я ждала, чтобы муха обсохла и улетела.
До обидного мало сыграла Фаина Георгиевна в театре. В конце жизни она страдала от невысказанности, невоплощенности. Режиссёры, директора театров, работавшие с Раневской, в один голос утверждают, что причиной тому была её несгибаемая требовательность. Она ни за что не соглашалась играть то, к чему не лежало её сердце. Некоторые упрекали актрису в несносном характере, в мелочных придирках, в несдержанности, но виной всему было её органическое неприятие распущенности, лености, равнодушия в театре. Сама она, легко относившаяся к неустройствам быта, в профессии демонстрировала чудеса педантичности, деловитости, ответственности. Никогда не позволяла переписывать для неё роль: сама аккуратно, медленно в школьную тетрадочку, скрупулёзно переносила слова автора. Кстати, не терпела, когда актёры вольно обращались с текстом, перевирая его. На спектакль неизменно приходила за два часа, тщательно гримировалась, никогда не отвлекаясь на пустые шутки, никчёмные разговоры. Конечно, она была актрисой «от Бога», актрисой, о которых Станиславский говорил, что им его система не нужна, и всё же, какой поразительной самодисциплиной обладала Раневская, как уважала она публику. Фаина Георгиевна не работала, она служила в театре.
19 октября 1983 года Раневская навсегда оставила сцену, оставила буднично, без проводов и речей, просто уведомив о своём решении директора театра им. Моссовета.
Однажды её уговаривали публично отметить солидный восьмидесятилетний юбилей. «Нет, — решительно отказалась она. — Вы мне сейчас наговорите речей. А что же вы будете говорить на моих похоронах?»
ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА ЧЕХОВА
(1897—1980)
Артистка кино и театра. Работала в фашистской Германии.
Фамилия этой женщины, безусловно, создала вокруг неё неповторимый ореол причастности к самой высокой элите российской интеллигенции. Не будь этой магии великого писателя Антона Чехова и не менее великого актёра Михаила Чехова, которому наша героиня доводилась первой женой, возможно, для наших соотечественников Ольга Константиновна осталась бы навсегда всего лишь мелькнувшей на европейском экране заграничной довоенной звездой, и помнили бы о ней только киноведы. Но, к счастью, ей повезло с рождением. А впрочем, и сама она оказалась весьма достойной носительницей знаменитой фамилии — прекрасной актрисой, обольстительной женщиной и особой с сильным цельным характером. Человеком с загадочной, двойной жизнью…
Её отец, Константин Книппер, занимал пост министра путей сообщения и принадлежал к числу российских чиновников, которые гордились знакомствами с лучшими умами родного отечества. Как-то, перечитывая письма своего возлюбленного немецкого лётчика, погибшего во время войны, она заметила: «Когда я читаю эти строки, передо мной появляются картины моего детства. Я вижу Льва Толстого, как он посмотрел на меня во время той незабываемой прогулки. И сказал: „Ты должна ненавидеть войну и тех, кто её ведёт…“»
Но ещё более яркие воспоминания детства связаны у нашей героини с другим почитаемым русским писателем. Болен младший брат Ольги — будущий композитор Лев Книппер, автор песни «Полюшко-поле». Он лежит в затемнённой комнате в корсете, двигаться ему нельзя.
"Около кровати сидит врач. Он ласково говорит с Лео и показывает ему маленький граммофон, который принёс с собой. Лео улыбается радостно и благодарно, несмотря на боль. Он невероятно музыкален. Врач это знает. Граммофон является одним из средств терапии.
Доктор строен, его овальное лицо обрамлено тёмными волосами и красивой бородкой. Его глаза сияют необычайным блеском. Это мужественное сияние помогает пациентам больше, чем медицина. Он хорошо знает детское сердце и не прописывает таблетки, которые трудно глотать, но все любят принимать его капли…
Этот доктор — знаменитый писатель Антон Палович Чехов — мой дядя".
Но на самом деле, Чехов не был дядей Ольги — он всего лишь женился на её тётке — известной в русском театре актрисе Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой. Во время одного из приездов к обожаемой тёте в Москву, зимой 1914 года, семнадцатилетняя Ольга Константиновна обвенчалась тайком с племянником писателя — Михаилом Чеховым. Узнав об этом, Ольга Леонардовна, — её называли в семье «первой Ольгой», — женщина властная и капризная, разгневалась и бросилась в дом новоиспечённого жениха. «Ей открыла дверь племянница Оля. При виде её Ольга Леонардовна упала в обморок, — писала одна из очевидцев этой сцены. — Уж не знаю, действительно ли ей стало нехорошо, или она потеряла сознание „по системе Станиславского“ — так или иначе она упала тут же, на лестничной площадке. Оля, испугавшись за тётку, свалилась с ней рядом. Прибежавшая на шум мать Миши, Наталья Александровна, женщина слабая и нервная, упала тоже. И бедный Миша должен был перетаскивать трех дам в квартиру…»
В августе 1915 года у Михаила и Ольги родилась дочь, но их брак не был счастливым. Да и разве могло быть иначе, если оба очень честолюбивы и очень молоды?
Оленьку с детства тоже прочили в актрисы. Не без гордости, да и, честно говоря, почти на уровне легенды приводит наша героиня рассказ о посещении их дома гастролировавшей в то время в Петербурге Элеонорой Дузе. Якобы зарубежная звезда пронзительно посмотрела на маленькую Олю и тихо сказала, погладив девочку по голове «Ты будешь знаменитой артисткой, малютка…»
Девочка, конечно, заплакала, и тут Дузе произнесла судьбоносную фразу: «Почему ты плачешь? Разве ты боишься стать актрисой? Только ты должна знать — на сцену надо идти нагой…»
Лишь спустя много лет Ольга наконец поняла слова заезжей знаменитости. Оказывается, Дузе вовсе не имела в виду стриптиз, а выразила заветную мысль о том, что на сцене душа должна открываться «нараспашку».
Впрочем, в актёрской школе, которую прошла Ольга, об искренности и правде существования говорилось много и подробно — протеже Книппер-Чеховой посещала студию Московского Художественного театра, её учителем был Константин Сергеевич Станиславский, а первым партнёром в «Гамлете» — великий в будущем актёр Михаил Чехов. За роль Офелии Ольгу хвалили и поздравляли, но дальнейшее её утверждение на сцене не состоялось. По молодости лет она потратила огромное количество времени на разбирательства со своим молодым, нервным, гениальным мужем; вынашивала и нянчила дочку, а потом начались войны и революции.
К 1921 году Ольга развелась с Михаилом, оставив, впрочем, себе его фамилию, и поехала в Германию: якобы для съёмок фильма по приглашению. Но кто в те годы выезжал из разрушенной страны лишь для работы? У кого не возникала в голове мысль — поискать там, подальше от родного пожара, жизни поспокойней? Да и кому нужна была актриса, не знавшая ни одного слова по-немецки? Но Ольга была красива, кино — немым, а наша героиня умела устраиваться. Она познакомилась на вечеринке с крупным продюсером Эрихом Поммером, который в конечном счёте и «пристроил» Ольгу Чехову в картину «Замок Фогелед».
Первое впечатление от съёмочной площадки она описала в книге мемуаров «Мои часы идут иначе» как совершенно ужасное. Ольга привыкла к вдумчивым, серьёзным, неторопливым репетициям, многомесячным изучениям драматургии. В кино же эпизоды снимались среди беспорядочной суматохи, в тесноте, под крики, ругань, смех, стук молотков. «Такая практика требует от актёра невероятной концентрации душевных и физических сил». Но Ольга недолго привыкала к новым методам работы, столь далеко отстоящим от почитаемой ею системы Станиславского. Когда срок визы закончился и нужно было что-то окончательно решать, Ольга осталась в Германии.
Уроки у профессора Даниэля, стоившие больших денег, и собственное усердие вскоре привели к тому, что наша героиня практически без акцента заговорила на немецком, а в середине 1920-х годов даже подписала контракт с берлинским театром «Ренессанс».
Предложения сниматься сыпались на Ольгу — яркую, жизнерадостную, волевую женщину, — как из рога изобилия. Она становится заметной актрисой в кино. Её приглашают в Париж: у режиссёра Эвальда Андре Дюпона она играет звезду варьете. Чехова вспоминает трагикомический случай, происшедший с нею на съёмочной площадке этого фильма. Актриса вынуждена была играть сцену… с питоном. Когда камера остановилась, сладострастного «партнёра» едва оторвали от испуганной, окаменевшей Ольги.
Дела отечественной звезды на зарубежном небосклоне шли так успешно, что вначале к ней из России приезжала мать с дочкой, а вскоре она помогла и Михаилу Чехову с его новой женой устроиться в Германии. Ольга даже сняла фильм «Раб своей любви», где великий актёр исполнял главную роль. Она же познакомила бывшего мужа с самым крупным немецким режиссёром того времени Максом Рейнхардом.
С приходом в кино звука престиж Ольги возрос. Одним из самых серьёзных её успехов стало участие в фильме «Трое с бензоколонки», ставшим классикой мирового кинематографа. Раннее замужество дочери освободило нашу героиню даже от материнских необременительных обязанностей, которые до сих пор время от времени напоминали о себе (Ада в основном находилась на попечении бабушки). Теперь Ольга становится молодой преуспевающей «бизнес-леди», которая открывает собственную кинофирму. Она делает фильм «Диана» на экстравагантную по тем временам тему — тему лесбийской любви. Но картина, кроме растерянности и смущения, никакого интереса у зрителя не вызывает — в Европе грядёт новая война, и обывателя не волнуют проблемы сексуальных меньшинств. А Ольга вольготно пользуется кассой фирмы, но однажды, выписав очередной чек на кругленькую сумму для приобретения нового автомобиля, она с ужасом обнаруживает, что на её счёту осталось… тридцать марок. Лишь вмешательство богатого любовника, главы банка в Лейпциге, спасло кинозвезду от тюрьмы.
Мужчины в судьбе Ольги вообще играли немалую роль. Да и было бы весьма странно, если бы у ног красивой примадонны не оказались сотни поклонников. Но среди тех, кто занял особое место в её судьбе, нашлись такие одиозные фигуры, которые до сих заставляют спорить о подлинной личности Ольги Чеховой. Уже в 1933 году, едва придя к власти, Гитлер и Геббельс пригласили Чехову на официальный приём, где состоялось знакомство актрисы с фашистскими лидерами. Как бы пренебрежительно ни отзывалась спустя много лет Чехова о своих высокопоставленных друзьях, как бы ни хоте