Подобрать кандидата на эту должность в годы войны было так же нелегко, как и командующего, поскольку количество фронтов постоянно увеличивалось, а дефицит подготовленных для штабной работы генералов существовал с довоенных лет», – авторитетно заявляет генерал Е.И. Малашенко. Далее он подчеркивает: «Мало написано об их роли и деятельности штабов при подготовке и проведении операции и управлении войсками. А именно в штабах рождались смелые новаторские замыслы, разрабатывались соответствующие планы, здесь осуществлялись организация всестороннего обеспечения операции и управления войсками».
Командование 3-го Белорусского фронта в штабе. Слева направо – начальник штаба А.П. Покровский, командующий фронтом И.Д. Черняховский, член Военного совета В.Е. Макаров
В своих мемуарах маршал артиллерии В.И. Казаков убежденно писал: «Пусть никто не думает, что работа штабных офицеров – чисто бумажное дело. Всякие нелестные эпитеты, как-то: “канцелярская крыса”, “бумажная душа” и т. п., которыми не раз награждались офицеры штабов в мирное время, а иногда и на фронте, не только оскорбительны, но и несправедливы… Если говорить о бумажной стороне дела, надо сказать, что штабные документы, особенно оперативные, могут разрабатывать только офицеры, обладающие солидными знаниями, большим боевым опытом и необходимыми навыками».
По подсчетам генерала Малашенко, «все начальники штабов фронтов (90 %) имели высшее военное образование, в том числе 15 человек окончили Академию Генерального штаба, 5 – различные курсы усовершенствования высшего командного состава, некоторые перед своим назначением прошли большую школу работы в Генеральном штабе.
Многие начальники штабов фронтов имели значительный опыт работы и находились на занимаемых должностях продолжительное время – от года до двух лет».
Достаточно сказать, что в годы войны некоторые начальники штабов были выдвинуты на должности командующих и проявили себя там с самой лучшей стороны. Например, в июле 1942 года по решению Ставки ВГК был создан Воронежский фронт, в командование которым вступил генерал Н.Ф. Ватутин. При этом заместитель начальника Генштаба сам предложил себя в качестве командующего вновь создаваемого фронта.
Маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин после отстранения от должности начальника штаба Крымского фронта был назначен сначала заместителем командующего войсками Сталинградского военного округа, затем командующим 57‐й и 68‐й армий, а уже потом последовательно командовал войсками Южного, 3‐го Украинского и 4‐го Украинского фронтов.
Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян также с должности начальника штаба Юго-Западного фронта был назначен командующим 16‐й армией, преобразованной за успешные боевые действия в 11‐ю гвардейскую. Впоследствии он успешно командовал войсками 1‐го Прибалтийского и 3‐го Белорусского фронтов.
Одним из наиболее способных начальников штабов в годы войны считался генерал Л.М. Сандалов. К началу войны он был уже достаточно опытным штабным работником. В июле 1941‐го, после ареста генерала А.А. Коробкова, вступил в командование 4‐й армией. В ноябре его назначают начальником штаба, создававшейся на базе оперативной группы полковника А.И. Лизюкова, 20‐й армии. А так как назначенный командующим генерал А.А. Власов был болен, Леонид Михайлович фактически работал и за него и за себя: вся тяжесть работы по формированию армии, а в дальнейшем и по управлению боевыми действиями легла на его плечи. Стоит подчеркнуть, что генерал Сандалов за период войны занимал последовательно должности начальника штаба двух армий и пяти фронтов. Случай в военной истории поистине уникальный!
Другой бывший штабной работник со стажем, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков признавался, что служить с ним «штабистам» было нелегко: «Вообще ни один из начальников штабов не служил больше года ни в отдельных армиях, ни на фронтах, которыми я командовал». Просто Кирилл Афанасьевич слишком хорошо знал специфику штабной работы.
Генерал Малашенко, по поводу методов и стиля работы начальников штабов фронтов, разделил их: на спокойных, рассудительных – и на горячих, энергичных и импульсивных. По его вполне справедливому мнению, одни предпочитали в основном работу в штабах, другие – организаторскую деятельность в войсках.
По-разному к деятельности штабов относились и командующие фронтами. Так, по свидетельству генерала А.П.Покровского, у маршала С.К. Тимошенко «было очень своеобразное отношение к штабу. Он имел с собою – видимо, он выговорил себе такое право, – имел с собою так называемую группу Тимошенко. Он не доверял нам, людям, работавшим в штабе юго-западного направления. И в то же время он нас не снимал. Мы продолжали работать на своих местах, но к каждому из нас был назначен своего рода дублер. То есть целая группа генералов, полковников, приехавшая с Тимошенко, докладывала ему. Находилась при соответствующих отделах штаба, при начальнике штаба, оперативном отделе, разведывательном и так далее и докладывала ему свое мнение, свою точку зрения на события. Получались двойные донесения, двойная информация. Это, разумеется, создавало ненормальную обстановку в работе. Чувствовалось, что Тимошенко доверяет людям из своей группы, хочет в каждом случае перепроверить те данные, которые дают работники штаба». А ведь такое дублирование создавало ненормальные условия для работы.
Маршал Г.К. Жуков, по мнению генерала Покровского, «ценил штаб, понимал его значение в работе командующего, не мыслил свою работу в отрыве от работы штаба. И штаб при нем работал спокойно и регулярно…
Работникам штаба Жуков доверял. Доверял их донесениям, суждениям. И, пока он доверял, работать с ним было хорошо. Но с людьми, раз выходившими у него из доверия, он бывал крут, и, если учесть огромные полномочия, которые он имел, огромные права, – это грозило, могло грозить тяжелыми последствиями».
Зато стиль разговоров с командующими армиями в штабе фронта под командованием Г.К. Жукова всегда был грубый: «Неправильно, на мой взгляд. И Жуков, и Булганин, и Соколовский, начальник штаба, были грубы с командармами и по телефону в случае или неполного успеха, словом, всего того, где проходившее не соответствовало первоначальным планам, – по телефонам шла грубая ругань, и иногда можно было услышать больше разговоров о том, что снимут голову, чем разговоров о том, как поправить дело. А ведь умение руководить и умение снимать голову – это разные умения».
Надо сказать, что генерал Покровский в годы войны был начальником штаба Резервной группы войск, Юго-Западного фронта, 60‐й, 3‐й ударной и 33‐й армий, начальником штаба Западного и 3‐го Белорусских фронтов. Считался одним из самых опытных и талантливых штабистов. В своей беседе с К. Симоновым о роли начальника штаба фронта он сказал следующее: «На плечах начальника штаба фронта лежит необходимость все увязать, все сомкнуть. Хотя начальники родов войск, командующие артиллерией, бронетанковыми войсками, командующие воздушной армией – люди, не подчиненные начальнику штаба, а подчиненные командующему фронтом; хотя они в некоторых случаях даже сами члены Военного совета фронта, но они связаны со штабом. Вот сомкнуть, увязать деятельность всех этих служб, всех родов войск – это должен штаб. Поэтому при подготовке любой операции, после выработки плана, директивы, все службы идут в штаб, все идут к тебе, все один за другим приходят, решают вместе с тобой и со штабом все необходимые вопросы, которые требуют уточнения, доработки и увязки».
Не зря дважды Герой Советского Союза, генерал армии П.И. Батов начальника штаба называл «математиком операции», а Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов, в годы войны начальник штаба ряда армий и фронтов, штаб сравнивал с центральной нервной системой человека.
Главная причина дезертирства
Только вдумайтесь: за три года войны органами НКВД на территории Советского Союза было изъято дезертиров из Красной армии – 1 210 224, а еще 456 667 – уклонившихся от службы в армии. За это же время, при проведении операций по изъятию бандитов, дезертиров и уклонистов потери только убитыми составили – 1470 человек. В том числе оперативных работников – 226 и офицеров и бойцов войск НКВД – 1085.
Например, в 1942 г. органами НКВД было задержано 140 912 дезертиров и 76 192 уклонившихся от мобилизации. По количеству задержанных, лидирующими областями оказались Московская (11 434), Горьковская (7661), Воронежская (7530) и Тамбовская (6099). Из республик – Азербайджанская ССР (7741).
Для сравнения с начала Великой Отечественной войны и до конца 1941 года территориальными, транспортными и особыми органами НКВД было задержано 710 755 дезертиров и 71 541 уклонившихся от мобилизации. А всего – 782 296 человек.
Основная масса дезертиров (469 887) была задержана Особыми отделами НКВД во фронтовых районах. Например, на железнодорожном и водном транспорте органами НКВД было задержано 32 0526 дезертиров и 7497 уклонившихся от мобилизации. По количеству задержанных дезертиров оказались следующие районы: Ленинградская область – 83 536, Украинская ССР – 41 119, Московская область – 25 522, Воронежская область – 18 366, Орловская область – 14 286, Северный Кавказ – 13 458, Курская область – 11 505.
В 1943 г. было задержано 191 028 дезертиров и 172 452 уклонившихся. А с 1 января по 1 июля 1944 г. было задержано 158 011 дезертиров.
И это несмотря на высшую меру (ст. 193, п. 7—10 УК РСФСР), которая предусматривалась за дезертирство. Но ни угроза расстрела с конфискацией имущества, ни другие жесткие меры власти так и не смогли воздействовать на преступающих закон в военное время.
Примечательно, что органами НКВД задерживалось и значительное количество дезертиров из числа офицерского состава. Так, за 4 месяца 1944 года было задержано 1015 офицеров. В связи с чем в докладе начальника отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР А.М. Леонтьевым говорилось: «Преобладающее большинство из них скрывалось по фиктивным документам. Некоторые после дезертирства занимались преступной деятельностью, при задержании оказывали вооруженное сопротивление.