Несмотря на смелые творческие эксперименты, Кричевского часто обвиняли в «отсталости» и «консерватизме». Но художник не менял своих взглядов, доказывая правомерность того, во что верил и считал основой настоящего искусства. В художественном институте, где он работал, и в АХКУ, которой руководил, полемика на этот счет была настолько острой, что в 1929 г. Кричевский вышел из состава организации и создал новую – УИО (Украинское искусствоведческое объединение). А в начале 1930-х гг. Федор Григорьевич уехал из Киева и перешел в Харьковский художественный институт. Невзирая на трудности, он писал новые картины, в которых его талант раскрылся еще более ярко. Все, кому довелось увидеть большое историческое полотно художника «Довбуш», написанное в 1932 г., говорили, что это – лучшее произведение мастера. Историческим событиям в картине, воссоздающей эпизод освободительной борьбы опришков в XVII в. под руководством легендарного Олексы Довбуша, он придает значение народного эпоса. К сожалению, это полотно, хранившееся в Харьковском художественном музее, погибло во время Великой Отечественной войны.
Большое место в творчестве художника в 1930-е гг. занимает и современность. «Всюду кипит, расцветает новая жизнь, – говорил Ф. Кричевский. – Она дает нам могучее вдохновение, она вооружает нас на работу над произведениями, которые могут быть достойны нашей героической эпохи». Многие тематические картины тех лет («Веселые доярки», 1937 г.; «Цветущая Украина», 1938-1939 гг.; «Праздник колхозного урожая», конец 1930-х-начало 1940-х гг.) оптимистично и бодро, в полном согласии с идеологией Советского государства, отображают жизнь простых украинцев. Но эти работы, передающие ощущение светлой радости, красоты молодости и полноты жизни, нельзя считать «конъюнктурными», сделанными «на заказ». В них столько колорита и выразительности, что, видя их, понимаешь – художник рисовал согласно своему радостному мироощущению, искренне веря в силу и красоту окружающей его действительности.
На протяжении всей жизни Ф. Кричевский творил свой мир людских образов, частичкой которого был и он сам. Часто эти образы мастер воплощал в портретах, составляющих целую галерею в его творчестве. Как портретист Кричевский проявил себя, еще будучи учеником. На формирование его портретного стиля повлияли такие мастера, как Д. Уистлер и Ф. Ходлер. Большое значение имели для художника и традиции старинного украинского портрета XVII – XVIII вв. В портрете, как и во всем творчестве, Кричевский стремился создать представление о современнике, причем не обобщенное, а с позиции человеческой индивидуальности. Больше всего в людях художник ценил собранность, цельность натуры, силу духа. Такими он изображает героев своих произведений – Л. Морозову, жену Н. Кричевскую, профессора Г. Павлуцкого. Таким, видимо, был и сам мастер, которому была чужда «внутренняя рефлексия».
В 30-е гг. авторитет Ф. Кричевского в мире искусства был очень велик. Живописец был назначен заместителем председателя Союза художников Украины, затем членом Президиума Союза художников СССР. Его приглашали всюду, где были необходимы его опыт и талант. В 1933 г. Кричевский выступил в необычной для себя роли театрального художника, оформив спектакль «Тарас Бульба» для Харьковского театра оперы и балета. Затем он заявил о себе как скульптор, приняв участие в конкурсе на создание памятника Т.Г. Шевченко для Харькова. Проект получил одну из первых премий жюри конкурса, но воплощен не был. В 1940 г. вместе со своими студентами Кричевский побывал в Прикарпатье – на родине своего любимого героя Олексы Довбуша. Здесь он задумал создать картину «Гуцульская свадьба», в которой хотел раскрыть самобытность жителей Прикарпатья и их народных обычаев. Но осуществить этот замысел художнику не удалось – началась Великая Отечественная война. После войны, уже будучи тяжело больным, живописец написал полотно «Молотьба», сделал эскизы к картине «На новостройке», но было ясно, что силы его на исходе – неизлечимая болезнь приближала последнее мгновение. 30 июля 1947 г. жизнь Федора Кричевского оборвалась.
Куинджи Архип Иванович(род. в 1841 г. – ум. в 1910 г.)
Известный русский художник-пейзажист, автор более 500 картин и рисунков. Член Товарищества передвижных выставок (с 1815 г.), профессор Петербургской академии художеств, руководитель пейзажной мастерской (с 1894 по 1897 г.).
…Летом и осенью 1880 г. Куинджи работал над новой картиной. По городу прошел слух о ее необыкновенной красоте. Под любым предлогом друзья и знакомые художника пытались «одним глазом» взглянуть на это «чудо». По воскресеньям на два часа открывал Архип Иванович желающим двери мастерской, и петербургская публика шла валом.
О картине «Лунная ночь на Днепре» сочиняли целые легенды. Мастерскую Куинджи посетили И.С. Тургенев и поэт Я.П. Полонский, великий химик Д.И. Менделеев, известные к тому времени художники И.Н. Крамской и П.П. Чистяков. К картине приценивался издатель и коллекционер К.Т. Солдатенков. Прямо в мастерской, еще до выставки, «Лунную ночь на Днепре» за огромные деньги купил великий князь Константин Константинович и, по свидетельству Тургенева, не расставался с полотном, даже отправляясь в кругосветные путешествия.
А затем открылась необычная экспозиция (подобных еще не было в России) – выставка одного живописца и одной картины. «Лунная ночь на Днепре» была размещена для обозрения в Обществе поощрения художеств. Успех превзошел все ожидания – выставка стала крупным общественным событием в жизни Петербурга. Слух о ней прошел по всей России. Стремясь увидеть необычное полотно, люди выстраивались в длинные очереди, часами ждали на улице. «Какую бурю восторгов поднял Куинджи, – писал И.Н. Крамской И.Е. Репину. – Вы, вероятно, уже слышали. Этакий молодец – прелесть!»
От картины действительно невозможно было оторваться. Широкое уходящее вдаль пространство. Зеленоватая лента реки почти сливается на горизонте с облачным небом. Но вот облака разошлись и выглянула луна, осветив Днепр, хатки и сбегающие к реке тропинки. Все в природе притихло, завороженное сиянием неба и днепровских вод. Таинственный фосфоресцирующий свет, исходящий из лунного диска, был настолько насыщен, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину в надежде увидеть его источник – фонарь или лампу. Но там ничего не было, а луна продолжала излучать свой волшебный свет. Тишина и величие… И поневоле приходили раздумья о гармонии и красоте мира.
Высказывались даже предположения о каких-то необычных красках и странных художественных приемах, которые якобы использовал художник. Некоторые пытались уличить его в фокусах, даже в связи с нечистой силой. На самом же деле секрет заключался в замечательных человеческих качествах художника: его трогательной любви к природе, откровенности и прямоте, неуемной творческой фантазии, настойчивых поисках новых технических решений, необыкновенной трудоспособности.
Работая над «Лунной ночью…», Куинджи стремился создать иллюзию реального ночного освещения широкого пространства. И справился с этой задачей блестяще. Для ее решения художник применил сложный живописный прием. Теплый красноватый тон земли он противопоставил холодным оттенкам воды и тем самым углубил пространство, а мелкими темными мазками в освещенных местах создал ощущение вибрирующего света.
Все газеты и журналы Петербурга восторженно откликнулись на показ картины. Тысячами экземпляров пресса разошлась по всей России. Публику приводила в восторг иллюзия натурального лунного света, и люди, по словам Репина, в «молитвенной тишине стоявшие перед полотном А.И. Куинджи, уходили из зала со слезами на глазах».
Успех «Лунной ночи…» не был случайным. Несколькими годами ранее, на Пятой передвижной выставке, Куинджи показал «Украинскую ночь». В ней все было построено на разработке тональных отношений, богатстве цветовых сочетаний. В 1878 г. это полотно экспонировалось на Всемирной выставке в Париже. Здесь некоторые «знатоки» искусства пытались сравнивать Куинджи с французскими импрессионистами. Но это оказалось пустым занятием. Творчество русского романтика было полностью оригинально и своеобразно. Он ничего не придумывал и не изобретал – шел от реально существующего явления, натуры. А чтобы сохранить достоверность на полотне, прибегал к неожиданным контрастам, увиденным пристальным оком художника у той же самой Матушки Природы. «Куинджи, – писала французская критика, – бесспорно самый «интересный» между молодыми русскими живописцами. Оригинальная национальность чувствуется у него еще больше, чем у других».
Сам Куинджи считал себя русским. Но его большому доброму сердцу в одинаковой степени были доступны чувства русского и украинца, татарина и грека – человека любой другой национальности. Он родился в Малороссии, на окраине Мариуполя в семье бедного сапожника – грека Еменджи. Фамилия Куинджи была дана Архипу по прозвищу деда, что по-татарски означает «золотых дел мастер». Рано осиротев, мальчик жил у родственников, но на хлеб себе зарабатывал сам: прислуживал у торговца, заменял подрядчика на постройке церкви, работал ретушером у фотографа.
Грамоте мальчик научился у знакомого учителя-грека, а потом ходил в городскую школу. И рисовал… на стенах домов, заборах, обрывках упаковочного картона. Иногда удавалось получить заказ. Сохранился, к примеру, написанный им в юные годы портрет купца Шаповалова, дочь которого, Вера, впоследствии стала женой художника.
Узнав, что знаменитый маринист Айвазовский живет неподалеку, в Феодосии, Архип отправился учиться к нему, но к тому времени тот уже покинул Крым. Встреча не состоялась. И юноша решил добираться в Петербург, чтобы поступить в Академию художеств.
Он дважды держал экзамены – и оба раза неудачно. Тогда упрямый грек решился выступить самостоятельно на академической выставке с картиной «Татарская сакля». За эту работу совет академии признал Куинджи достойным звания неклассного художника, а в том же 1863 г. он был принят в академию вольнослушателем.