4. Ташебский дворец как резиденция шаньюя был построен по приказу Чжичжи (56–36 гг. до н. э.). Он единственный из известных шаньюей принял титул Сына Неба и повелел построить ему резиденцию на северо-западной окраине империи хунну в землях Цзянькунь (кыргызов). Эти факты записаны в китайских летописях. Исследователи локализуют Цзянькунь в Минусинской котловине. Правда, жил он там всего два года, после чего перебрался на юго-восток государства хунну.
5. Есть малодоказуемая версия, будто дворец не дворец, а фактория китайских купцов I в. на хуннской территории.
После того как хозяева покинули дворец, комплекс пришел в запустение. Сначала обвалились крыши, затем глиняные стены. На образовавшемся холме совершались жертвоприношения и тризны. Затем холм стал использоваться под кладбище.
Из пяти приведенных версий лишь одна указывает на хунну как хозяина дворца, остальные говорят о китайских владельцах. Потому «…материалы Ташебинского дворца были объектом довольно пристального внимания со стороны китайских археологов; он удостоился обстоятельной статьи в “Большой Китайской энциклопедии”… Интерес сохраняется и в наши дни, что в соответствии с духом времени отражается в многочисленных публикациях в самых разных блогах» (С. Комиссаров, О. Митько).
Другими словами, факт существования Ташебинского дворца является важнейшим аргументом для китайских националистов, претендующих на земли Южной Сибири. Не отстают от них и малочисленные хакасские сепаратисты.
Анадырь: город «матери Кузьмы»
Дело было так. 24 июня 1959 г. посетил выставку «Промышленная продукция США» в Сокольниках глава СССР Никита Сергеевич Хрущев. Сопровождал его тогда еще вице-президент США Ричард Никсон. На Хрущева выставка произвела удручающее впечатление. Достижения американцев показались ему непосильными для советских людей. Он стал о чем-то спорить с Никсоном, а под конец спора раздраженно заявил:
– Мы вам еще покажем кузькину мать!
Переводчики эти слова перевели Никсону прямо: «покажем мать Кузьмы».
Ходили слухи, будто американские специалисты по расшифровке языка кремлевских небожителей поняли слова Никиты Сергеевича однозначно: «Мать Кузьмы» – новейшее сверхсекретное оружие Советского Союза. Правда, с тех пор советские атомщики в шутку стали называть свои очередные проекты «кузькиной матерью».
В конце 1950‑х гг. будущий Вилючинск и Гудым, настоящие базы для ракет с атомными боеголовками, были строго засекреченными объектами на Дальнем Востоке СССР, а потому любители посмаковать государственные секреты вычислили место, откуда американцам следовало ожидать «кузькину мать», – Анадырь, главный город Чукотки (Чукотского автономного округа).
Современный Анадырь
Самый дальний на северо-востоке России, Анадырь одновременно является самым близким к США российским городом. В хорошую погоду с его сопок можно увидеть американский берег. Конечно, только Аляску, Русскую Америку, но все же.
Анадырь был основан по указу императора Александра III в 1888 г. как пограничный пункт Ново-Марьинск. Дело в том, что после продажи царским правительством Аляски в 1867 г. (выплачено было $7 млн, т. е. по 4,7 цента за 1 га) американские власти положили глаз на Чукотку и Камчатку. Их торговцы и китобои развернули там активную деятельность. Выразилась она прежде всего в спаивании местного населения виски. До этого времени чукчи не знали, что такое алкоголь. С 1860‑х гг. в их языке появилось слово «э’к’имыл» – «плохая вода». Пьяница получил прозвание «имылгытлильы» – «человек, жадный до плохой воды». Отныне виски стали важной составляющей американской торговли с чукчами. «Вчерашние европейцы знали, что стоит перед сделкой налить чукчам немного горячительного, и те с радостью продадут пушнину дешевле. Связи с американцами были намного обширнее, чем это принято считать – между берегами Аляски и Чукотки всего 82 км, а между селением Новое Чаплино и американским Нантом – около 400 км. Американцы приплывали на берега Чукотки на шхунах, с том числе и китобойных, и часто оставались зимовать, надеясь на удачную охоту и за бесценок скупая пушнину у местного населения»[28].
Все это было тем более возможным, что чукчи – самый сметливый и воинственный народ Севера – по повелению Екатерины II были оставлены в покое, и официально вхождение Чукотки в состав России оформлено не было. Аборигены даже не платили подати. Санкт-Петербург считал, что это российская территория, но сами чукчи об этом даже не подозревали.
Для усиления влияния России на формально ее земле в 1868–1869 гг. была организована особая Чукотская экспедиция под руководством барона Герхарда Людвиговича фон Майделя. Ему удалось склонить к присяге на верность русской короне часть зажиточных чукчей.
С 1872 г. русское правительство организовало крейсирование военных судов вдоль берегов Чукотки в целях ослабления американского влияния. Но этого было мало. И тогда 9 июля 1888 г. русским правительством было принято решение о выделении в составе Гижигинского уезда особой Анадырской округи. Первым начальником ее стал полярный исследователь и естествоиспытатель статский советник Леонид Францевич Гриневецкий. Анадырь (юкагирск. «вода») самая большая и полноводная река Чукотки. По ее названию и окрестили округу.
В 1889 г. Гриневецкий по своему выбору основал на берегу Анадырского лимана, через который Анадырь и еще несколько рек впадают в Берингово море, сторожевой пост Ново-Мариинск[29], который оказался завязью будущего города Анадырь. Место это было гиблое, для житья непригодное. Так что пребывали там только военные. Лишь два события способствовали росту населения поста: в начале XX в. неподалеку, в районе Золотого хребта было найдено россыпное золото; в 1912–1914 гг. в Ново-Мариинском была построена самая мощная в России того времени радиостанция, которая посредством длинноволновых искровых передатчиков поддерживала связь с Петропавловском-Камчатским, Охотском и США (штат Аляска, город Ном). Но и тогда в год Октябрьского переворота в Ново-Мариинске проживало всего 300 человек. Несколько лет пост (потом поселок) носил два названия: Ново-Мариинск и Анадырь. Властям никак не удавалось убрать из памяти аборигенов имя императрицы, сбежавшей от революции в Европу. Только в 1924 г. постановлением Камчатского губревкома было окончательно утверждено имя Анадырь.
10 декабря 1930 г. Президиум ВЦИК РСФСР принял постановление «Об организации национальных объединений в районах расселения малых народностей Севера». Согласно ему был образован Чукотский национальный округ. С 1931 г. фактической столицей округа стал Анадырь.
К тому времени, как Хрущев пообещал показать американцам кузькину мать, Анадырь еще был маленьким деревянным поселком. На вид весьма убогим, почти заброшенным. Правда, на краю его уже стояла воинская часть, прозванная в народе «Пехотой». Но это не помешало ему, наряду с «Осиным гнездом» Вилючинском – базой советских подводных лодок на Тихом океане, – рассматриваться военным командованием США важнейшим и опаснейшим пунктом атомной угрозы, подлежащим первоочередной атомной бомбардировке в случае войны. К счастью, сами анадырцы об этом не знали. Но все равно территория Анадыря и вокруг него была особо охраняемой, секретной зоной.
Анадырь стал быстро расти и развиваться с конца 1950‑х гг. Возможно, благодаря обещаниям Хрущева? Этого мы уже никогда не узнаем. В 1961 г. здесь был построен крупный морской порт. Поселок стал разрастаться. 12 января 1965 г. по указу Президиума Верховного Совета РСФСР поселок Анадырь получил статус города, и в нем развернулось настоящее городское строительство. Местные жители признают, что никогда Анадырь не достигал такого расцвета, как в годы губернаторства Романа Аркадьевича Абрамовича (2000–2008 гг.).
Рассказ будет неполным, если не пояснить, кто же она такая, эта «кузькина мать». Согласно разным народным преданиям, Кузькой зовут чёрта, жука-вредителя зерна (который в прошлые времена мог спровоцировать голод), плётку (которой пороли шалунов), злобного и драчливого человека. Соответственно, матерью его считалась могучая, строгая женщина, способная скрутить и поколотить своего сынка-неслуха.
Шутки-шутками, а властям Анадыря впору задуматься о том, чтобы установить у себя памятник кузькиной матери. Возможно, память о ней и позволила Анадырю стать городом. К тому же местная погода и впрямь соответствует характеру кузькиной матери.
Владикавказ: врата в чертоги царицы Тамары
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.
Дарьяльское ущелье было знакомо и древним грекам, и древним римлянам. О нем писали и Страбон, и Плиний Старший. Именно в этих местах проходила главная сухопутная дорога из Европы на Кавказ, через Главный Кавказский хребет к Понту Эвксинскому. Её называли Галгаевской[30]. Само же Дарьяльское ущелье древние объявили Кавказскими, Иберийскими или Сарматскими воротами. Более того, даже идут споры, стояли ли в северном начале ущелья настоящие деревянные ворота, обитые железом. Говорили, что через эти ворота совершенно точно проходит граница между Европой и Азией.
Вряд ли стоит удивляться древней мистической легенде о прекрасной и жестокой царице, некогда жившей в башне Дарьяльского ущелья. Подобно паучихе плела она там коварные сети, в которые ловила юношей разных племен и народов. Слухами о небывалой красоте ее заманивала их царица в свое логово, ночь веселилась с очередным бедолагой, а на утро без сожаления приказывала его казнить. О том и поведала нам знаменитая баллада М.Ю. Лермонтова «Тамара». Правда, об имени царицы по сей день идёт спор. Вряд ли красавицу могли звать Тамарой, скорее всего имя её было Дарья. Романтики утверждают, что по имени царицы и было дано название ущелью.