На одной из развилок нас задержали американские солдаты-танкисты и дальше вглубь своей территории не пустили. Пока мы с ними на ломаном немецком языке объяснялись, мимо нас вглубь американской территории проследовала танкетка, а вслед за нею – семь легковых автомашин, в числе которых мною была опознана автомашина командира первой русской дивизии РОА…
Увидев это, я вопреки протестам американских солдат-танкистов, не пускавших нас вглубь территории своих войск, вместе с капитаном Якушевым поехал догонять американскую танкетку. Догнав ее и выскочив вперед, я свою машину развернул и поставил поперек дороги, в результате чего танкетка и следовавшие за ней машины остановились.
Просмотрев эти машины, мы с Якушевым обнаружили в них все командование первой дивизии РОА и в одной из машин закрытого (замаскированного) одеялами и плащ-палатками командующего РОА Власова, в одной машине с которым находился и его первый адъютант Антонов. Вначале мы всех указанных лиц высадили, а потом, закончив просмотр машин и развернувшись, стали следовать в составе всех семи автомашин на сторону войск Красной армии».
Можно ли было закончить войну раньше?
Как известно, Берлинская стратегическая наступательная операция (16 апреля – 8 мая 1945 г.) проводилась войсками 1‐го и 2‐го Белорусских, 1‐го Украинского фронтов в целях овладения Берлином и выхода на Эльбу для соединения с войсками союзников. В этой операции также участвовали Днепровская военная флотилия, часть сил Балтийского флота, 1‐я и 2‐я армии Войска Польского. Кроме того, дополнительно были введены еще две армии (28‐я и 31‐я).
Продолжительность Берлинской операции составила 23 суток, ширина фронта – 300 км, а среднесуточные темпы наступления – 5—10 км. Не считая армий Войска Польского, в операции принимали участие 161 дивизия, 20 корпусов, 15 бригад, 2 укрепрайона общей численностью – 1 906 200. При этом людские потери в ней составили: всего – 352 475 чел., безвозвратные – 78 291 чел., а среднесуточные – 15 325.
Для сравнения, в период контрнаступления под Москвой среднесуточные потери составили – 10 910, в период Сталинградской наступательной операции – 6392, в период Курской оборонительной операции – 9360, а в период Орловской наступательной операции – 11 313. Даже в Белорусской наступательной операции среднесуточные потери не превысили – 11 262. А тут 15 325 (!). Сражение действительно было самым крупным в истории, когда с обеих сторон в нем участвовало около 3,5 миллиона человек, 52 тысячи орудий и минометов, 7750 танков, почти 11 тысяч самолетов.
Сражение на улицах Берлина. 1945 г.
«С начала операции обозначился разный подход командующих фронтами к выполнению задачи, – пишет В. Росс. – Так, на направлении главного удара в полосе фронта у Жукова артподготовка продолжалась только 30 мин., у Конева – 145 мин., у Рокоссовского – 60 мин. Огневой вал не применялся. Танки Жуков ввел в бой во второй половине первого дня наступления, до прорыва полосы обороны. Командующий явно недооценил противника. У него было 280 орудий на 1 км фронта, но при такой насыщенности артиллерией он установил и сверхвысокую линейную плотность пехоты – 1282 человека.
Тем не менее, не обеспечив подавления огневых средств противника, в течение 16, 17 и 18 апреля Жуков гнал войска вперед, часто отдавая приказы командирам соединений через головы их начальников. Например: “18 апреля 1945 г. 24.00. Командиру 9‐го танкового корпуса: 9 гв. тк действует очень плохо и нерешительно. За плохие действия объявляю Вам выговор. К исходу дня 19 апреля любой ценой корпусу под Вашу ответственность выйти в район Фройденбурга. Исполнение донести лично мне. Жуков”.
Телеграмма командиру 11 гв. тк: “18 апреля 1945. 24.00. Я очень строго предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии и требую более смелых и решительных действий. Любой ценой 19.4. выйти в район Вердер, Беторсхаген. Жуков”. Везде – “любой ценой”.
Началась гонка наперегонки за овладение Берлином. Приказ И. Конева командующим танковыми армиями: “Войска Маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми. Исполнение донести”.
Приказ Г. Жукова командующему 2‐й гв. ТА: “2‐й гв. ТА поручается историческая задача: первой… не позднее 4 часов утра 21‐го любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе”. Командующий 1‐й ТА получил такой же приказ.
При этом Сталин был против гонки за взятие Берлина и Рейхстага. Вечером 30 апреля Жуков позвонил Сталину и заявил: “Мы подготовили подарок нашему народу, хотим порадовать его к пролетарскому празднику”. – “Какой подарок?” – “Наши войска ворвались в Рейхстаг”. – “Не подгоняйте штурм к празднику. День и час для нас не играет роли, вопрос решен”.
Зависть командующих фронтами к успехам друг друга стала одним из принципов руководства боевыми действиями. Войскам, окружавшим Берлин, ставились задачи любой ценой овладеть тем или иным населенным пунктом до подхода войск соседнего фронта».
Надо сказать, что тогда происходило много из ряда вон выходящих событий. Например, один только перевод маршала К.К. Рокоссовского с 1‐го Белорусского на 2‐й чего стоит! В своем дневнике генерал И.А. Серов по этому поводу сделает такую запись: Жуков «рассказал, что в ГОКО обсуждался вопрос о том, кто должен брать Берлин. Сталин настоял, чтобы командующие были русские, а не поляки или украинцы. И сам назвал Жукова и Конева. Координацию 1‐го и 2‐го Белорусских и 1‐го Украинских фронтов Сталин взял на себя».
Но пройдет 20 лет, и дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза В.И. Чуйков, командовавший в той операции 8‐й гвардейской армией, выступит с воспоминаниями в журнале «Октябрь» (№ 3 и 4, 1964) с утверждением о том, что Берлин можно и нужно было взять не в мае, а еще в феврале, сразу же после успешного завершения Висло-Одерской операции.
Первым, кто аргументированно выступил против такой точки зрения, был Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. В своей статье «На Берлинском направлении», опубликованной в «Военно-историческом журнале» (№ 6, 1965), опальный полководец дал всестороннюю оценку военно-стратегического положения на берлинском направлении к началу 1945 года и в канун заключительной операции всей войны. «Выдающаяся победа наших Вооруженных Сил в Висло-Одерской операции приблизила наши войска к Берлину (выход на р. Одер по прямой – 60 км до вражеской столицы), но эта победа далась нелегко: войска прошли с боями более 500 км, устали, понесли значительные потери, на исходе были запасы горючего, боеприпасов, продовольствия».
«Опыт истории учит, – писал Г. Жуков, – что рисковать следует, но нельзя зарываться». И далее: «…В феврале 1945 года ни 1‐й Украинский, ни 1‐й Белорусский фронты проводить Берлинскую операцию не могли. Преувеличивать возможность своих войск, как и недооценивать силу и способности врага, одинаково опасно». При отсутствии необходимых условий и серьезной материально-технической подготовки предпринимать такую крупную, сложную операцию, по мнению Г. Жукова, было бы чистейшей авантюрой (В. Рябов).
Но даже и после выступления Г.К. Жукова В.И. Чуйков не изменил своего мнения. Тогда за дело берется Главное политическое Управление СА и ВМФ под руководством генерала А.А. Епишева, назначив на 17 января 1966 года специальную беседу, на которую пригласили «военачальников и политработников». Любопытно, что Г.К. Жуков на нее не пришел, хотя его ждали. И тогда присутствующие маршалы Советского Союза И. Баграмян, М. Захаров, И. Конев, К. Рокоссовский, В. Соколовский, К. Москаленко, В. Чуйков, главный маршал бронетанковых войск П. Ротмистров, руководящие работники Генштаба, ГлавПУРа, военные историки, главные редакторы центральных военных газет и журналов начали без него.
А Василий Иванович продолжал стоять на своем: «Первой форсировала Одер и заняла на ее западном берегу плацдарм 5‐я ударная армия генерала Берзарина. 1‐я танковая армия наступала с 8‐й гвардейской армией и вышла на Кюстринский плацдарм. Группа “Висла” начала формироваться 26 января 1945 г…
… советские войска прошли 500 км, до Берлина оставалось в феврале 60 км, и мы остановились, не пошли дальше.
…Я кропотливо изучил многие документы. Тов. Штеменко пишет, что темпы развития операции 1945 года превзошли все ожидания. Казалось бы, что операция идет по другому руслу. Противника не было. Генштабу нужно было видеть изменявшуюся обстановку. Против сильной Восточно-Прусской группировки немцев, состоявшей из 26 дивизий, было сосредоточено 15 армий. Зачем надо было двигать войска 2‐го Белорусского фронта на северо-восток? И только потом начали присоединять левый фланг этого фронта к действиям 1‐го Белорусского фронта. Генштаб неверно оценил обстановку в январе, можно было свободно бить на Померанию. Там никого не было.
Был просчет в материально-техническом обеспечении 1‐го Белорусского фронта. Главный удар фронт наносил левым крылом. Основные коммуникации надо было строить за главной группировкой, а начали их в другом месте – севернее. Мост у Демблина не строился. Подвоз затормозился…
Удары 1‐го Украинского и 1‐го Белорусского фронтов разгромили армии противника в Польше, и мы шли “руки в карманы”, преследовали противника. Рубежей обороны у немцев было построено много, но они нас не задержали. Мы их прошли легко и с ходу форсировали Одер. Одна дивизия была у противника свежая, мы ее разгромили. Неверно, что противник остановил нас у Одера».
Любопытно, что Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский в той беседе не согласился с Чуйковым: «Тов. Чуйков в своем выступлении пытался доказать, что у немцев в феврале 1945 г. не было достаточно войск. А почему же 1‐й Белорусский фронт долго топтался на берлинском направлении, если сил у противника не было? Нет, у немцев было много сил, потому-то они и оказали серьезное сопротивление.
Если бы мы в феврале 1945 года повели наступление на Берлин, оно могло бы сорваться, и н