Из павильона дверь ведет на террасу на крыше галереи, тесно заставленную фигурами. С края террасы открывается вид на как бы специально спрятанный от глаз уголок. Это – знаменитая «Купальня нимф», которая представляет собой нечто вроде прямоугольного дворика, окруженного стеной. Наверху на террасе бьет фонтан. Вода с шумом переливается из одной чаши в другую, а затем по лестнице из обломков скал, пенясь и играя, как водопад, низвергается вниз, в дворик. Здесь в массивной стене ряды тесаных камней чередуются с камнями, имеющими грубо обработанную, как бы «рваную» поверхность. Это придает стене суровость и какую-то скрытую силу, с которой контрастируют мраморные статуи изящных морских богинь – нимф.
И если фигурам на фасаде павильона тесно, то фигурам в «Купальне нимф», наоборот, слишком просторно в широких нишах. Они как будто замерли на сцене театра в момент исполнения неведомого танца. Их жесты полны нарочитости и жеманства, головки кокетливо склонились набок, а одежды развеваются причудливыми складками.
В таком же стиле созданы и расположенные друг против друга два изящных сооружения – «Павильон на валу» и «Павильон с колокольчиками» (получивший такое название из-за часов из саксонского фарфора с колокольчиками, которые играют каждые четверть часа). Павильоны буквально тонут в пышном декоративном убранстве. Их нижние этажи украшены фигурами гримасничающих атлантов, а карнизы верхнего этажа, кажется, готовы обрушиться под тяжестью статуй, декоративных ваз и цветочных гирлянд. Но весь этот обильный декор только подчеркивает легкость конструкции павильонов.
Причудливый и фантастичный мир Цвингера с его игривыми фигурами, украшающими фасады и ниши, фонтаны и каскады, не только восхищает, но и развлекает своей замысловатостью, беспрерывной сменой зрительных впечатлений. Недаром этому саксонскому сооружению в свое время завидовала вся Европа.
В 1719 г. по случаю бракосочетания наследного принца с герцогиней Жозефиной Австрийской в Цвингере прошли поистине королевские торжества, но после этого знаменательного события ансамбль стал постепенно утрачивать функции центра бурной светской жизни. В 1728 г. была ликвидирована оранжерея, а в опустевших павильонах разместились библиотека, математический кабинет, кунсткамера, богатейшие коллекции гравюр и фарфора.
Следующая страница истории Цвингера датируется серединой XIX века. К этому времени факт, что изначально Цвингер строился только для королевских увеселений, уже имел второстепенное значение. Да и любители искусства неоднократно указывали властям города на необходимость сооружения нового здания для размещения картинной галереи, поскольку в здании так называемых «Конюшен» на Юденхофе, где с 1722 г. хранились полотна знаменитых художников, давно уже не хватало места для картин. Кроме того, в «Конюшнях» не было отопления и необходимых условий для ухода за ценнейшими сокровищами искусства. В 1847 г. наконец было решено построить новое здание для картинной галереи на северной стороне Цвингера. Осуществить эту идею поручили архитектору Готфриду Земперу.
Строительство продолжалось восемь лет, и было закончено в 1855 году. Тогда же в галерею перевезли картины, и с тех пор она служит хранилищем одной из богатейших в мире коллекций живописи. Одни имена чего стоят – Тициан, Джорджоне, Корреджо, Веронезе, Ван Дейк, Рубенс, Рембрандт, Гольбейн, Кранах, Пуссен, Дюрер, Рибера, и конечно же, «Сикстинская мадонна» Рафаэля. Кстати, по-немецки Дрезденская картинная галерея называется «Alte Meister» («Старые мастера»).
Коллеги Земпера высоко оценили его работу по сооружению нового здания галереи. В частности, член Берлинской Академии искусств, советник архитектуры Э. Кноблох писал в 1856 г. в журнале «Практическая архитектура»: «Построить это новое здание было чрезвычайно трудной задачей, т. к. его внешний вид должен был соответствовать хранящимся в нем произведениям искусства, а его формы и декор – отвечать нашим вкусам и взглядам на архитектуру. Кроме того, оно должно было гармонировать, во-первых, с высокопарным и богатым стилем барокко, в котором построен Цвингер, частью которого оно должно было стать, и во-вторых, с театром, католической церковью и дворцом, на которые выходил его задний фасад. Гениальный Земпер… смело принял на себя эту задачу и выполнил ее так, что ему на все времена обеспечен самый высокий ранг среди мастеров архитектуры».
Помимо богатой «родословной», Цвингер – это еще и уникальная история реставрации. В начале XX в. здания ансамбля находились в таком катастрофическом состоянии, что городские власти Дрездена даже собирались их сносить. Но один из преподавателей Дрезденской архитектурной школы, Губерт Эрмиш, вместе со своими учениками добился решения на восстановление Цвингера. 15 лет они занимались этим проектом, так сказать, «на общественных началах». Наконец дворцовый ансамбль был полностью восстановлен. Но через пять лет началась Вторая мировая война, которая нанесла непоправимый урон этому памятнику архитектуры. 13 февраля 1945 г. можно назвать самым трагическим днем в истории Дрездена. В этот день был совершен массированный налет английской и американской авиации; количество бомб, сброшенных на город, исчислялось десятками тысяч, хотя (как потом утверждали историки) никакой военной необходимости в этом не было. В результате город был почти полностью разрушен – более 85 % зданий лежали в руинах. Не избежал печальной участи и Цвингер – от прежнего дворцового ансамбля остались одни развалины, а на месте Дрезденской картинной галереи высились только обугленные остовы стен.
И снова Губерт Эрмиш и Архитектурная школа Дрездена начали возрождать Цвингер практически с нуля, буквально по кирпичику, кропотливо воссоздавая по архивным чертежам прежний облик ансамбля. Сейчас Цвингер стоит посреди Старого города во всем блеске – как памятник не только архитектурному гению его создателей, но и высокому мастерству и патриотизму немецких реставраторов.
Замок-сказка Нойшвантайн
В живописной местности горной Баварии, под городом Фюссеном близ австрийской границы, среди заснеженных вершин Альп стоит сооружение неземной красоты, напоминающее о далекой рыцарской эпохе. Это замок Нойшвантайн – плод фантазии легендарного баварского короля Людвига II, правившего во второй половине XIX века. Вряд ли баварцы так уж сильно почитали бы своего правителя, прозванного «безумным» за свои чудачества, если бы он не создал это архитектурное чудо и тем самым не прославил себя на весь мир.
Детство юного наследника прошло в стилизованном под средневековую крепость дворце Охэншвангау, который принадлежал его отцу, королю Баварии Максимилиану II, любителю и знатоку германской мифологии. Здесь принц приобщился к древней истории, легендам германских племен, увлекся рыцарскими романами, эпосом о Нибелунгах и поэмой «Тристан и Изольда». И это увлечение переросло в настоящую страсть, которой Людвиг уже не изменял до конца своей жизни.
Воплотить свои юношеские мечтания в архитектурном облике он смог после того, как в 18 лет унаследовал королевский трон. Но для начала молодой монарх пригласил в свою загородную виллу композитора Рихарда Вагнера, чья опера «Лоэнгрин» восхитила его еще в 15-летнем возрасте. Став меценатом великого музыканта, король уплатил его долги и впредь оплачивал все расходы, чтобы, как он писал в одном из писем, «тот мог свободно расправить могучие крылья своего гения в чистом воздухе прекрасного искусства».
К этому же времени относится и замысел короля построить сказочный замок в духе немецких сказаний. Местом для его строительства Людвиг выбрал полуразрушенный старый замок Шванштайн (по-немецки «Лебединый камень»), бывший родовым гнездом рыцарей Швангау, от которых вела свое начало династия баварских королей. Это заброшенное строение некогда хотел восстановить Максимилиан II, но сын все решил иначе, а именно – снести руины и построить новый замок Нойшванштайн, т. е. «Новый лебединый камень», поскольку с юности отождествлял себя с героем средневековых преданий рыцарем-лебедем Лоэнгрином.
Естественно, сооружение такого замка потребовало огромных средств, буквально разорявших королевскую казну. Многим это не нравилось, тем более что параллельно Людвиг строил еще два замка, пусть и не такие роскошные, – в Линдерхофе и Херенкимзее. Тогда-то и возникли в придворных кругах Баварии слухи о том, что король повредился в рассудке и как правитель не способен смотреть на вещи здраво. Бросались в глаза и другие странности Людвига – манера причудливо одеваться; категорический отказ жениться, хотя бы для продолжения рода; он мог иногда целыми днями спать, а порой приглашал к себе на обед… дух почитаемого им Людовика XIV. Строительством замка были недовольны и мать, Мария Баварская, и парламент, но Людвиг оставался непреклонным, твердо решив воплотить в жизнь свою романтическую прихоть.
Почти восемнадцать лет (1868–1886 гг.) строил свой волшебный замок Людвиг II, но насладиться им в завершенном виде так и не успел. Начиная с 1880 г. у него стали проявляться признаки душевного расстройства. С благословения семьи он официально был признан душевнобольным и сослан в замок Штарнберг. Тайна его смерти, последовавшей в 1886 г., не раскрыта и поныне. Однажды вместе со своим личным врачом он тайно покинул замок. Их тела были вскоре найдены в озере Штарнбергзее. У кромки воды в этом месте затем установили крест.
Замок Нойшванштайн стоит на высокой крутой скале, подножие которой омывается быстрым и шумным потоком. Чтобы камень выдержал это громадное сооружение в несколько ярусов, увенчанное огромным количеством башен, вершину скалы укрепили. Могучие контрфорсы подпирают замок со всех сторон, в некоторых местах спускаясь в расщелины скал. Броская красота островерхих башен и стен из ослепительно белого камня и красного кирпича оттеняется яркой синевой озерной воды и зеленью соснового леса.
Недалеко от замка над 90-метровой пропастью протянут подвесной мост, который баварский король назвал именем своей матери Марии. Отсюда открывается прекрасный вид на Нойшванштайн: стройный силуэт с заостренными башенками, вырисовывающийся на фоне неба и гор.