Я взял книгу[9] в работу, назначил ей художника, но серьезно заболел и выбыл из производственного процесса на полгода. Так что к изданию этому отношения никакого не имел.
Но однажды посреди ночи меня будто кто-то толкнул в бок. Я проснулся в оцепенении: не мог ни пошевелить рукой или ногой, ни произнести хотя бы слово. И увидел, как сквозь закрытую дверь прошла прозрачная белая тень человека в саване и стала медленно ко мне приближаться. Подойдя почти вплотную, видение стало склоняться ко мне, и под капюшоном я увидел вместо лица череп. Что произошло в то мгновение, не знаю, но у меня откуда-то взялись силы и я громко и чётко произнёс:
– Пошёл отсюда на… или сейчас как дам в морду!
Вы видели когда-нибудь, как улыбается череп? Я увидел. Одновременно пришелец отпрянул от меня и так же медленно ушел к двери и просочился сквозь нее.
Как любой нормальный человек, я решил, что это больной сон. Но на следующую ночь история повторилась. Призрак прошел сквозь закрытую дверь и подошел ко мне, а я прогнал его теми же словами. Зато я по-настоящему испугался за свой разум. Утром обратился за помощью к писателю-рассказчику Евгению Евгеньевичу Чернову. Он был неофитом и, как все неофиты, весьма усердным в общении с церковниками.
На следующее утро Чернов отвел меня к протоиерею отцу Димитрию (Дудко), окормлявшему российских писателей. Мы провели вместе целый день, беседовали, ходили слушать соловья, свившего гнездо в густых зарослях кустарника, выросшего на пятачке оживленной автомобильной развязки. При расставании отец Димитрий сказал:
– Я не экзорцист и помочь вам не могу. К тому же вы с ним заговорили, теперь он от вас не отвяжется. Просто не обращайте на него внимания, В таком случае он ничего скверного сделать вам не сможет.
Так я и поступил. Насколько я теперь понимаю, ему нужен был не я. Он уже знал, что будет восстановлен храм Христа Спасителя. И ему нужен был проводник, кто ввел бы его в квартиру Михаила Николаевича. Ко мне он приходит по-прежнему, но только накануне каких-либо несчастий в моей семье. Всякий раз, когда я в оцепенении просыпаюсь среди ночи и уже знаю, что сейчас он просочится сквозь закрытые двери моей спальни, я понимаю, что либо скоро умрет кто-то из моих близких, либо случится ужасное, коверкающее мою судьбу несчастье.
Недавно я был в гостях у художника, оформлявшего книгу Чахи. Зашел разговор о событиях тех дней. Художник признался:
– Не хотел тревожить вас лишний раз. Но Чаха часто приходил ко мне, консультировал при работе над рисунками. Как-то раз он признался, что не просто так пришел в ваше издательство. Заставляя раба издать его вирши, Белый кардинал назвал ему ваши имя, отчество, фамилию, адрес издательства и велел, чтобы готовили книгу к изданию именно вы.
Вот так и получилось, что восторженные поклонники сказок Булгакова бегают, раззявя рты, к дому на Садовой, а настоящий потусторонний пришелец из инфернального мира обосновался нынче на Остоженке, рядышком с храмом Христа Спасителя.
Имена на карте метрополитена
Названия улиц, площадей, станций метро для обывателя имеют мало значения. Ну, увековечили имя какого-то исторического персонажа, запечатлели на карте важное историческое событие. Нередко ни о человеке таком, ни о событии таком люди даже не помнят. Есть такое название, ну и бог с ним.
Мне довелось столкнуться напрямую с «демократическими» переименованиями станций метро в Москве. С того времени я стал относиться к этой проблеме гораздо жестче и взыскательнее, поскольку знать и понимать заднюю мысль дававших новые названия чему-либо оказывается имеет весьма существенное значение в нашей жизни. Раскрою эту маленькую тайну.
«Демократические» преобразования в московском метро начались с переименования в августе 1986 г. станции «Лермонтовская» в станцию «Красные Ворота». Это было самое начало развала СССР, первый этап т. н. перестройки, о чем никто из нас, не посвященных, еще понятия не имел. Я спросил тогда, зачем они это делают? Ведь станция выстроена на том самом месте, где стоял дом, в котором родился величайший русский поэт. Последовал ответ:
– Лермонтов для всех, а Красные Ворота – только для москвичей. Это наш город. Нечего чужакам лезть в наш дом. Страна сама по себе, а Москва сама по себе. Если она столица, то это не значит, что принадлежит всем. Москва только для москвичей!
Так начинался развал великой страны. И станция метро «Красные Ворота» для меня навсегда останется памятником и символом раздербанивания единого тела нашей страны на местнические ошмётки.
В 1989 году станция метро «Ждановская» была переименована в «Выхино»
В 2013 г. на окраине Москвы, в рабочем районе, была открыта новая станция метро «Лермонтовский проспект». Можно ли признать это событие скрытой попыткой столичных властей загладить свою вину перед памятью великого поэта и российским народом? Сомневаюсь.
13 января 1989 г. станция «Ждановская» была переименована в «Выхино». Аргументация для любого интеллигента железная и неоспоримая: поначалу речь Жданова, а затем Постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» от 14 августа 1946 г. Оказалось, что Андрей Александрович был заправилой в ужасной травле гениальной поэтессы Анны Ахматовой и замечательного писателя Михаила Зощенко. Правда, впоследствии выяснилось, что этой речью и этим постановлением Жданов защитил писателей от настоящих репрессий и лагерей, которые готовили им в ходе борьбы за власть между группировками в правящей элите СССР. В действительности перестройщики мстили второму человеку в партии после Сталина, одному из идеологов русского ренессанса 1930‑х гг. А также тому, чья преждевременная смерть дала толчок раскручиванию «дела врачей». Темная история.
В разгар перестройки и нараставшего буйства толпы, возбуждённой клеветническими статьями о большевиках, сочинявшимися мастерами яковлевской перестроечной периодики, в 1990 г. в столице начались памятникопад и переименования станций метро. Мне довелось видеть, как валили памятники Я.М. Свердлову возле станции метро «Площадь Свердлова», М.И. Калинину в начале Калининского проспекта и, наконец, Ф.Э. Дзержинскому на Лубянке. 5 ноября 1990 г. всем скопом переименовали сразу несколько станций метро – «Кировскую», «Дзержинскую», «Горьковскую», «Калининскую», «Площадь Свердлова», «Ленино», «Проспект Маркса», «Площадь Ногина».
В тот же день была переименована станция метро «Щербаковская» в станцию «Алексеевская». Это событие стоит особняком. Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), де факто второй человек в партии и правительстве и предполагавшийся преемник Сталина, генерал-полковник Александр Сергеевич Щербаков умер 10 мая 1945 г. Зная о его скорой кончине, к смертному одру умиравшего пришёл И.В. Сталин в полном воинском обмундировании в сопровождении его маршалов. Прощаясь с соратником, Иосиф Виссарионович сказал:
– Вы победили в своей войне!
Основатель и бессменный председатель Совинформбюро, Щербаков возглавил борьбу его ведомства против ведомства Йозефа Геббельса. За победу над Геббельсом почтили Сталин и боевые маршалы Александра Сергеевича. Нынче много говорят и пишут о Юрии Борисовиче Левитане, устанавливают ему памятники, а ведь он всего лишь был одним из рядовых работников в организации Щербакова и зачитывал чужие тексты, выверенные и одобренные его начальством. А вот имя человека, глазами которого мы сегодня смотрим на Великую Отечественную войну, помнят единицы. Александр Сергеевич был главным идеологом всех событий самой ужасной трагедии в жизни нашего Отечества. И он организовывал и руководил всей системой пропаганды и оповещения гражданского населения СССР.
Однако Щербаков был коммунистом, одним из руководителей сталинских большевиков. Ненависть к нему новых демократически властей можно было бы понять, если бы… Если бы с 1938 по 1945 г. Александр Сергеевич не являлся первым секретарём Московского обкома партии. Именно он возглавил грандиозную реконструкцию столицы, а с началом войны – оборону Москвы! Весь мир признавал, что Москва была тогда самым защищённым городом на планете. Щербаков железной рукой решительно пресек начинавшуюся было панику при подходе фашистов к столице. Прежде всего, он перекрыл все пути бегства для партийных и государственных чиновников. Возможно, это ему и простили бы. Но именно Щербаков на заседании Государственного комитета обороны (ГКО) выступил с инициативой перекрыть пути выдачи по блату брони от фронта как особо ценных кадров молодежи. Этой лазейкой пользовались прежде всего дети интеллигентов, и за такую инициативу ненависть к Щербакову не исчерпалась по сей день.
Но главное, Александру Сергеевичу завидовали все члены Политбюро, а больше всех Никита Хрущёв. Когда он пришёл к власти, правительство отказалось от установления памятника этому выдающемуся человеку, переименовали всё, что было названо его именем, по стране стали распространяться грязные слухи о нем. Уже при Брежневе в июне 1966 г. имя Щербакова дали станции московского метро. Она как бы стала единственным в стране памятником, данью уважения к памяти председателя Совинформбюро, победителя Геббельса, организатора самой могучей обороны мировой столицы.
Когда я спросил, почему «Щербаковскую» переименовали в «Алексеевскую», мне ответили:
– Каков народ, таковы и его герои.
Уважаемый московский купец, городской голова Москвы Николай Александрович Алексеев был выдающимся благотворителем города. В частности, на его деньги и по его инициативе построили психиатрическую больницу № 1, т. н. «Канатчикову дачу».
Забавно получилось: имя Геббельса знает сегодня каждый подросток в бывшем СССР, имя Щербакова предано полному забвению. В Москве установлены три памятника Владимиру Высоцкому, два памятника Юрию Никулину, памятники Фаине Раневской установлены в нескольких городах страны. Единственный памятник генерал-полковнику А.С. Щербакову был стерт с лица земли решением демократических властей Московского метрополитена.