После побед над Казанским и Астраханским ханствами взор Ивана Грозного обратился на Запад. В 1558 г. началась война за овладение Балтийским побережьем, получившая название Ливонской. Был разгромлен Ливонский орден, однако княжество Литовское оказалось очень сильным противником: человеческие потери были велики, а ведение войны требовало огромных средств. Иван Грозный в 1560 г. разогнал Избранную раду, советовавшую царю пойти на мирное соглашение с противником. В 1563 г. русское войско овладело Полоцком – крупной литовской крепостью. На этом его удачи закончились. Уже в следующем году Москва потерпела ряд серьезных поражений, в результате она не только не получила выхода в Балтийское море, а и утратила ряд своих земель. Появились перебежчики, некоторые – из того немногого числа людей, которым мнительный царь доверял. Дмитрий Вишневецкий, воевода юга Руси, перешел к королю Сигизмунду, доверенный друг Ивана IV – князь Андрей Курбский – также ушел к литовцам и повел отряды против собственного народа. Царь тяжело переживал эти предательства, как и военные неудачи. В начале зимы 1564 г. он покинул Москву и отправился на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, откуда в январе 1565 г. передал, что «не хотя многих изменных дел терпети, мы от великой жалости сердца оставили государство и поехали, куда Бог укажет нам путь». По Москве покатились народные сходки, опустели приказы, лавки, суды. Было избрано посольство из числа духовенства, бояр, купцов, дворян и приказных людей, которое отправилось бить челом государю с просьбой вернуться в Москву и на царствие.
2 февраля царь торжественно прибыл в столицу. С этого момента начались кардинальные изменения в его политике, ознаменовавшиеся в первую очередь введением опричнины. Все земли делились на опричные и земские, опричными назывались города, земли и даже московские улицы, которые переходили под личное управление царя для обеспечения опричников, ставших орудием наведения порядка на Руси. Своеобразным сердцем опричнины стала Александровская слобода, где жизнь была устроена по образцу монастырской и регулировалась уставом, написанным лично царем. Существует легенда, связанная с этим местом и не дающая покоя многим поколениям историков, археологов и кладоискателей. Согласно ей в Александровской слободе находилась так называемая «библиотека Ивана Грозного», в которую входили греческие пергамины, латинские хронографы, древнеегипетские манускрипты, книги восточных народов, древние славянские, скифские и другие летописания до XV в., а также богатейшие собрания книг, вывезенных из Новгорода, Твери, Владимира, Суздаля, Пскова. Некоторые даже говорят о книгах из знаменитой Александрийской библиотеки и собраниях древних географических карт, в том числе и империи Чингисхана.
Опричники одевались в черные одежды наподобие монашеских ряс, ездили с собачьими головами и метлами, привязанными к седлам, что означало, что они грызут неверных царю и выметают с Руси изменников. До 1578 г. проводилось около ста казней в год, расправы чинились над всеми, кто подозревался в измене, а их имущество и земли переходили к опричникам. Самым страшным эпизодом, связанным с опричниной, был новгородский погром в январе 1570 г. Поводом послужило подозрение в том, что город желает перейти к Литве. Число жертв погрома насчитывало 10 – 15 тысяч человек, что составляло почти половину тогдашнего населения Новгорода. Большинство историков считает, что Иван Грозный отменил опричнину в 1572 г. после нашествия на Москву крымского хана Девлет-Гирея, которое опричное войско не смогло остановить.
Казни прекратились с 1578 г. Царь раскаивался в содеянном, он приказал составить поминальные списки (синодики) казненных, которые рассылались по монастырям для поминовения за упокой их душ.
В 1581 г. с целью предотвратить запустение имений, разоренных опричниной, Иван Грозный отменил «Юрьев день», что способствовало укреплению крепостничества на Руси. В том же году началось присоединение Сибири.
18 марта 1584 г. царь Иван Грозный умер, оставив после себя наследника Дмитрия, погибшего через 7 лет, и неполноценного Федора, который и стал царем, последним из рода Рюриковичей. Фактически государством правил боярин Борис Годунов, а «блаженный» и слабый здоровьем Федор Иванович бо́льшую часть времени проводил в церкви, видимо, унаследовав от отца тягу к религии.
На протяжении веков историки пытаются дать ответ на один вопрос: что же перевешивает в деяниях первого русского царя Ивана Грозного – положительное или отрицательное? Никто не может поспорить с тем, что его вклад в культурную, религиозную и общественную жизнь Руси огромен. Но в то же время трудно оправдать ту жестокость, с которой он боролся за сохранение своей власти, или уменьшить ущерб, причиненный годами Ливонской войны и опричнины. Несомненно одно – Иван Грозный был и остается одной из самых ярких и неоднозначных фигур в истории России.
Ильинский Игорь Владимирович(род. в 1901 г. – ум. в 1987 г.)
Знаменитый русский комедийный актер театра, кино и эстрады. Режиссер фильма «Старый знакомый» (1969 г.) и сорежиссер фильма «Однажды летом» (1936 г.). Обладатель почетных званий и наград: народного артиста СССР (1949 г.), Героя Социалистического Труда (1974 г.), Сталинских премий за роль в фильме «Волга-Волга» (1941 г.) и за театральную работу (1942 и 1951 гг.), Ленинской премии за театральную деятельность (1980 г.).
Автор книги «Сам о себе».
В детстве Игоря Ильинского есть забавный эпизод: он захотел стать извозчиком, а деньги на лошадь пытался скопить с помощью домашнего театра. Афиши клеились в туалете, сцена располагалась в отцовском зубоврачебном кабинете, декорации и костюмы изготавливались из простыней и одежды. Мальчик сам ставил и играл в этих «действах». Выручка оказалась явно недостаточной – всего 47 копеек, поэтому о лошади пришлось забыть. А вот тяга к представлениям осталась. В доме появился и свой кинематограф – волшебный фонарь.
Этому увлечению всячески способствовала семья, прежде всего отец, которому, наверно, на роду было написано заниматься каким-либо из искусств. Он писал и выставлял пейзажи, был страстным поклонником театра и одаренным комедийным актером-любителем, увлекался «выразительным чтением» произведений Чехова, Гоголя, Диккенса.
Таким же впечатлительным, живым и одаренным оказался и сын. Владимир Капитонович и Евгения Петровна Ильинские не очень горевали оттого, что их мальчик не особо отличался в гимназии, разве только большим чувством юмора и всевозможными его проявлениями. Они были сторонниками «свободного воспитания». Через много лет Ильинский напишет о том, как его любили и лелеяли сначала родители и близкие, потом учителя, которые открывали перед ним «вначале неясные и недоступные, но прекрасные дали и горизонты в искусстве».
В последнем классе гимназии Ильинский уже знал, что его предназначение – сцена. Осенью 1917 г. он пришел в студию театра, которым руководил Ф.Ф. Комиссаржевский. Здесь юноша оказался в вихре революционных новаций и уже через несколько месяцев с головой ушел в диспуты, поэтические встречи, всевозможные постановки. Неугомонный, жадный на роли, он играл все без разбора, перепробовал много коллективов, от сомнительных в профессиональном отношении до МХАТа. В то время выступать ему приходилось то за паек, то за поленницу дров, но главное состояло в том, что Ильинский настойчиво искал свое лицо, свою манеру, уходил от шаблонов.
Руководителям студии импонировали жадный поиск, необычайная пластичность, музыкальность, разностороннее дарование молодого актера. Уже 21 февраля 1918 г. он выступил с дебютной ролью на сцене театра им. В. Комиссаржевской, это был старик в «Лисистрате» Аристофана. За ней последовали работы в разных постановках: операх, опереттах, балетных и драматических спектаклях вновь организуемых, меняющихся и исчезающих театров.
Ильинскому выпала возможность познакомиться с различными школами, направлениями, режиссерами и авторами. Наиболее близкими ему оказались реформаторы театра Мейерхольд, Фореггер, Таиров с их стремлением не только перевернуть старое в театре, но и создать что-то новое, соответствующее духу времени. Часто это приводило к перехлестам, трюкачеству, претенциозным и эклективным постановкам, буффонаде, которые были неизбежными издержками творческого поиска. На долгие 14 лет связав свое творчество с Мейерхольдом, Ильинский не упускал возможностей поработать на стороне, часто ссорился со своим режиссером, уходил от него и вновь возвращался, чтобы сполна реализовать свою индивидуальность, удовлетворить любовь к пантомиме и эксцентрике. Здесь он шлифовал мастерство, участвуя и в классических постановках, и в совершенно новых пьесах В. Маяковского «Мистерия-буфф», «Клоп», «Баня». В 1924 г. об актере писали: «Ильинский поражает. У него свой стиль – "изящно-грубый гротеск". Он не похож ни на одного своего предшественника – русского комика». В театре Мейерхольда Ильинский нашел не только большие творческие возможности, но и свое личное счастье, женившись на партнерше по сцене, с которой прожил более двадцати лет.
1923 г. ознаменовался для Ильинского приходом в кинематограф. Актер работал тогда одновременно в трех театрах – Мейерхольда, Первой студии МХАТа, которой руководил М. Чехов, и у Ф. Комиссаржевского, но не мог не попробоваться в кино. Акционерное общество «Межрабпром-Русь» (позже «Межрабпромфильм») поручило поставить одну картину Я. Протазанову, режиссеру, только что вернувшемуся из-за границы. Основой ее послужил роман А. Толстого «Аэлита». На небольшую комедийную роль сыщика Кравцова под впечатлением от его игры в спектаклях «Укрощение строптивой» и «Великодушный рогоносец» был приглашен Ильинский. Вслед за «Аэлитой» появилась «Папиросница от Моссельпрома». Оба фильма вышли в 1924 г., принеся актеру популярность. Отныне его приглашали и снимали ежегодно. Успех сопутствовал многим работам Ильинского в период немого кинематографа в фильмах «Закройщик из Торжка» (1925 г.), «Процесс о трех миллионах», «Мисс Менд» (оба в 1926 г.), «Поцелуй Мэри Пикфорд» (1927 г.) и др. Благодаря им Ильинский в те годы снискал славу первого советского комика. Его называли Чаплином отечественного кинематографа.