Поездки Леонида Брежнева по полуострову носили познавательный характер. Так, 22 июля 1979 года он посетил Феодосию, побывал в местах, где в годы Великой Отечественной шли ожесточенные бои, возложил цветы к памятникам Гражданской и Великой Отечественной войн, отметился на объектах, связанных с революционным прошлым, в частности в Феодосийском порту (интересовавшим гостя не как развитое промышленное предприятие, а лишь как сцена одного из эпизодов неудачного бунта на броненосце «Потемкин»), осмотрел старинные архитектурные памятники, картинную галерею И.К. Айвазовского, где оставил трогательную запись в книге почетных посетителей. На следующий год такого рода экскурсия была совершена в Севастополь, опять-таки с «дежурными блюдами»: диорама, панорама и т. д.
Подражая предшественникам, Михаил Горбачев трижды воспользовался «Нижней Ореандой», доставшейся в наследство от Хрущева и Брежнева, и, соответственно, Симферопольской объездной дорогой: в 1985‑м, 1986‑м и 1987‑м. Но начиная с 1988 года он стал проводить лето на специально построенной даче «Заря» близ Фороса. Изменился и маршрут следования.
Отныне «борт № 1» приземлялся не в Симферопольском аэропорту, а на военном аэродроме Бельбек между Северной стороной и Качей. Колонна выезжала на дорогу Симферополь – Севастополь между Верхнесадовым и Мекензиевыми горами, двигалась через Инкерман (бывший Белокаменск), железнодорожные переезды, узкий мост над рекой Черной, сворачивала влево, на Севастопольскую объездную дорогу, по которой попадала на шоссе, ведущее из Севастополя в Ялту. Дорога оказалась очень неудобной, поэтому начали строительство шоссе, получившего в народе название «Горбачевштрассе».
Из досье историков: «Горбачевштрассе»
Оно начиналось на кольцевой развязке около нынешнего поста ГАИ в Мекензиевых горах и кончалось мостом над железнодорожной веткой в Балаклаву, которым соединялось с объездной дорогой вокруг Севастополя. Завершить стройку до 1991 года не успели. Открыли движение лишь в 2002 году уже для Леонида Кучмы.
Экскурсионная программа энергичного Горбачева оказалась более скромной, чем у пожилого Брежнева. Известны только два выхода Михаила Сергеевича «людей посмотреть и себя показать». Один состоялся 4 августа 1985 года, еще с «Нижней Ореанды». Огромное число сотрудников 9‑го Главного управления КГБ из Москвы, их симферопольских коллег, а также местных милиционеров, переодетых «по гражданке», были выведены на центральные улицы Ялты, движение автотранспорта по ним было перекрыто, а парковка запрещена загодя. Стоявшие в порту пассажирские суда буксирами вывели на внешний рейд из опасения, что на них могут оказаться террористы-снайперы. В 19.00 Михаил Горбачев, его супруга Раиса Максимовна и их внучка Ксюша, которой тогда было 5 лет, окруженные плотным кольцом охранников, появились на главной площади города-курорта, между Центральным универмагом, горисполкомом и кинотеатром «Сатурн».
Проведя бессодержательный разговор с зеваками-курортниками, чета Горбачевых прошла через подземный переход к памятнику Ульянову-Ленину, возложила там цветы, еще немного побеседовала с «народом» около Клуба моряков, продефилировала по набережной до «Гастронома» и там села в черные автомобили. Последние, включив красные и синие проблесковые сигналы, на огромной скорости унеслись в направлении «Нижней Ореанды». Все шоу заняло 30 минут.
Повторилось оно в 1988 году, уже с «Зари», когда Горбачев совершил вылазку в Севастополь, где на площади Нахимова беседовал о перестройке с любопытствующими (большей частью экскурсантами из других регионов, в составе тургрупп приехавшими в «закрытый» тогда город-герой). Ни в Ялтинский, ни в Севастопольский горкомы партии и горисполкомы, ни в штаб ЧФ «отец русской демократии» не заглядывал и представителей этих органов о своих вояжах не информировал. Это, понятное дело, отнюдь не способствовало росту авторитета Горбачева у партийно-советского актива и военного командования. Вот, в частности, почему, кстати, во время известных событий августа 1991‑го политическое руководство Крыма заняло выжидательную позицию и не рвалось выручать шефа из «заточения», а тогдашний командующий ЧФ адмирал Михаил Хронопуло публично выступил с заявлением, что «перестройка зашла в тупик», тем самым фактически поддержав ГКЧП, за что сразу после прихода к власти Ельцина и поплатился.
(По материалам альманаха «Остров Крым»)
«Ласточкино гнездо»
Сорок лет назад «Ласточкино гнездо» в полном соответствии с законами физики могло рухнуть, если бы не команда реставраторов и рабочих треста «Ялтаспецстрой» под руководством архитектора Ираклия Татиева и инженера Владимира Тимофеева, которые внести коррективы в законы физики не смогли, но течение природных процессов изменили.
После мощного землетрясения в 1927 году казалось, что 9‑балльные толчки едва потревожили замок «Ласточкино гнездо» – в море упали шпили башни, из-под балкона выпал кусок скалы, а под замком пробежала небольшая трещина. Только через сорок лет выяснилось, что замок устоял чудом, а до падения не хватило совсем чуть-чуть.
59‑летний Игорь Стручек, работавший в то время сварщиком-бетонщиком треста «Ялтаспецстрой», близко знаком с «Ласточкиным гнездом» уже более сорока лет.
В 66‑м в Ялте зарегистрировали несколько небольших толчков, которые практически никто не почувствовал, разве что в квартирах посуда звенела. Но именно тогда замок и начал проседать, из основания выпадали камни.
Позже специалисты выяснят, что посыпалась бетонная плита, установленная под основание замка еще в 1912 году. А пока подходы к скале перегородили. На самом верху было принято решение «Ласточкино гнездо» восстановить. Только как это сделать с трехэтажным зданием на краю стометровой скалы?
– Мы его разобрали. Правда, не полностью, до первого этажа. – Игорь Стручек был в числе тех, кто нумеровал камни и аккуратно складывал их в безопасное место. – Таким образом, нагрузку на основание уменьшили.
«Ласточкино гнездо» в 1970-е гг.
Так как трещины в скале после землетрясения открыли доступ воздуха внутрь и плита под основанием «Ласточкиного гнезда» посыпалась, пришлось укреплять ее остатки. В балкон засверлили анкера, на которых закрепили люльки. В них рабочие треста «Ялтаспецстрой» спускались по тросам и работали, туда же опускали стройматериалы. Подъезд к замку из-за неустойчивости скалы был исключен. Поэтому бетон, арматуру, швеллер таскали вручную с территории близлежащего санатория.
Смена Игоря Стручека в люльке длилась два часа. Работали впятером.
– Для начала по периметру здания оббили бетон метра на полтора в глубину. Потом стали закладывать балки камнями, армировать и заливать бетоном, – продолжает Игорь Стручек.
Если альпинисты привыкли проводить свои «рабочие дни» над пропастью, то для специалистов «Ялтаспецстроя» такое было, мягко говоря, в новинку.
– Высота не смущала?
– Поначалу не по себе, конечно, было. Работали все-таки над морем на высоте более ста метров. А потом привыкли.
К чему рабочие так и не смогли привыкнуть, так это к любознательным туристам.
– Мало того что лезли фотографироваться. Как-то раз появился парень с двумя девушками. Думаю, он был выпившим. Решил перед дамами выпендриться, залез на балкон замка и прыгнул в море. Говорили, он себе печень и почки отбил. Но остался жив. Вовремя скорую помощь вызвали.
После того как рабочие «Ялтаспецстроя» укрепили основание, одев его напоследок в антисейсмический пояс из свинца, реставраторы собрали «Ласточкино гнездо» как конструктор и провели окончательную реставрацию. В 1971 году обновленное «Ласточкино гнездо» обрело, на радость всем, кто любил и любит Крым, новую жизнь – жизнь символа Южного берега Крыма, разошедшегося по всему миру миллионами открыток и фотографий.
Кстати, Игорь Стручек участвовал еще в двух реставрациях, в 1985 и 1993 годах. Во время последней итальянец, который взял замок в аренду под ресторан, раздобыл старые эскизы «Ласточкиного гнезда». Поэтому замок восстановили в точности, каким он был построен в 1912 году инженером Александром Шервудом для нефтепромышленника немецкого барона Рудольфа фон Штенгеле.
«Сейчас замок хорошо смотрится», – говорит Игорь Стручек. Правда, добавляет: «Но реставрационные работы надо каждые 15 лет проводить. Климат у нас для замка не очень гостеприимный, морской воздух разъедает основание. Видите, скалы как будто ржавые». Профессионалу надо верить!
(По материалам allcrimea.net)
«Атомный» полигон на Керченском полуострове
В поселке Багерово, что в 14 километрах от Керчи, уже и не помнят военных авиаторов, базировавшихся тут в филиале Ворошиловградского высшего военного авиационного училища штурманов. А в войну тут был полевой аэродром. Советский, потом немецкий, потом снова советский.
А ровно 60 лет назад здесь был образован полигон по испытаниям авиационных компонентов ядерного щита, просуществовавший до начала 70‑х годов прошлого, «атомного века». Ряд его тайн сохранен и по сей день, но все же многое открылось в последнее время. В частности, в редкой книге бывшего заместителя начальника полигона С.М. Куликова «Авиация и ядерные испытания», изданной в Москве несколько лет назад.
Решение о создании 71‑го полигона ВВС для авиационного обеспечения ядерных испытаний было принято Центральным Комитетом КПСС и Советом Министров СССР 21 августа 1947 года.
Из досье историков: соблюдая режим
Долго выбирали место для полигона из соображений безопасности, окончательным определили поселок Багерово, где во время войны был полевой аэродром. Здесь, по статистике, много солнечных дней, что существенно для обеспечения визуального наблюдения за испытываемыми объектами при траекторных измерениях. При этом учитывались безопасность испытаний и соблюдение режимных условий, а также возможность отчуждения для полигона значительной территории.