Сами по себе пластмассы безобидны, но содержащиеся в них пластификаторы со временем попадают в окружающую среду. Например, пластмассовая фляжка в принципе безвредна, но если ею пользоваться постоянно, то вещества, содержащиеся в пластмассе, будут в крохотных дозах накапливаться в организме. Особенно опасны такие материалы для еще не рожденных детей.
Ребенок, находящийся в чреве матери, очень чувствителен к химическим сигналам, поступающим извне. Например, бисфенол А действует на позвоночных животных, в том числе на человека, как женский половой гормон эстроген. Так, в опытах с крысами достаточно ежедневной небольшой дозы бисфенола А, чтобы у их детенышей мужского пола строение пальцев на лапках стало таким же, как у самок: указательные пальцы у них оказывались длиннее, чем безымянные. Самцы рыб под действием этого химиката также приобретали женские черты.
Пальцы – это самый приметный признак. Нарушение гормонального баланса, вызванное действием химикатов, сказывается на всем организме животных – и человека. Те же фталаты могут вызывать у новорожденных нейродермит. Бисфенол А повышает риск заболевания диабетом даже в подростковом возрасте.
Половые гормоны, проникающие в организм человека из окружающей среды, влияют и на его репродуктивные способности. Известно, что гормональные препараты используются в качестве противозачаточных средств. Но точно таким же действием обладают и некоторые химикаты, которые встречаются в окружающей среде. Вдобавок эти вещества способствуют развитию рака молочной железы и рака предстательной железы.
Под действием гормонов, попадающих в наш организм извне, меняются не только анатомические особенности организма, но и нарушается развитие мозга, отчасти иным становится и наше поведение. Медики объясняют влиянием внешних гормонов самые разные девиации в нашем поведении: от аутизма до повышенной агрессивности. Исследования, например, показали, что под действием органических растворителей нарушаются умственные способности новорожденных детей. По этой причине в странах Европейского союза с 2010 года запрещены бутылочки для детского питания, содержащие бисфенол А. С 2005 года запрещено использовать некоторые фталаты в детских игрушках и косметике. Общества охраны потребителей требуют расширить запреты.
Многие ядовитые вещества, попавшие в окружающую среду, очень стабильны. Любители мрачных утопий не устают повторять, что эти химикаты сохранятся в природе, даже если человечество исчезнет. Недаром их называют персистентными, то есть необычайно устойчивыми, вредными веществами. Они циркулируют в атмосфере; ими отравлены реки, моря и озера; они проникают в пищевую цепь – в продукты, которыми мы питаемся.
В 2004 году вступила в силу Стокгольмская конвенция о стойких органических загрязнителях. Отныне было запрещено применение 12 наиболее опасных персистентных веществ. В этом списке оказались такие известные яды, как ДДТ, диоксин, фуран и гексахлорбензол (он применялся для борьбы с болезнями зерновых культур), а также полихролированные бифенилы, вызывающие рак (они использовались в качестве охладителей и смазочных средств). В 2015 году этот список пополнили еще 9 персистентных химикатов, в том числе перфтороктансульфонат (он придавал одежде и обуви водо- и грязеотталкивающие свойства).
Кстати, во многих странах применение ДДТ было запрещено задолго до принятия Стокгольмской конвенции (в СССР, в других странах Европы и в США – с 1970-х годов). Однако оказалось, что разнесенные ветром частицы этого пестицида всё еще сохраняются во всех уголках планеты – даже в полярных районах, где никогда не занимались сельским хозяйством. То же самое можно сказать об остальных запрещенных химикатах. Микроскопические дозы этих ядов находят в растениях, в жировой ткани животных и даже в материнском молоке. Дозы эти невероятно малы, но они постепенно накапливаются в организме. Так, переделывая мир «ради торжества прогресса» и внедряя химизацию в сельском хозяйстве, мы добились того, что пропитали всё на планете ядом.
«Обжегшись на молоке, дуют на воду». Не случайно люди повсеместно боятся генно-модифицированных продуктов. Ведь нас десятилетиями уверяли, что применение ДДТ и других пестицидов в сельском хозяйстве идет на пользу всем нам. О хроническом отравлении ими людей стало известно гораздо позже – «ввиду многочисленных фактов».
Одни вредные вещества запрещают, на их место приходят новые. Однако их репутация неизменно бывает сомнительной. «Всё вокруг – химия!»
В древности основным материалом было дерево; еще и сейчас запах деревянного дома кажется нам «удивительно здоровым». Теперь мы выбираем пластик, прессованные плиты, лаки и краски с их неповторимо резким запахом и надписью на этикетке: «Следует избегать попадания в пищу». А в дыхательные пути?
У нас вдоволь времени, чтобы дышать парами веществ, окружающих нас. Слушая выпуски новостей, мы чувствуем себя порой живущими как на пороховой бочке. По правде говоря, нам нечего бояться террористов. Мы давно живем не на бочке с порохом, а на самых настоящих складах химического оружия – в наших квартирах.
Мы оказались плохими хозяевами, ничем не лучше хрестоматийных Гаева и Раневской. На воротах, ведущих в наш вишневый сад, давно пора вешать табличку: «Осторожно! Требуется дехимизация».
Почему люди становятся наркоманами?
«Кокаин – черт в склянке! – отнюдь не понаслышке писал в повести “Морфий” Михаил Булгаков. – При впрыскивании одного шприца почти мгновенно наступает состояние спокойствия, тотчас переходящее в восторг и блаженство. И это продолжается только одну-две минуты. И потом все исчезает бесследно, как не было. Наступает боль, ужас, тьма».
В большинстве стран образцы штаммов смертоносных микробов хранятся в секретных лабораториях, попасть в которые очень трудно
Наркоман попадает в замкнутый круг – в смертельную ловушку. Мания, овладевшая им, всецело определяет его поведение. Вся его жизнь отныне подчинена ритму приема дозы. Она требуется ему, как другим больным, например, инсулин. В ее отсутствие определенный участок головного мозга – так называемый центр удовольствия – почти перестает работать. Все вокруг видится лишь в невыносимо сером цвете. Кажется, что энергия, а вместе с ней и жизнь постепенно уходит из организма.
Центр удовольствия – одно из древнейших образований мозга. Он, словно поводырь, ведет нас по жизни, награждая счастливыми встречами, красивыми пейзажами, вкусной едой. Но иногда поводырь слепнет. Сигналы, испускаемые наркотиком, заглушают любые другие удовольствия. Наркоманам, чтобы снабдить себя «гормоном счастья», дофамином, непременно нужна очередная доза. Теперь они обретают подлинную радость лишь в «искусственном раю».
Так почему люди становятся наркоманами? Возможно, все дело – в изначальной «слабости» мозга. Он выделяет меньше «гормона счастья», чем следовало бы. Возможно, первопричиной становится случайный прием наркотика. Мозг перестраивается. Впадает в зависимость от новых поставок «морфия» и т. п. Итак, что является причиной? Специфика строения мозга? Или эти особенности появляются позднее, под действием наркотического средства?
Одним из авторов гипотезы «дефицита дофамина» в мозге людей, склонных к наркомании, является американский психиатр Нора Волкова. В лабораторных опытах, проводимых в стенах возглавляемого ею Национального института изучения зависимости от наркотических средств, Волкова и ее коллеги показали, что мыши, у которых нарушена работа центра удовольствия, гораздо легче других мышей впадают в наркотическую зависимость. По словам Волковой, «можно предположить, что этот дефект и является причиной мании, хотя полученные результаты все же не позволяют сделать окончательный вывод».
А какие еще особенности строения мозга могут свидетельствовать о грозящей опасности? Ученые из Кембриджского университета обследовали 50 пар, составленных из братьев и сестер. В каждой из них кто-то принимал наркотики, а кто-то – нет. В контрольную группу включили 50 здоровых людей примерно того же возраста и уровня интеллекта. Тестирование показало, что в семьях наркоманов даже здоровым братьям (или сестрам) с трудом удается подавлять свои спонтанные желания. Нейрональные соединения во фронтальной области их головного мозга работают менее эффективно, чем у людей из контрольной группы. А ведь этот отдел мозга отвечает за способность человека управлять своими поступками.
В принципе ученых не удивило, что головной мозг наркоманов несколько отличается по своему строению от мозга здоровых людей. Непонятно только, начал ли человек принимать наркотики, потому что это было обусловлено особым строением мозга? Или же мозг «деформировался» из-за постоянного приема наркотиков? Вопросы эти сродни сакраментальному: «Что было вначале, курица или яйцо?»
Как ни странно, наблюдения ученых подтверждают обе эти догадки. Комментаторы же называют эти особенности строения мозга «потенциальным биомаркером». Если они будут выявлены у подростков во время томографического обследования, это может свидетельствовать об их предрасположенности к наркомании.
И снова к вопросу о предпосылках. Если «мания» связана с особенностями строения мозга, то, может быть, она заложена в нас генетически?
Известия о «генах наркомании» не раз появлялись на страницах научных журналов. Так, бразильский биолог Джулиана Якубиан сообщила в журнале «PNAS», что у людей, страдающих различными наркотическими зависимостями, наблюдаются мутации генов COMT и DAT.
Впрочем, многие исследователи сомневаются в том, что проблему наркомании можно решить исключительно методами генетики. Как отмечает немецкий ученый Кристиан Бюхель, «литература по вопросам генетики изобилует ссылками на те или иные гены, которые якобы обуславливают зарождение мании, но ссылки эти, как правило, впоследствии не подтверждаются».
Нескольких выявленных генов мало, чтобы досконально объяснить природу такого сложного феноменов, как наркомания. Специалисты сходятся во мнении, что склонность к наркотикам передается по наследству в 50–60 % с