– А почему товарищ Мессинг на полу?! Вы что, его били!? Кто вам разрешил?! Вы за это ответите! – и он бросился к моему столу. И только тут я заметил за дальним углом моего стола что-то блестящее – это отсвечивала лысина лежащего на боку мастера гипноза, и я с облегчением понял, что чудес все-таки не бывает, что Мессинг просто на пол со страха упал, он же у нас никогда не был, а я о такой его слабохарактерности и думать после всех этих газетных статей не мог.
– Я его бью?! Да я его пальцем не тронул, я просто пристыдил его, почему он не хочет помочь нашей Красной Армии? Я только кулаком по столу и стукнул, да и то несильно. Откуда я мог знать, что он такой слабый? И вообще я выполняю указание Сталина поговорить с товарищем Мессингом по душам. – Тут полковник помог мне поднять гипнотизера и водворить его на прежнее место.
Я крикнул ординарца:
– Чаю, ну что встал? Живо! – и, заботливо поддерживая за плечи открывшего глаза гипнотизера, спросил:
– Как вы, товарищ Мессинг, что с вами, вы больны?
Он, бледный, посмотрел на меня как-то безжизненно и сказал:
– Давайте заявление, я все подпишу, все берите, только не бейте меня, я старый, больной человек, я готов помочь нашей героической Красной Армии.
– Ну что вы! Да вас здесь никто и пальцем не тронет, вы ж среди своих, не в гестапо находитесь! Весь наш народ вас любит и обожает. Пейте чай, вот бутербродики, что вы, товарищ Мессинг, мы вас очень ценим, вот вам бумага и проект вашего заявления, чтоб было проще писать.
Куда девалась вся эта мощная излучающая энергия из его глаз, теперь он смотрел как-то неподвижно и пришибленно хлопал своими длинными и густыми, как у женщины, ресницами. Я стал смотреть на него внимательно и ритмично произносить про себя: «Расслабьтесь, успокойтесь, враг далеко, вы среди своих, подпишите, подпишите, подпишите…»
Он подписал. Потом молча поднялся и, не сказав ни слова, медленно вышел, словно на ватных ногах, с видом, будто бы вновь потерял свои дежурные три килограмма.
Я, очень довольный выполнением задания Абакумова, тут же побежал в кабинет местного врача взвешаться, ведь мне только что удалось внушить самому Мессингу, может, и я смогу когда-нибудь давать сеансы гипноза? Однако никаких изменений в моем весе не обнаружилось, все те же восемьдесят пять, что при росте метр восемьдесят два вполне нормально».
Как умер генерал Ватутин
В нашей истории немало загадок ухода из жизни многих известных личностей. Одной из таких до сих пор считается гибель известного советского военачальника, генерала армии Н.Ф. Ватутина. Осенью 1943‐го он был назначен командующим войсками 1‐го Украинского фронта, освободил Киев. А в феврале следующего года попал в засаду, получил тяжелое ранение и вскоре умер. К трагическим обстоятельствам гибели полководца не однажды обращались видные военачальники, очевидцы, историки, писатели и журналисты. Однако до сих пор убедительной версии гибели Ватутина представлено не было…
В докладной записке начальника Управления контрразведки НКО «Смерш» 1‐го Украинского фронта генерал-майора Н.А. Осетрова достаточно подробно изложены все обстоятельства нападения украинских националистов на командующего войсками 1‐го Украинского фронта (от 6 марта): «Расследованием обстоятельств, при которых было совершено нападение на Командующего фронтом генерала армии т. ВАТУТИНА, установлено:
29 февраля 1944 г. примерно в 19.00 в населенном пункте Милятын Острогского района бандгруппа численностью в 100–200 человек обстреляла машину командующего Первым Украинским фронтом генерала армии т. ВАТУТИНА и машины его сопровождавшие, вследствие чего тяжело ранен в ногу генерал армии т. ВАТУТИН.
29 февраля 1944 г., закончив работу в штабе 13‐й армии, в 16.30 т. ВАТУТИН выехал в район расположения штаба 60‐й армии в г. Славута.
Перед отъездом генерала армии т. ВАТУТИНА и других командующий 13‐й армией Пухов предложил ехать в Славуту через Новоград – Волынский.
Член Военного совета армии КОЗЛОВ предложил ехать также через Новоград – Волынский или же по маршруту: Ровно – Гоща – Милятын (по которому ехал т. Ватутин в 13‐ю армию), с чем т. ВАТУТИН и согласился.
Несмотря на позднее время и наличие по маршруту Гоща – Милятын – Славута вооруженных банд, что Военному Совету 13‐й армии было известно из сообщений Отдела “Смерш” той же армии. Генерал-лейтенанта ПУХОВ и генерал-майор КОЗЛОВ для сопровождения командующего фронтом т. ВАТУТИНА не направили дополнительной охраны и не предложили бронированных средств передвижения, полковник СЕМИКОВ, зная, что часть охраны Военного совета фронта направлена по другому маршруту, также не предложил Военному Совету 13‐й армии усилить имевшуюся охрану.
Похороны командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Николая Федоровича Ватутина.17 апреля 1944 г.
Кроме этого Военный совет 13‐й армии о передвижении командующего фронтом из г. Ровно в г. Славута не поставил в известность отдел контрразведки “Смерш”.
В результате беспечности в охране командующего фронтом т. ВАТУТИНА, его и вместе с ним следовавшие машины, не подозревая о наличии вооруженной банды, въехали в с. Милятын, где и был произведен обстрел и ранение т. ВАТУТИНА.
Необходимо отметить, что Военный совет фронта также систематически был информирован о наличии активно действующих бандгрупп на участке 13‐й армии, и члены Военного Совета фронта лично были предупреждены о принятии мер предосторожности при поездках в части 13‐й армии.
По показаниям помощника начальника оперотдела штаба фронта майора БЕЛОШИЦКОГО, сопровождавшего Военный совет, установлено, что во время вынужденной остановки машин Военного Совета в 3‐х километрах от с. Милятын майор БЕЛОШИЦКИЙ услышал впереди пулеметную стрельбу, однако об этом никому не доложил, а лишь предупредил личную охрану командующего о готовности.
По его же показаниям, при въезде машин на окраину с. Милятын БЕЛОШИЦКИЙ на расстоянии 800–900 метров заметил большую группу людей, но продолжал ехать, не доложив об этом командующему и сблизившись, таким образом, с бандой на расстояние 150–200 метров.
Следует отметить, что сопровождавшая командующего личная охрана и шоферы вели себя достойно и мужественно, за исключением МОНОСЕЛИДЗЕ – шофера члена Военного совета т. КРАЙНЮКОВА, который во время обстрела проявил трусость, угнал машину и сам участия в отражении нападения не принимал.
МОНОСЕЛИДЗЕ задержан, и в отношении его ведется следствие…»
Руководил расследованием лично заместитель начальника УКР «Смерш» 1‐го Украинского фронта генерал-майор Александр Михайлович Белянов, достаточно опытный сотрудник. Именно он и назвал главную версию обстрела и ранения Ватутина (1 марта): беспечность в охране командующего фронтом. Другие же обвинения, например, в адрес генерала Пухова или майора Белошицкого, можно считать необоснованными. Например, Герой Советского Союза генерал-полковник Н.П. Пухов, в незавершенном варианте своих воспоминаний, написал о командующем следующее: «В день смертельного ранения он приезжал в 13‐ю армию в город Ровно для утверждения плана следующей операции. Окончив работу со мной, Ватутин поспешил к генералу Черняховскому. А через три часа нам стало известно о постигшей его беде».
В общем, виновным Пухов себя не считал. А что можно было требовать от майора Павла Николаевича Белошицкого, если его должность называлась всего лишь «помощник начальника Оперативного отдела Оперативного управления штаба 1‐го Украинского фронта».
Зато сам командующий фронтом однозначно нарушил директиву Ставки ВГК № 30239 от 7 ноября 1943 года, в которой черным по белому говорилось: «…Несмотря на неоднократные указания в течение последних двух недель имели место позорные случаи захвата противником наших высших командиров, выезжавших без должных мер предосторожности и охраны в передовую линию войск и потерявших ориентировку. (…)
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Запретить выезд командующих армиями, командиров корпусов и лиц высшего командного состава им соответствующих в передовую линию войск без организованной по пути движения разведки и охраны в 2–3 бронемашины или танка.
2. При выезде в войска, от штаба корпуса и ниже, не брать с собой никаких оперативных документов, за исключением чистой карты района поездки.
3. Беспрекословно выполнять все требования регулировщиков.
4. Запретить высшему начальствующему составу личное управление автомашинами.
5. Возложить ответственность за точное выполнение настоящей директивы лично на командующих фронтами и отдельными армиями. В случае нарушения настоящей директивы командующий фронтом лично будет привлечен к ответственности».
1 марта 1944 года член Военного совета 1‐го Украинского фронта генерал К.В. Крайнюков докладывал в Ставку: «При перестрелке тов. Ватутин был ранен. Все меры по вывозу раненого тов. Ватутина из района нападения приняты.
Характер ранения: сквозное пулевое правого бедра с переломом кости.
По предварительному заключению хирурга 13‐й армии, ранение относится к категории тяжелых, требуется лечение минимум два месяца.
К оказанию мед. помощи привлечены все лучшие силы. На 3.00 1.3.44 года состояние здоровья тов. Ватутина удовлетворительное.
Находится в 506‐м армейском госпитале в г. Ровно. Врачи настаивают в течение суток не трогать, а 2.3.44 года обязательно эвакуировать самолетом “Дуглас” в Москву».
Как подчеркивает Н. Ларинский, уже «1 марта 1944‐го в Ровно прибыли начальник санитарного управления фронта генерал-майор медслужбы (м/сл) Семека, главный хирург фронта полковник м/сл Гуревич, главный хирург Киевского военного округа генерал-майор м/сл, заслуженный деятель науки Ищенко. На следующий день самолетом из столицы прибыли заместитель главного хирурга Красной Армии генерал-лейтенант м/сл, заслуженный деятель науки В.Н. Шамов и ведущий хирург московского госпиталя септических инфекций майор Кокин. Было обнаружено сквозное пулевое ранение с входным отверстием в правой ягодичной области, косым переломом кости и выходом пули на наружно-передней поверхности бедра. Отмечалось, что подобного типа ранения квалифицируются как тяжелые, влекущие свыше 25 % смертности раненых. В доантибиотическую эпоху врачи очень не любили ранения нижней конечности, которые часто осложнялись газовой гангреной и огнестрельным остеомиелитом».