Была высказана и гипотеза о том, что организм каким-то образом подсчитывает, сколько раз делятся клетки, составляющие тот или иной орган. Однако и она не подтвердилась. В опытах с теми же мушками ученые удаляли часть будущего крыла, но оставшиеся клетки, компенсируя дефект, делились чаще. На формирование крыла уходило больше времени, но оно в итоге становилось таким же, как у других мушек.
Может быть, органы тела и отдельные клетки развиваются до тех пор, пока не достигнут нужного размера? Но как они знают, какой величины они должны быть? Вопрос остается открытым.
Если говорить об общих размерах тела, тут может играть роль количество питательных веществ, которые получает особь. Проведем еще один опыт с дрозофилами. Поместим их в закрытый сосуд, где имеется сколько-то пищи. Если мушек окажется слишком много и пищи им будет недоставать, то следующее поколение насекомых заметно уменьшится в размерах. Таким образом, при избытке пищи особь становится крупнее обычного, а при ее нехватке не дотягивает до средних размеров.
Вероятно, нехватка питательных веществ – это единственный фактор, который ограничивает рост раковых опухолей. Пока есть приток пищи, опухоль, это скопление постоянно делящихся, мутировавших клеток, продолжает расти.
Почему же так трудно установить, что контролирует рост клеток и органов тела? Что мешает нам это выяснить и изучить всю цепочку реакций? По мнению ряда исследователей, всё дело в том, что факторы, регулирующие рост, заняты и в других жизненно важных процессах, а потому, если в опытах, проводимых с животными, мы отключим подобный фактор, то они погибнут, а мы так и не узнаем, действительно ли от этого фактора зависел их рост.
Пока же мы вынуждены признать, что тайна нашего роста, тайна появления великанов и карликов, всё еще остается тайной, разрешить которую предстоит следующим поколениям ученых.
Обратим внимание и на еще один феномен. Во второй половине XX века много говорилось об акселерации, о том, что дети растут всё быстрее и уже в старших классах школы они нередко выше своих родителей.
Акселерация наблюдалась не только в нашей стране, но и во всей Европе, в США, Австралии, Японии и Новой Зеландии. Всюду за последние сто лет дети заметно подросли. В среднем они прибавили в росте добрый десяток сантиметров.
Когда в 1930-х годах врачи в Европе впервые обратили внимание на акселерацию, стали предлагаться различные объяснения этого феномена.
Одни специалисты были сторонниками «гелиогенной теории». Люди в Европе стали чаще выбираться за город, на природу – дышали свежим воздухом, грелись на солнце. Может быть, по этой причине дети заметно подросли?
Другие высказывали обратное предположение. Ведь статистика показывает, что горожане в среднем выше людей, живущих в сельской местности. Так, может быть, они тянутся вверх, растут потому, что получают слишком мало солнечного света – вот так же в густом лесу молодые деревца стремятся вверх, чтобы дотянуться до света?
Некоторые ученые искали причину в особенностях питания людей. Одним казалось, что всё дело в богатой белками пище. Другим думалось, что пользу принес сахар.
Важную роль сыграл и хаос, воцарившийся в Европе после обеих мировых войн. Наступило время всеобщего смешения народов и классов. Эта привнесенная со стороны свежая кровь помогала людям быстрее расти.
Сегодня ученые считают, что нет однозначной причины, предопределившей то, что люди стали заметно выше ростом. Однако есть тесная связь между их ростом и тем, в каких условиях они провели свое детство.
Рост человека – это индикатор социально-экономической жизни в стране. Бедность отрицательно сказывается на физическом развитии детей. Зато нормальное питание, хорошее медицинское обслуживание, успехи в области санитарии и гигиены однозначно влияют на рост человека. В принципе генетика определяет те пределы, в которых меняется рост. Поэтому от условий, в которых живет человек, зависит, как реализуются его генетические задатки.
Есть ли предел акселерации? По мнению ряда исследователей, она прекратится, когда средний рост мужчин превысит 185 сантиметров. Пределы роста близки, а потому скорость, с которой подрастает человечество, замедляется.
Секреты человека спящего
Каждый из нас наверняка задавался вопросом: «Для чего мы спим?» Почему треть жизни проводим во сне? Для человека сон – нечто большее, чем простая экономия сил. Каждую ночь мы спим, и, как ни приятно это занятие, мы не понимаем, что делаем.
Итак, сон. Вначале легкий, поверхностный. Организм увязает во сне, как в болоте, проваливаясь все глубже, глубже. Активность обширных участков мозга становится ниже.
Вдруг что-то неуловимо меняется. Веки по-прежнему сомкнуты, но под ними начинают быстро двигаться глаза. Судя по электроэнцефалограмме, мозг бодрствует, но человек ведь спит! Этот отрезок сна называется фазой «быстрых движений глаз» (REM-фаза). В среднем она повторяется каждые полтора часа сна. На этой «парадоксальной стадии сна», как ее еще называют ученые, мозг расходует порой больше энергии, чем в дневные часы.
Многочисленные опыты показали, что именно теперь мозг повторяет то, чему научился за день, обрабатывает собранную информацию. Вот один из таких опытов. Сотрудники Гарвардской медицинской школы выяснили, что «оперативной памяти» мозга требуется около 6 часов, чтобы подготовить информацию к длительному хранению. В эти часы она «затверживается» на клеточном уровне. На страницах журнала «Nature» руководитель опыта Мэттью Уокер так описывал происходящее: «Во время сна мозг как будто нажимает клавишу “Запомнить”, и тогда массив информации, словно компьютерный файл, “перегружается на жесткий диск” – записывается в отдел долговременной памяти». Хаотично накопленные сведения упорядочиваются, классифицируются.
Иногда кажется, что мы беззащитны перед стрессом
Для многих из нас сон прежде всего – время сновидений, тех таинственных картин, которые мы видим каждую ночь и которые чаще всего бессильны удержать в памяти.
Как рождаются сновидения? Что они означают? Можно ли их истолковать? Повелось считать, что во снах наш мозг наконец примечает недооцененные прежде факты, признаки, симптомы, придает им должное значение, прозревает смысл происходящего.
В опыте Ульриха Вагнера из Любекского университета студентам бегло продемонстрировали решение сложной задачи. Затем часть учащихся отправили спать, а остальных восемь часов занимали чем-то другим. Наконец, всех собрали вместе и предложили решить такую же задачу. Из тех, кто не отдохнул, лишь 23 % справились с тестом. Зато выспавшиеся были явно в ударе – 59 % верных ответов. Их «утро» было мудренее чужого вечера. Метод решения им «посоветовал» сон.
Можно привести немало примеров снов-советчиков. Хотите – Менделеев со своей периодической таблицей, хотите – другой химик, Фридрих Август Кекуле, с пригрезившейся ему циклической формулой бензола, а хотите – герой романа Марселя Пруста Сван, который после напрасных терзаний вдруг увидел странный сон и почувствовал: «Как же так: я убил несколько лет жизни, я хотел умереть только из-за того, что всей душой любил женщину, которая мне не нравилась, женщину не в моем вкусе!» Сон – хороший советчик. Проснувшись, Менделеев поверил сну, и поколения школьников изучают памятную таблицу. Сван не поверил сну, и его жизнь окончательно превратилась в кошмар.
У истоков философской литературы XX века – работа Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений» (1900). Век минул, и теперь видения спящих людей толкуют по всем правилам науки – с помощью лабораторных экспериментов.
Сновидения – не чета друг другу. Они возникают на разных стадиях сна. Первые красочные картины рождаются в нашей голове уже в момент засыпания. Эти сны тесно связаны с пережитым в течение дня. Потом мелькают короткие, отрывочные сцены: «Я покупаю сыр в магазине», «Я поднимаюсь по лестнице». Наконец, на стадии «быстрых движений глаз» мы порой видим удивительные, а то и фантастические сцены. В них – в той или иной символической форме – вплетаются давно волнующие нас конфликты. Сны полны мудрости. Но как, по каким законам рождаются сны? Ответ по-прежнему таится под покровом ночи.
В опытах пробовали, например, брызгать водой на спящих людей, которые пребывали как раз на стадии «быстрых движений глаз». После пробуждения их расспрашивали об увиденном. Для одних под прикосновения капель начинался сон о тропическом ливне. Другие явственно ощущали, как по телу разливается освежающий напиток, стаканчик которого они выпили. Третьи, стряхивая с себя пену волн, медленно погружались в море. Казалось бы, рецепторы сообщали в их головной мозг об одном и том же событии – попадании нескольких капель воды на их кожу, но как преображалось пережитое!
В чем-то вода и сон – родственные стихии: переменчивы, неудержимы. Не случайно стоит окропить водой спящего, как эта секундная помеха в четырех случаях из пяти отзовется яркой картиной. В 40 % случаев он увидит во сне что-то связанное с водой. Вспышки света изменяют содержание снов в 23 % случаев, а какие-то посторонние звуки – лишь в 9 %.
Так что значат сны? В них впрямь можно разглядеть какой-то символ, знамение, укор? Память вновь и вновь напоминает о снах сбывшихся, вещих. И вот уже сны кажутся окошками, приоткрытыми в будущий мир. Увы, в этих окошках обычно зияет пустая даль. В последние годы проведен ряд статистических исследований, показывающих, что и когда люди могут видеть во снах.
В большинстве случаев сны все-таки банальны и неинтересны. У взрослых людей сны чаще бывают плохими. Во сне они терпят неудачи, встречают врагов или не могут выполнить начатое. Более трети снов вызывали у людей чувства страха, тревоги и даже ужаса.
Американские психологи Халл, Ван де Кастл и Снайдер проанализировали сны почти двух тысяч человек. Оказалось, что лишь немногие из ночных грез были странны и фантастичны. Подобные сны, как мы уже отмечали, человек видит на стадии «быстрых движений глаз», в то время как на других стадиях он переживает реалистичные сновидения. Американский исследователь Алан Рехтшафен даже парадоксально заметил, что снам недостает фантазии.