Власти отступали везде почти без сопротивления. И лишь в клерикальном Сантьяго-де-Компостела граф Сан-Роман пытался преградить путь нараставшей революционной волне. Он собрал оставшиеся в Галисии войска и мобилизовал ополчение. Патриоты направили против него 500 необученных, плохо вооруженных рекрутов. Убоявшись, видимо, и этих слабых сил, граф не принял боя и отошел от Сантьяго на двадцать пять лиг к югу – к Оренсе. Революция овладела самым многолюдным и богатым городом Галисии.
Сан-Роман располагал внушительными силами – двумя регулярными полками пехоты, 10 гренадерскими ротами, несколькими эскадронами кавалерии. Он занял в Оренсе почти неприступную позицию.
Революционная хунта Галисии действовала стремительно. Ее воззвания, проникшие во все углы провинции и в самый вражеский стан, поднимали ремесленников и торговцев в городах, вербовали приверженцев делу революции среди офицерства и нижних чинов армии.
Опасаясь бунта в своих войсках при первом же боевом соприкосновении с патриотами, Сан-Роман вынужден был оставить Оренсе и уйти в Кастилию.
Вся Галисия – одна из самых богатых и обширных областей королевства – оказалась в руках сторонников конституции.
Пламя мятежа охватило Наварру, Арагон с Каталонией. В Барселоне и Сарагосе среди бела дня раздавались крики: «Да здравствует полковник Риэго! Смерть тиранам!»
Король уже стал сомневаться в верности мадридского гарнизона и даже гвардии. Он созвал тайное совещание командиров столичных полков. Доклады их были неутешительными. Королю прочли длинный список гвардейских офицеров, связанных с масонскими ложами.
Военному министру удалось стянуть в Ла-Манчу, к городу Оканье, несколько полков, офицерство которых не было заражено либеральными идеями. Эта армия еще могла спасти положение. Нужно только отдать ее в руки надежного, преданного режиму генерала. Остановив свой выбор на графе Лабисбале, Фердинанд рассчитывал, что недавняя измена этого генерала кадисской революционной хунте на Пальмовом Поле навеки связала его с самодержавием.
Облеченный чрезвычайными полномочиями, граф выехал 3 марта из Мадрида в Оканью. А через три дня в столицу пришла весть, что Лабисбаль провозгласил в Оканье конституцию 1812 года.
Во дворце царило смятение.
Мадрид жил неспокойной жизнью. Каждый день столица узнавала о новых восстаниях, новых победах революции.
6 марта на стенах домов столицы появились афиши, в которых правительство призывало мадридцев к спокойствию. Сообщалось, что король назначил диктаторскую хунту с инфантом доном Карлосом во главе, которой он поручал разработать неотложные государственные реформы. В тот же день появился и королевский декрет о немедленном созыве кортесов.
На следующий день король обратился к своим подданным с воззванием: «Чтобы избежать кривотолков относительно вчерашнего моего декрета о немедленном созыве кортесов и зная общую волю народа, я решил принести присягу конституции, обнародованной чрезвычайными кортесами в 1812 году».
После шести лет неограниченной тирании король вынужден был, наконец, отступить и согласиться на конституционную систему управления.
Но уже 9 марта агитаторы распространили в народе слух об отказе короля принести присягу. Ко дворцу потянулись вооруженные чем попало толпы. Тысячи людей настойчиво требовали; чтобы Фердинанд тут же, при всем народе, поклялся в верности конституционному режиму.
Фердинанд укрылся во внутренних дворцовых покоях. Толпа стала напирать на цепи гвардейцев, грозя ворваться во дворец. Подавив в себе ярость бессилия, король принял парламентеров. Толпа выбрала шесть человек для ведения переговоров.
Делегатов не допустили дальше дворцовой лестницы. Они потребовали от монарха немедленного восстановления аюнтамиенто – городского самоуправления, какое существовало до 1814 года. Король вынужден был согласиться на это.
Вновь избранное аюнтамиенто направилось в полном составе во дворец и приняло присягу Фердинанда на верность конституции 1812 года.
В тот же день Фердинанд VII, ставший отныне царствовать «волею народа», назначил Временную совещательную хунту, которая должна была управлять страной впредь до образования конституционного правительства.
В новом обращении к испанцам король выразил свое столь же безграничное, сколь и лицемерное удовольствие по поводу происшедшего: «Пойдемте же все с открытой душою – и я первый – по конституционному пути!»
ЗАГОВОР ДЕКАБРИСТОВ
Россия. 14 декабря 1825 года
Во времена царствования Александра I в России появилось несколько тайных обществ, участники которых после неудавшегося государственного переворота 14 декабря 1825 года были названы декабристами.
После преобразовательных намерений Александра I, продолжавшихся, с большими или меньшими колебаниями, до 1812 года, последовал решительный перелом в его мировоззрении. Император вступил на путь мистико-созерца-тельной религиозности, выразившейся в установлении Священного союза, последствия которого отразились неблагоприятно и на внутренней политике России. С этого времени во всех сферах государственного управления водворяется реакция.
После Тропауского конгресса 1820 года Александр окончательно расстается с прежними идеалами. Управление всецело переходит в руки Аракчеева, чей ограниченный ум не мог понять истинных нужд и потребностей России.
В 1824 году Александр I говорил О.П. Лубяновскому. «Славы для России довольно, больше не нужно; ошибется, кто больше пожелает. Но когда подумаю, как мало еще сделано внутри государства, то эта мысль ложится мне на сердце, как десятипудовая гиря От этого устают».
Война 1812 года отразилась совершенно иным образом на движении русской общественной мысли, вызвав необыкновенный подъем духа. Затем начались заграничные походы, познакомившие русских с европейскими порядками и подготовившие их к новым политическим взглядам.
Прогрессивно настроенные офицеры из либеральных слоев дворянства, вернувшись домой из Европы после военных походов, увидели в своей стране насильственное введение военных поселений, подвиги Магницкого и Рунича по народному просвещению, полный расцвет крепостного права. Один из декабристов выразил в следующих словах тогдашние настроения передовых деятелей русского общества: «Мы были сыны 1812 года. Порывом вашего сердца было жертвовать всем, даже жизнью, во имя любви к отечеству. В наших чувствах не было эгоизма. Призываю в свидетели самого Бога».
В 1816 году образовалось тайное политическое общество Союз спасения или истинных и верных сынов отечества. Основателями его были. А.Н. и Н.М. Муравьевы, князь СП Трубецкой, князь И.А. Долгорукий, Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, майор Лунин, полковник О.Н. Глинка, капитан Якушкин, адъютант Витгенштейна (главнокомандующего 2-й армией) Павел Пестель и другие.
Устав общества был составлен Пестелем в 1817 году. В нем говорится о его целях: подвизаться всеми силами на пользу общую, поддерживать все благие меры правительства и полезные частные предприятия, препятствовать всякому злу и для того обличать злоупотребления чиновников и бесчестные поступки частных лиц Сами члены общества обязывались вести себя и поступать во всех отношениях так, чтобы не заслужить ни малейшей укоризны.
Организационная структура Союза спасения весьма напоминала структуру масонских лож, которые в тот период актирно действовали в России. Многие декабристы (А. Муравьев, Трубецкой, Пестель, Волконский и другие) являлись их членами. Масонские рассуждения о свободе и братстве привлекали молодых, прогрессивно мыслящих представителей дворянской интеллигенции, стремившихся использовать членство в ложах для расширения круга своих единомышленников.
В состав Союза спасения входили не менее 30 человек. Всех их объединяло неприятие самодержавия и крепостничества. На собраниях членов общества обсуждались планы цареубийства – меры, способной обеспечить переход России к конституционной форме правления. Такие планы поддерживались не всеми. Некоторые члены Союза высказывались за мирную пропагандистскую деятельность с целью формирования благоприятного для намеченных ими перемен общественного мнения.
В 1818 году общество стало называться Союзом Благоденствия и объединяло уже около 200 человек, устав общества, так называемая «Зеленая книга», был переработан и сделался известным самому императору Александру, который давал его читать цесаревичу Константину Павловичу. Но государь не признал в этом обществе политического заговора.
В мае 1821 года император Александр, выслушав доклад командира гвардейского корпуса, генерал-адъютанта Васильчикова, сказал ему. «Любезный Ва-сильчиков! Вы, который служите мне с самого начала моего царствования, вы знаете, что я разделял и поощрял все эти мечты и эти заблуждения». И после долгого молчания Александр добавил – «Не мне подобает быть строгим». Записка генерал-адъютанта А.Х. Бенкендорфа, в которой содержались исчерпывающие сведения о тайных обществах с перечислением главнейших их деятелей, также осталась без последствий И все же некоторые меры принимались. В 1821 году было сделано распоряжение об устройстве военной полиции при гвардейском корпусе; 1 августа 1822 года последовало Высочайшее повеление о закрытии масонских лож и вообще тайных обществ, под какими бы наименованиями они не существовали, со всех служащих, военных и гражданских, была взята подписка о непринадлежности их к тайным обществам.
Все эти меры не остановили, однако, дальнейшее развитие тайных обществ; напротив, когда исчезла всякая надежда на реформы, среди членов обществ возникла мысль о необходимости насильственного изменения существующего порядка.
Среди членов возникли рассуждения об установлении республиканского образа правления, и в этом смысле разрабатывались проекты конституций. Главными деятелями общества были: в Петербурге – Никита Муравьев, в Тульчине под Полтавой – Пестель и Юшневский. Муравьев сочинил особый политический катехизис, который в подлиннике сделался известным императору Александру, кроме того, он написал проект конституции. Пестель также занялся разработкой подобного проекта, названного им «Русской правдой». Задуманное переустройство России Пестель предполагал осуще