Эдуард Лимонов родился 22 февраля 1943 года в городе Дзержинске Горьковской области. (Сейчас этот город называется Черноречье.) Его отец — Вениамин Иванович Савенко был офицером Красной Армии, а затем служил в органах внутренних дел. Мать — Раиса Федоровна Зыбина не работала. После войны семья Савенко переехала в Харьков, где прошла молодость авангардиста. В Харькове Эдуард Савенко окончил восьмилетнюю школу. Страна жила идеями «оттепели», так что становление Эдика как личности происходило в атмосфере относительной свободы в культуре, появились художники-авангардисты, самостоятельно мыслящие поэты, писатели-интеллектуалы; были напечатаны произведения западных классиков XX века. Оттепель вызвала к жизни не только явления, одобренные наверху, но и инакомыслие. Но и это не все. Наряду с диссидентами появились и более энергичные подпольщики — те, кто создал культуру андеграунда. Предоставление определенных свобод неминуемо вызывало желание получить все [59]. Это желание одолевало и Эдуарда Савенко. В 1958 году он начал писать более чем смелые стихи; вскоре он сблизился с литературной богемой, авангардистами всех мастей, постоянно участвовал в самых эксцентричных выходках (вроде купания в Зеркальной струе и т. п.). Кстати, в том же 1958 году он ограбил магазин, и, говорят, это не единичный случай. (Недаром герой Достоевского говорил: «Если Бога нет, то все позволено?» Желание быть свободным частенько подвигает людей на криминал.) То, что Савенко — не диссидент-шестидесятник, он подтвердит и сам через много лет: «Вся диссидентская литература на…лась вместе с «Совком». Она ведь вся была зависима от «совка» и в свою очередь полемизировала с ним. Совка не стало, и диссидентская литература просто исчезла. Аксенов сейчас пишет «Роман-кубик», туда ему и дорога. Евтушенко просто слаборазвитый идиот».
Эдуард нигде не учился после школы, но сменил множество специальностей. Он работал сталеваром, монтажником-высотником, портным, книготорговцем, принимал участие в забастовке против снижения расценок. А в 1966 году Лимонов (так Савенко стал подписывать свои произведения) приехал покорять Москву. Здесь он также сблизился с литературной элитой, но ни о каких публикациях, конечно, не было и речи. Пришлось искать другие пути к существованию. Оказалось, что Лимонов хороший портной — он шьет брюки для сотрудников «Смены» и «Литературной газеты». (По словам Эдуарда Вениаминовича, даже для Окуджавы и Неизвестного.) Однако, даже имея такой заработок, он похудел на 11 килограммов и вынужден был вернуться к родителям в Харьков.
Впрочем, ненадолго. В 1967 году Лимонов опять в Москве и теперь уже вплотную общается со столичным андеграундом: Арсением Тарковским, Венедиктом Ерофеевым, Леонидом Губановым, Игорем Ворошиловым, Владимиром Батшевым, Николаем Мишиным, Евгением Бачуриным, Евгением Сабуровым. Своим учителем в тот период Лимонов считал художника и поэта Евгения Крапивницкого. Эдуард Вениаминович до сих пор очень гордится тем, что среди сыновей известных родителей в московской богеме он — выходец из низов — был человеком уникальным.
В следующие два года он пишет ряд авангардных рассказов и печатает целых пять своих сборников в самиздате. Судя по всему, Эдуард Лимонов, будучи членом литературного подполья, не мог и не хотел оставаться незаметным, поэтому быстро попал на заметку в органы. В 1973 году происходит темная история с Комитетом государственной безопасности. Лимонов рассказывает, что его пригласили в КГБ и предложили стать осведомителем. После отказа ему было предложено выехать за границу либо уехать из Москвы. Он предпочел покинуть страну, что и сделал в 1974 году. Остается не совсем понятным, почему с Лимоновым поступили так же, как с известным на весь мир Солженицыным, а не так, как с тысячами других известных людей, попавших на зону или в психушку.
Новым местом жительства писателя-нонконформиста стал Нью-Йорк. Для Лимонова, впрочем, было все равно, против кого бороться. Через некоторое время он вошел в конфликт и с местными властями. В 1975–1976 годах он работал корректором в газете «Новое русское слово». В этом же году сблизился с местными троцкистами — значительно более «пламенными революционерами», чем те, что захватили власть в России еще в 20-х годах. Вообще за несколько лет он сменил 13 профессий, в том числе был гувернером и мажордомом. В США он написал вещи, которые затем приобрели мировую известность. Но сначала он безуспешно пытался напечатать их чуть ли не во всех журналах и издательствах Америки. В мае 1976-го Лимонов пикетирует здание «New York Times», требуя публикации, и в том же году первая его книга увидела свет. Это самое знаменитое его творение «Это я, Эдичка» (в первом французском издании она вышла под названием «Русский поэт предпочитает больших негров»). Стало понятно, почему издатели не хотели принимать книгу. В ней Лимонов, которому дали политическое убежище, резко критиковал западный мир, а в особенности — Америку. Кроме того, роман был насыщен натуралистическими описаниями гомосексуальных сцен. Впоследствии Эдуарду Вениаминовичу не раз приписывали нетрадиционную сексуальную ориентацию. Он это отрицает. Вообще, он не любит слово «секс».
«Есть нормальная человеческая активность, — говорит Лимонов, — которой люди занимаются со времен Адама и Евы… Я стремлюсь показать человека во все моменты его жизни…»
Первый же свой роман Лимонов и сам называл «квинтэссенцией того времени, эпохи ужасного индивидуализма, самых невероятных опытов с драгз (наркотиками), сексом, желания испробовать все, дойти до последнего». Зато писатель гордится тем, что в отличие от многих эмигрантов из стран соцлагеря он писал «не о советских танках в Праге», а о Западе.
За «Эдичкой» последовали сборник стихов «Русское» (1979), «История его слуги», «Дневник неудачника» (1982), «Подросток Савенко» (1983), «Молодой негодяй» (1986) и др. В своих произведениях (многие считают, что очень талантливых) Лимонов выводит главного своего персонажа — героя-одиночку, отброшенного социумом; героя, живущего «вопреки».
В начале 80-х годов Лимонову пришлось покинуть и Соединенные Штаты. Он перебрался в более демократично настроенную Францию и в 1987 году стал ее гражданином. Здесь он уже был влиятельным, известным литератором, членом редколлегии еженедельника «L´Idiot International». Активно печатался и печатается в крайне правом журнале «Шок дю муа». В 1992 году Эдуард Вениаминович получил премию владельцев и руководителей крупнейших издательств Франции «Jean Freustie» за роман «Иностранец в родном городе», выпущенном издательством «Ramsay», — о своем первом после эмиграции посещении Москвы и Харькова.
Лимонова не зря позвали работать правые. Оказалось, что он стоит на националистических позициях, его радикализм вполне отвечал идеям группировок, которых часто обвиняют в неофашизме. С этими взглядами он и вернулся в Россию тогда, когда она радушно встречала всех обиженных советской властью. Вот только доктрина Лимонова, как выяснилось, была совсем не антисоветской. Наоборот, его национализм был густо замешан на мечте восстановить мощь Советского Союза (крайне негативно отзывался он, например, о выводе советского контингента из Германии), военно-революционной романтике. С этим парадоксально совмещалось требование свободного развития культуры «как дикого дерева». «Мы не будем подрезать культуру», — говорит Лимонов, и тут же: «Телевидение мы, конечно, будем контролировать». Беду советского общества он видел не в идеологии коммунизма, а в идеологии обывательского цинизма. Система управления в СССР, по мнению Лимонова, создавала некоторые неудобства для людей искусства и интеллигенции, зато пролетариат и крестьянство были в привилегированном положении, не осознавая этого. Он резко критикует отцов и творцов перестройки.
Лимонов был восстановлен в советском гражданстве. (Что, вероятно, было важно лишь для него самого, поскольку Союз тут же распался.) В новом государстве он примкнул к радикально-правой оппозиции. Эдуард органично вписался в эпатажную картину окружения Жириновского и был представлен последним в качестве министра безопасности теневого кабинета министров. Регулярно появляются статьи Лимонова и в печати — газетах «День», «Завтра» и «Советской России» (где Лимонову выделили отдельную колонку. Не будем забывать, что именно эта газета напечатала скандально известную статью твердокаменной коммунистки Нины Андреевой).
Осенью 1993 года ЛДПР отказалась поддержать кандидатуру Лимонова на выборах в Госдуму, и писатель покинул ряды партии, окончательно рассорившись с ее лидером. (Об отношениях с Владимиром Вольфовичем он впоследствии написал статью «Лимонов против Жириновского».)
В июне 1994 года вместе с лидером рок-группы «Гражданская оборона» Егором Летовым Эдуард Вениаминович выступил инициатором совместного заявления об объединении радикальных правых и левых экстремистов (в этом весь Лимонов — правые, левые — все одно. Главное — борьба, несогласие, нонконформизм). Предполагалось, что заявление подпишут Виктор Анпилов, Александр Баркашов и представители анархических группировок. Лимонов рассчитывал войти в руководство объединенной организации.
Осенью того же года Эдуард Лимонов приступил к созданию Национал-большевистской партии, начал издавать партийную газету «Лимонка». К работе в партии удалось привлечь крупные фигуры молодежной контркультуры: композитора-авангардиста Сергея Курехина и коммуниста Егора Летова. Символика новой партии откровенно напоминала фашистскую, как и идеи, высказываемые Лимоновым на страницах своего печатного органа. Часто писатель повторял, что он создал партию бедных студентов, которых, «как Мао во времена культурной революции», он собирался «бросить на чиновников».
Имя писателя и политика все чаще упоминается в связи с различными скандалами. Хотя Лимонов отвергает утверждение, что он скандалист: «Ни я, ни партия не ищем скандала, но мы впереди времени, наши воззрения шокируют массы, которые позади времени». В сентябре 1994 года он был выслан из Крыма за «нарушение паспортного режима». В январе 1995 года Лимонов активно поддерживает ввод войск в Чечню и предлагает Борису Ельцину «в целях оздоровления жизни страны» опереться на поддержку Национал-большевистской партии.