вольфа и 24‑й дивизии генерала фон Теттана, прикрываемые артогнем и дымовыми завесами, форсировали на моторных лодках Северную бухту. Эта операция сопровождалась концентрированными ударами немецко-румынских сил на всех направлениях. Пехота 170‑й дивизии при поддержке реактивных минометов, штурмовых орудий и «голиафов» взяла штурмом Сапун-гору, следом пал Малахов курган. Вечером 30 июня остатки войск СОР стали отходить из Севастополя к бухтам Стрелецкая, Камышовая, Казачья и на мыс Херсонес. Началась агония Приморской армии.
Официальная советская история сообщает, что 3 июля советские войска по приказу Ставки Верховного главнокомандования оставили Севастополь и были эвакуированы морем. Чтобы не дать противнику возможности помешать эвакуации, части прикрытия в районе Севастополя и на Херсонесском полуострове сдерживали наступление врага, а тем временем по ночам производилась посадка на корабли.
В действительности эвакуация Севастополя никогда не планировалась, а с 30 июня, после занятия противником Корабельной стороны, стала просто невозможной. Поэтому в ночь на 1 июля после доклада адмирала Октябрьского о том, что все возможности для обороны города исчерпаны, по приказу Москвы с мыса Херсонес на подводных лодках Л-23 и Щ-209 и нескольких транспортных самолетах были вывезены только высшие командиры и комиссары СОР – генерал Петров со штабом, командиры дивизий, командование флота, партийное руководство и чины НКВД – всего 498 человек, а также около трех тонн документов и ценностей. Той же ночью отплыли все имевшиеся под рукой исправные плавсредства – на них тоже сажали по спискам, они доставили в кавказские порты 304 человека.
Эти генералы и есть эвакуированные войска, а партийные бонзы и их родственники – население. Все остальные – и еще ведущие бой пехотинцы, и раненые в подвалах и штольнях – все были оставлены на берегу («войска прикрытия»!). Улетели в Анапу последние 18 исправных боевых самолетов, а около 2000 человек наземной обслуги отправились в окопы.
Оставшимся бойцам во главе с командиром 109‑й стрелковой дивизий генерал-майором П.Г. Новиковым (крымским татарином) вручили приказ: «…сражаться до последней возможности, после чего… пробиваться в горы, к партизанам». Они держались еще два дня.
В ночь на 2 июля личный состав взорвал батарею № 35: боекомплект был израсходован полностью. Прибывшие в последний раз два тральщика, две подводные лодки и пять морских охотников вывезли еще около 650 человек.
Лидер эсминцев «Ташкент» сближается с эсминцем «Сообразительный» для перегрузки эвакуируемых. Июнь 1942 г.
Инженер А.Н. Шаров, воевавший на Херсонесе до последнего дня, вспоминал: «На берегу скопились тысячи солдат. Когда подошел корабль, люди бросились на деревянный причал, и он рухнул под тяжестью тел. Невозможно было разобрать, кто погиб, а кто выбрался из-под бревен. Штормовая волна. Корабль отошел от берега. Люди бросаются вплавь. Матросы спускают веревки, чтобы помочь солдатам взобраться на палубу Картина была страшная… Вдоль берега под скалами, насколько хватало глаз, лежали убитые бойцы. Узкая кромка буквально устлана телами».
Остатки Приморской армии – более 30 000 человек, не имевших боеприпасов, продовольствия, пресной воды, все госпитали и медсанбаты – пытались укрыться в пещерах, расположенных в крутых склонах, напрасно ожидая своей эвакуации. Никто еще не знал, что больше кораблей не будет.
К 4 июля организованное сопротивление на мысе Херсонес было сломлено, к 10‑му ликвидированы его последние очаги. Прорваться в горы не удалось почти никому, на малых кораблях и судах на Кавказ были переправлены еще 750 бойцов. Единицы сумели уйти морем на шлюпках, плотах, автомобильных камерах; одних перехватывали вражеские катера, некоторых подобрали советские подлодки. Всего за три дня было вывезено чуть более 2000 человек.
Совинформбюро сообщило, что героические защитники Севастополя только за последние 25 дней штурма «полностью разгромили» 22, 24, 28, 50, 132 и 172‑ю немецкие пехотные дивизии и четыре отдельных полка, 22‑ю танковую дивизию (?) и отдельную мехбригаду, 1, 4 и 18‑ю румынские дивизии «и большое количество частей из других соединений» – все, что было и чего не было. «За этот короткий период немцы потеряли под Севастополем до 150 000 солдат и офицеров, из них не менее 60 000 убитыми, более 250 танков (у немцев всего было около 80 танков и самоходных орудий), до 250 орудий. В воздушных боях над городом сбито более 300 немецких самолетов. За все 8 месяцев обороны Севастополя враг потерял до 300 000 солдат убитыми и ранеными. (Этого показалось мало, и в дальнейшем стали утверждать, что Манштейн «уложил» 300 000 только убитыми, а писатель Карпов даже вычислил арифметически, какой высоты получится стена, если выложить все эти трупы вдоль 30‑километрового оборонительного периметра, учитывая, что «каждый солдат, обутый в сапоги, с каской на голове, был ростом около двух метров».)
В боях за Севастополь немецкие войска понесли огромные потери, приобрели же – руины… Никаких трофеев, ценностей или военного имущества врагу захватить не удалось… Сковывая большое количество немецко-румынских войск, защитники города спутали и расстроили (?) планы немецкого командования».
(По книге В.В. Бешанова «Год 1942 – «учебный». М.,2020)
«Дора» под Севастополем
В 1942 году при штурме Севастополя немцы в первый и последний раз использовали крупнейшее в истории артиллерийское орудие – царь-пушку по имени «Дора» (в честь жены главного конструктора) калибром 807 мм. Длина ствола – 32 метра. Вес снаряда бетонобойного – 7100 килограммов, фугасного – 4800 килограммов. Минимальная дальность стрельбы – 25 километров, максимальная, в зависимости от типа снаряда, – 38–48 километров. Скорострельность – 1 выстрел в 20 минут. Полная длина орудия – 50 метров. Высота с опущенным стволом – 11 метров, при максимальном возвышении ствола – 35 метров. Общий вес – 1448 тонн. Командир орудия – полковник. Расчет – 4139 солдат, офицеров и вольнонаемных. Кроме всего прочего, расчет орудия включал батальон охраны, транспортный батальон, комендатуру, полевой хлебозавод, маскировочную роту, отделение полевой почты и два походных публичных дома по 20 работниц.
Для обеспечения возможности транспортировки орудия по железной дороге оно состояло из нескольких основных частей, которые перевозились на железнодорожных платформах. На боевой позиции эти части устанавливались на специальной платформе, перемещавшейся по двум железнодорожным колеям, разнесенным по ширине на 6 метров. Горизонтальная наводка орудия осуществлялась благодаря тому, что железнодорожные колеи выполнялись в виде кривых определенного радиуса. Вертикальная наводка производилась с помощью электрогидропривода.
Из досье историков: подготовка к стрельбе
Подготовка огневой позиции, расположенной на расстоянии около 20 километров от оборонительных сооружений Севастополя, закончилась в мае 1942 года около населенного пункта Дуванкой (нынешнее Верхнесадовое). По другим сведениям, там находилась ложная огневая позиция, а настоящая – между горами в 2 километрах к югу от Бахчисарая. При этом от основной железнодорожной линии пришлось проложить специальный подъездной путь протяженностью 16 километров, а в районе боевой позиции построить целую маневровую станцию. После окончания подготовительных работ на позицию были поданы основные части пушки, и началась ее сборка, продолжавшаяся неделю. При этом применялись два подъемных крана с дизельными двигателями мощностью по 1000 л.с.
Боевое применение орудия не дало тех результатов, на которые рассчитывало командование вермахта: было зафиксировано лишь одно удачное попадание, вызвавшее взрыв склада боеприпасов, находившегося на глубине 27 метров. В остальных случаях снаряд пушки, проникая в грунт, пробивал круглый ствол диаметром около 1 метра и глубиной до 12 метров (по другим сведениям – до 32 метров). В основании ствола в результате взрыва боевого заряда грунт уплотнялся и образовывалась каплеобразная полость диаметром около 3 метров, даже без выброса грунта. Это не причиняло особого вреда защитникам города. Вред был бы огромный, если бы снаряд «Доры» попал в железобетонное перекрытие какого-то очень важного объекта. Но в том-то и дело, что держать такую пушку вблизи линии фронта нельзя. Она чрезвычайно уязвима. Эта пушка – открытое, ничем не защищенное гигантское сооружение, своим видом и количеством персонала сравнимая с нефтеперегонным заводом. И минимальная дальность стрельбы – 25 километров. В любом случае – стрельба за горизонт. А стрельба за горизонт – это (в те времена) стрельба не по конкретным целям, а по площадям. Попасть в какую-то конкретную цель можно было при большом везении, вроде как выиграть в лотерею.