ой обстановки во Франции. Кропоткин был приговорен к пяти годам тюремного заключения как «член Интернационала». В его защиту выступили самые известные люди Европы – философ Герберт Спенсер, писатель Виктор Гюго и другие, подписавшие петицию с просьбой освободить князя. В январе 1886 года французские власти вынуждены Кропоткина освободить, он переехал в Англию, где осел с семьей на долгие годы. Слежку за Кропоткиным, этим «опасным политическим преступником», вела за границей «Священная дружина» – организация, созданная при императоре Александре III с целью пресечения революционного движения и имевшая заграничную агентуру. «Дружина» вынесла Кропоткину смертный приговор.
В Лондоне жена Кропоткина, Софья Григорьевна, родила дочь. Кропоткин заведует отделом в редакции толстого английского журнала, пишет статьи по биосоциологии, географии и параллельно разрабатывает теорию анархизма, став творцом нового течения – анархо-коммунизма. Кропоткин заявил о себе как крупнейший теоретик мирового анархизма. После смерти Бакунина в 1876 году он – самый авторитетный деятель анархо-коммунизма.
Как ученый-естествоиспытатель Кропоткин стремился в теории анархизма применить научные методы. Для него анархизм – не просто идеал свободного безгосударственного общественного устройства, а философия – философия природы и человеческого общества. Метод познания Кропоткина был основан на единстве всего живого на Земле и едином для всех законе взаимной помощи и взаимосвязанности. Он доказывал, что закон взаимной помощи играет огромную роль в развитии всего живого. Кропоткин напоминал, что инстинкт взаимопомощи существует и в среде «общественных животных»: муравьев, пчел… Ученый, отобрав из множества примеров и фактов самые убедительные, доказывал, что стремление к общению помогает животным выстоять в борьбе и сохранить свой вид. Именно этот инстинкт, развивавшийся в течение долгого времени среди животных и людей, научил их «сознавать силу, которую они приобретают, практикуя взаимную помощь и поддержку…» Инстинкт взаимопомощи, по Кропоткину, сыграл роль в создании таких форм человеческого общежития, как род, община, цехи, гильдии, вольные города, кооперативы, объединения людей по интересам, профсоюзы.
Кропоткин доказывал, что закон взаимной помощи и солидарности – это всеобщий биосоциологический закон, который является условием прогресса человеческого общества, фактором его эволюции. «Что взаимная помощь, – писал он, – лежит в основе всех наших этических понятий, достаточно очевидно». В своей последней работе «Этика», оставшейся незавершенной, Кропоткин писал, что равенство в социальном плане – это и есть идеал анархо-коммунизма. В трактовке ученого равенство есть признание свободной личности, права на ее всестороннее развитие.
Идя за Бакуниным, Кропоткин доказывал, что государство – главное зло, которое делает человека рабом. Оно «…защитник собственности, основанной на захвате чужой земли и чужого труда». Кропоткин считал, что либо государство раздавит личность и частную жизнь, либо оно должно быть разрушено, что будет означать возрождение новой жизни. Безгосударственное общество теоретик анархизма представлял в виде вольного федеративного союза самоуправляющихся единиц – общин, территорий, автономий, над которыми не тяготеет центральная власть и которые строят свои взаимоотношения на принципе добровольности и безначалия.
В 1888 году Кропоткин основывает анархистскую газету «Свобода» на английском языке и начинает тесно сотрудничать с еврейской анархистской организацией Лондона. В 1897 и 1901 годах он посещает Канаду и США, где читает лекции по русской литературе и теории анархизма. Кропоткин считал, что революционная борьба «…должна быть направлена главным образом на экономические, а не на политические формы». По его словам, он смог бы поддержать террор лишь в том случае, если этот вид борьбы будет подкреплен «…вооруженною борьбою против ближайших врагов крестьянина и рабочего» и вестись будет «с целью взбунтовать народ». Со временем взгляды Кропоткина на революционное насилие стали более жесткими. Он пришел к выводу, что чувство мести, рождающееся в народе по отношению к своим угнетателям, вполне объяснимое в данной конкретной обстановке, «…несовместимо с высшей нравственностью и способно причинить революции лишь вред».
С 1885 по 1913 год Кропоткин написал свои главные труды: «Речи бунтовщика», «Хлеб и воля», «Взаимная помощь как фактор эволюции», «Записки революционера», «Идеалы и действительность в русской литературе», «Великая французская революция», «Современная наука и анархия». Социальную революцию Кропоткин считал закономерным явлением исторического процесса, «резким скачком вверх», который должен привести к полному уничтожению все институтов власти.
В начале XX века Кропоткин воспитал новое поколение анархистов, сгруппировав его вокруг газеты «Хлеб и воля». Его идеи нашли свою аудиторию и практическое воплощение, положив начало (с 1902–1903 гг.) анархистскому движению в России, Польше, Украине, Грузии, Прибалтике… С 1903 по 1917 год Кропоткин – признанный лидер анархистского движения в Восточной Европе.
Кропоткин мечтал о свободном безгосударственном обществе, политика которого построена на всеобщем биосоциологическом законе взаимной помощи и солидарности. Он считал, что государство, бюрократия, система образования и воспитания душат свободу личности, что государство – главное зло, которое делает человека рабом. Кропоткин писал: «Человек, далеко не такой кровожадный зверь, каким его обыкновенно представляют, чтобы доказать необходимость господства над ним; он, наоборот, всегда любил спокойствие и мир». С одной стороны, теоретик анархизма призывал к насильственному изменению общественного строя и организации анархистов-коммунистов, проповедовал террор, с другой же – призывал заняться не метанием бомб, а разработкой основ революционной морали. На Лондонском конгрессе анархистов в 1907 году Кропоткин требовал включить в итоговый документ Конгресса моральный кодекс революционера. Однако он выступил за войну против германского милитаризма, когда мир взорвался грохотом Первой мировой войны.
После Февральской революции в июне 1917-го Кропоткин возвращается в Россию. На Финляндском вокзале князя встречала 60-тысячная толпа почитателей, министры Временного правительства во главе с Керенским, почетный караул. Кропоткин отказался от предложения участвовать в новом правительстве, не стал баллотироваться в Учредительное собрание и заявил, что считает ремесло чистильщика сапог более почетным и полезным, чем участие в государственной власти. Он утверждал, что власть должна устанавливаться не через выборные центральные органы, а снизу, через свободные ассоциации граждан. До середины августа 1917 года Кропоткин жил в Петрограде, потом в Москве. Он старался, чтобы его имя не использовали в своих целях политические силы, однако согласился принять участие в Государственном совещании. На Государственном совещании в Москве (август 1917 г.) анархисты были разочарованы, услышав выступление Кропоткина, призывавшего во имя победы над Германией к объединению усилий власти, капитала и Советов. Но Махно сохранил убежденность, что «Петр Алексеевич оставался великим и сильным теоретиком анархизма, не сломи его физически время, он стал бы перед русской революцией практическим вождем анархизма».
Но Кропоткин отошел от революции и русского анархического движении. Анархисты различных толков – Новомирский, Боровой, Черный, Махно – предлагали ему сотрудничество, однако Кропоткин предпочел независимость и одиночество. Тяжелое впечатление произвела на него встреча с русскими анархистами, которые показались ему грубыми разрушителями, мечтающими только о насилии и дележе капитала. «И для этого я всю жизнь работал над теорией анархизма!» – с горечью воскликнул старый революционер при встрече с Плехановым, тоже вернувшимся из эмиграции. С болью первый русский марксист ответил ему: «Я в таком же положении. Мог ли я думать, что моя проповедь научного социализма приведет ко всему тому, что творят и делают сейчас…» В то же время Кропоткин писал: «Я рассматриваю Октябрьскую революцию как попытку довести до логического конца предыдущую Февральскую революцию с переходом к коммунизму и федерализму».
В 1917–1918 годах Кропоткин принимал участие в работе Лиги федералистов, созданной для пропаганды идей децентрализма. В подготовленном им обращении московской Лиги федералистов о задачах этой организации говорилось, что восстановить прежнюю форму единства страны, распавшейся в результате свержения монархии, нельзя, ибо это единство держалось на насилии. Единственным спасением для России называлось «…превращение ее в тесный союз (федерацию) свободных областей и народов…» При этом особо подчеркивалось, что «…в основе общественного устройства России должен лежать не государственный централизм, а местная самостоятельность (автономия) и федеративное (союзное) добровольное объединение».
Кропоткин был против восстановления единства страны путем насилия и полагал, что будущее России необходимо строить на основе местного самоуправления и добровольного объединения. Он считал идею Советов вершиной самоуправления народа, осудил интервенцию Запада, в то же время остро критиковал диктатуру ленинской партии, ограничение демократических свобод, красный террор. Он предсказывал, что большевистская революция «неизбежно ведет к реакции».
В своем обращении в 1920 году к рабочим и прогрессивной общественности Западной Европы Кропоткин заявлял, что Советы должны стать орудием строительства новой жизни. Но установление диктатуры одной партии и ограничение демократических свобод неизбежно приведут к утрате значения Советов. При переходе к созданию общества на новой экономической основе сохранение тоталитарного режима, как пророчески предсказал Кропоткин, «…вынесет смертный приговор строительству нового общества». Кропоткин обличал бюрократизацию местных органов советской власти, засилье в них партийных чиновников, безразличие к нуждам простых людей.