Костомаров стал одним из организаторов и авторов основанного в Петербурге украинского журнала «Основа». В журнале работы историка занимали одно из центральных мест. В них Николай Иванович отстаивал самостоятельное значение малорусского племени, полемизировал с отрицавшими это польскими и русскими авторами. Он даже лично беседовал с министром Валуевым после того, как последний издал свой знаменитый циркуляр о запрещении издания книг на украинском языке. Убедить высокопоставленного сановника в необходимости смягчения правил не удалось. Впрочем, Костомаров уже растерял значительную долю своего былого радикализма, экономические вопросы — столь интересные другим демократам — его волновали крайне слабо. Он вообще, к неудовольствию революционеров, доказывал «бесклассовость» и «безбуржуазность» украинского народа. К любым резким протестам Костомаров относился отрицательно.
В 1861 году в связи со студенческими беспорядками временно был закрыт Петербургский университет. Несколько профессоров, и в их числе Костомаров, организовали чтение публичных лекций при городской думе (Вольный университет). После одной из таких лекций профессор Павлов был выслан из столицы, и в знак протеста многие коллеги приняли решение не выходить на кафедры. Но среди этих «протестантов» не было Николая Ивановича. Он не присоединился к акции и 8 марта 1862 года попытался прочитать очередную лекцию. Слушатели освистали его, лекция так и не началась. Костомаров вышел из состава профессоров Петербургского университета. В течение следующих семи лет его приглашали к себе дважды Киевский и один раз Харьковский университеты, но Николай Иванович отказывался — по некоторым данным, по прямому указанию министерства народного просвещения. Ему пришлось полностью уйти в архивную и сочинительскую деятельность.
В 60-е годы из-под пера историка выходят такие работы, как «Мысли о федеративном начале в Древней Руси», «Черты народной южнорусской истории», «Куликовская битва», «Украйна». В 1866 году в «Вестнике Европы» появилось «Смутное время Московского государства», позднее там же печатались «Последние годы Речи Посполитой». В начале 70-х годов Костомаров начал работу «Об историческом значении русского песенного народного творчества». Вызванный ослаблением зрения перерыв в архивных занятиях в 1872 году был использован Костомаровым для составления «Русской истории в жизнеописаниях главнейших ее деятелей». Это одна из главнейших работ историка. В трех томах приведены яркие биографии князей, царей, советников, митрополитов, конечно, гетманов [44], но также и народных лидеров — Минина, Разина, Матвея Башкина.
В 1875 году Костомаров перенес тяжелую болезнь, которая, собственно, не оставила его до конца жизни. И в том же году он женился на той самой Алине Крагельской, с которой расстался подобно Эдмону Дантесу много лет назад. К этому времени Алина уже носила фамилию Кисель, имела трех детей от покойного мужа — Марка Киселя.
Историк продолжал писать художественную прозу, в том числе на исторические темы — роман «Кудеяр», повести «Сын», «Черниговка», «Холуй». В 1880 году Костомаров написал удивительный очерк «Скотский бунт», который не только по названию, но и по тематике предшествовал знаменитой антиутопии Оруэлла. В очерке в аллегорической форме осуждались революционные программы народовольцев.
Взгляды Костомарова на историю вообще и историю Малороссии в частности в конце жизни несколько изменились. Все чаще он сухо пересказывал найденные факты. Вероятно, он несколько разочаровался и в героях прошлого Украины. (А в свое время даже так называемую Руину [45] называл героическим периодом.) Хотя, может быть, историк просто устал бороться с официальной точкой зрения. Но в работе «Украинофильство», напечатанной в «Русской старине» в 1881 году, Костомаров продолжал с прежней убежденностью выступать в защиту украинского языка и литературы. При этом историк всячески открещивался от идей политического сепаратизма.
7(19) апреля 1885 года после долгой и мучительной болезни Николай Иванович скончался.
Кошкин Михаил Ильич
(род. в 1898 г. — ум. в 1940 г.)
Конструктор лучшего танка Второй мировой войны — Т-34.
Всего три года провел Михаил Кошкин в Харькове. Но именно здесь суждено было ему сделать то, что обессмертило его имя. Танк Т-34, лучший танк Второй мировой, «кошмар вермахта». Об этой машине слагают легенды, ей ставят памятники, о ней снимают фильмы. Михаил Ильич получил за этот танк две посмертные награды. Причем одну из них через 50 лет после своей кончины. Так велика была признательность народа выдающемуся конструктору.
Михаил Ильич — типичный воспитанник нового режима, своеобразное доказательство правильности нового советского отношения к образованию. Он родился 21 ноября (3 декабря) 1898 года в селе Брынчаги Ярославской губернии. Отец его умер на лесозаготовках, когда Мише было всего семь лет, так что матери пришлось батрачить, чтобы прокормить троих детей. Михаил окончил трехлетнюю сельскую школу, а в возрасте 14 лет поехал в Москву, где нанялся работать в карамельный цех на кондитерскую фабрику. С началом Первой мировой войны он оказался на фронте, а в 1917-м — в рядах Красной Армии. Участвовал в боях под Царицыном и Архангельском (в том числе в составе экипажей бронепоездов), был ранен. В 1921 году он, как один из наиболее сознательных и способных бойцов, был отправлен на учебу в Коммунистический университет им. Свердлова, который окончил в 1924 году. Молодого партийного работника назначили директором кондитерской фабрики в Вятке. Кстати, Кошкин был настоящим сладкоежкой, до конца жизни клал в чашку чая пять кусков сахара, обожал варить варенье и никому в своей семье не доверял этого важного дела.
Но на партийной работе Михаил Ильич не задержался. В 1929 году он поступил в Ленинградский политехнический институт на кафедру «Автомобили и тракторы». Именно здесь на самом деле готовили специалистов по танкостроению. Еще в студенческие годы Михаила Кошкина привлекли к работе на Ленинградском заводе опытного машиностроения. Здесь танки строили с начала 30-х годов. На заводе были изготовлены и разработаны колесно-гусеничные и гусеничные танки Т-43, Т-46, Т-29. Институт Кошкин окончил в 1935 году. Свой диплом уже зрелый выпускник Политеха выполнял уже по секретному заказу завода, он касался танковой трансмиссии. Вероятно, Кошкин неплохо себя зарекомендовал как организатор производства, поскольку вскоре он уже был заместителем главного конструктора Ленинградского завода № 185. За участие в создании первого отечественного «толстобронного» среднего танка Т-46-5 он был награжден орденом Красной Звезды. С наркомом тяжелой промышленности Орджоникидзе Михаила Ильича связывали дружеские отношения. Дружили домами. Михаил был женат, имел двух дочерей — Елизавету и Тамару, третья — Татьяна — появилась на свет в 1939 году. Дочери Михаила Кошкина после войны разъехались по разным городам. В Харькове живет и работает в университете Татьяна Шихова — младшая дочь конструктора. О своем отце сестры вспоминают, что был он человек жизнерадостный — очень любил футбол, кино, никогда не повышал голос на жену и детей, очень много курил. Свою жену он в свое время, вероятно, спас от репрессий — она работала в Смольном в аппарате Кирова, и после его убийства муж срочно договорился о ее переводе на «Ленфильм». А в декабре 1936 года приказом Орджоникидзе Кошкин назначается главным конструктором Харьковского завода № 183.
Необходимо остановиться вкратце на истории танкостроения в нашей стране. Во время Гражданской войны на вооружении в Красной Армии появились трофейные танки, в основном французские «рено». Ряд заводов, в том числе и в Харькове, ремонтировали эти машины. В 20-е годы на советских заводах изготавливались легкие танки «русский рено». Новые задачи были поставлены перед оборонной промышленностью СССР в 1929 году. С этого времени начинается усиленная работа над проектированием и выпуском более современных танков. За рубежом были закуплены легкие английские танки «виккерс» и американские быстроходные колесно-гусеничные «кристи». Эти-то последние особенно полюбились организаторам советского танкостроения. Идея танков заключалась в том, что по шоссе танки двигались на колесах, а по бездорожью шли с одетыми гусеницами. В то время основной военной доктриной была доктрина наступательной войны, глубоких рейдов и окружения врага. Для этих целей, казалось, танки БТ, разработанные на основе «кристи», подходили прекрасно. Они развивали большую скорость, буквально прыгали через препятствия, обладая при этом не очень мощной броней и орудиями. Танкисты по всей стране устраивали своеобразные соревнования — кто больше пролетит на БТ. Вскоре, правда, оказалось, что в танках исключительно слабая трансмиссия, в песке машина вязнет. Война в Испании показала плохую приспособленность танков БТ к условиям современного боя. В других странах больше внимания уделяли броне и орудиям. БТ же совершенно не обладали противоснарядной защитой и сами не могли серьезно поразить машины противника. Все эти недостатки (вместе с общей обстановкой в стране) привели к массовым репрессиям среди танкостроителей.
В Харькове создавался мощный центр танкостроения на базе паровозостроительного завода. Сначала здесь ремонтировали трофейные машины, работы по разработке новых советских танков начались в 1926 году. Было создано конструкторское бюро, участок сборки танков в тракторном цехе. В 30-х годах на ХПЗ был налажен выпуск «бэтэшек». В 1936 году Харьковский паровозостроительный завод им. Коминтерна стал заводом № 183 (ныне Завод им. Малышева). К моменту прихода Кошкина на завод здесь был налажен серийный выпуск БТ-5 и БТ-7, имелись наработки танков Т-12, Т-24. Главным конструктором долгое время был А. Фирсов, но его отстранили как раз в связи с выявленными в БТ-7 серьезными недостатками. Фирсов продолжал работать рядовым конструктором вплоть до своего ареста.