Выдающийся художник Илья Ефимович Репин прожил долгую жизнь, создал множество картин, написано и сказано о нем немало. Мы же остановимся только на одной его картине, которой суждено было стать своеобразной визитной карточкой страны, символом Украины и ее народа.
Илья Репин и Дмитрий Яворницкий родились на Харьковщине — один в Чугуеве, а второй в селе Сосновка неподалеку от Дергачей. И оба с детства с какой-то одержимостью занимались любимым делом, ставшим затем призванием на всю жизнь. Илья Репин получил в подарок на семилетие набор красок. И рисовал, рисовал, рисовал… «Дорисовался» до того, что у него пошла носом кровь. Да так сильно, что «сердобольные» соседки, прибежавшие на «помощь» матери, предсказывали, что мальчик не выживет. А молодой Дмитрий Яворницкий однажды услышал, что в запорожские казаки принимали лишь тех, кто сумел вплавь преодолеть днепровские пороги. И решил сделать то же самое. Говорят, когда его вытащили из воды, вначале послали за священником — подготовить юношу к встрече с Господом.
Славу богу, и Илья Репин, и Дмитрий Яворницкий благополучно выбрались из передряг и оба дожили до весьма преклонных лет. А встретились они в Петербурге в 1877 году, на праздновании очередной годовщины Тараса Шевченко, организованном украинским землячеством. Репин до того уже слышал о насмешливом письме казаков султану и увлеченно расспрашивал Яворницкого об истории этой переписки.
В 1878 году Илья Ефимович сделал первые эскизы картины «Запорожцы» (кстати, это авторское название картины). Спустя два года художник посетил берега Днепра, те места, где гомонила когда-то Сечь и где, собственно говоря, и писали свое письмо запорожцы. А осенью 1880 года мастерскую Ильи Репина посетил не кто-нибудь, а сам Лев Николаевич Толстой. И, заинтересовавшись «Запорожцами», посоветовал художнику несколько изменить замысел картины. По мнению Толстого, человек, смотрящий на картину, должен видеть не отдельный эпизод из жизни казаков, не некий исторический анекдот — он должен прочувствовать дух украинцев, их безудержную храбрость и нежелание прогибаться под кого-либо. Репин слушает, впитывает впечатления. И пишет, пишет, пишет… Всего художник создал более сотни эскизов и зарисовок. Картина, с одной стороны, давалась Репину нелегко, ведь недаром он проработал над ней почти 14 лет. Но в то же время, приступая к работе над «Запорожцами», художник чувствовал невероятный подъем и так увлекался, что забывал обо всем на свете. «До сих пор не мог ответить Вам, Владимир Васильевич, а всему виноваты „Запорожцы“, — писал Репин своему другу, писателю и критику Стасову. — Вот недели две с половиной без отдыха живу с ними, нельзя расстаться, — веселый народ… Чертовский народ!.. Никто на всем свете не чувствовал так глубоко свободы, равенства и братства! Во всю жизнь Запорожье осталось свободно, ничему не подчинилось…»
Когда смотришь на картину, на веселые лица запорожцев, то кажется, что такими они и были. Вот кошевой атаман Иван Сирко, вот одноглазый казак Голота, вот писарь, с хитрой улыбкой старательно выводящий буквы. На самом деле художник, конечно же, не мог знать, как выглядели казаки, даже те, чьи имена были хорошо знакомы историкам, например тот же Иван Сирко. Не сохранилось ни портретов, ни рисунков, ничего, откуда Репин мог почерпнуть необходимые ему сведения. И потому изобразил Илья Ефимович своих друзей, знакомых, просто случайных людей. Репину позировали генерал Драгоманов (Иван Сирко) и некий отставной поручик, художники Кузнецов и Ционглинский, писатели Гиляровский и Мамин-Сибиряк, предводитель екатеринославского дворянства камергер Алексеев и военный юрист Житкевич, помещик и собиратель предметов украинского быта Тарновский и его кучер Никишка. А писарь — пожалуй, центральная фигура картины — это не кто иной, как Дмитрий Иванович Яворницкий.
Первый вариант «Запорожцев» Репин завершил в 1891 году. Эту картину приобрел царь Александр III для создававшегося в Петербурге Русского музея. И отдал за нее весьма значительную сумму — 35 тысяч рублей. Репин на эти деньги приобрел имение в Белоруссии и сразу же приступил к написанию второго варианта «Запорожцев». Павел Третьяков, основатель знаменитейшей галереи, пожелал иметь такую же картину. Точнее, не такую же, а свой вариант «Запорожцев». Если первое полотно и поныне находится в Русском музее, то второй вариант в 1932 году был передан Харьковскому историческому музею, а спустя три года попал в Харьковский художественный музей. Так что если будете в Петербурге или в Харькове, сходите в музеи, посмотрите на великое полотно Ильи Репина, на веселые лица казаков и на писаря, выводящего на листе бумаги: «Запорозькі козаки турецькому султану! Ти, султан, чорт турецький…»
Киево-Могилянская академия
История Киево-Могилянской академии, одного из старейших учебных заведений на территории Украины, богата событиями. Множество знаменитых выпускников вышло из ее стен: великий философ Григорий Сковорода, ученый и просветитель Симеон Полоцкий, митрополит и реформатор церкви Феофан Прокопович, композитор Дмитрий Бортнянский, четырнадцать (!) украинских гетманов. В академии начинал свой путь в науку Михайло Ломоносов. Но история Киево-Могилянской академии — это не просто история высшего учебного заведения, выраженная в датах и количестве знаменитых выпускников. Это история борьбы украинского народа за свободу мысли духа, за право думать и говорить на родном языке и верить в того Бога, в которого верили предки…
Украина всегда была лакомым куском для тех, кто просто считал «своим долгом» захватить ее территорию и поработить ее население. Пришедшие с востока орды хана Батыя и его многочисленных наследников обратили в руины Киевскую Русь, а ее народ сделали рабами. Но монголо-татары орудовали, в общем-то, примитивно. Их цели были просты и понятны — побольше награбить всякого добра, чтобы отправить навьюченные караваны в родные степи. А вот пришедшие им на смену польские, литовские и немецкие завоеватели действовали тоньше. Они понимали, что поработить украинский народ можно двумя способами: либо полностью истребить (но тогда кто же будет ценным источником рабской силы), либо ассимилировать, устранить национальную идентичность, заставить забыть родную веру и язык.
В XVI веке начался процесс, который в истории был назван «окатоличиванием Украины». Особенно старались в этом плане братья ордена «Общества Иисуса», более известные как иезуиты. На первый взгляд, их деятельность на Украине выглядела вполне полезной и даже благородной. Они открывали школы и коллегии, где православная молодежь, до того такой возможности не имевшая, могла получать вполне приличное образование. Иезуитские коллегии в то время считались лучшими в Европе. Но целью иезуитов было оторвать молодых украинцев от своих корней, путем духовной агрессии превратить их из православных в католиков. Оттого и образование в этих школах велось исключительно с позиций католического мировосприятия.
Ответом униатству стало массовое возникновение православных братств, объединявших в своих рядах различные слои населения, и создание при этих братствах церковно-приходских школ. Главной целью братств была борьба за православие, за сохранение духовных традиций украинского народа, и потому преподавание в этих школах велось на славянском и греческом языках, в отличие от иезуитских коллегий, где предметы изучались на латыни и польском.
В начале XVII века стало формироваться Киевское братство. Но до поры до времени у него не было ни земли, ни помещений, где можно было бы организовать учебное заведение. Пока в октябре 1615 года Елизавета Васильевна Гулевичивна, киевлянка из знатного волынского рода, не подарила братству свой дом и участок земли на киевском Подоле. Стоит поклониться этой умной и интеллигентной женщине, которая сделала для образования в Украине гораздо больше, чем многие знатные и богатые мужчины. 15 октября 1615 года — дата записи в киевскую магистратную книгу дарственной, по которой дом и земля Елизаветы Гулевичивны передавались для образования монастыря и школы для детей, — ныне считается датой основания Киево-Могилянской академии.
Значительную поддержку Киевскому братству оказывал Петр Конашевич-Сагайдачный. Вместе со всем Войском Запорожским гетман в 1620 году вступил в братство и несколько лет он являлся опекуном Киево-братского училищного монастыря. И даже на смертном одре, когда Петр Сагайдачный умирал от ран, полученных во время Хотинской битвы в 1622 году, он помнил о нуждах братства и завещал значительную часть своих средств «на науку и воспитание бакалавров ученых среди детей христианских».
Безусловно, повествование о старейшем высшем учебном заведении Украины невозможно без рассказа о жизни и деятельности человека, имя которого входит в название академии. Значение митрополита Петра Могилы в развитии украинской культуры и образования трудно переоценить. Рано осиротевший выходец из знатного молдавского рода (его отец был отравлен по приказу господаря Валахии, после чего мать с пятью детьми перебралась в Польшу) в юности мечтал сделать военную карьеру, участвовал в нескольких битвах. И одновременно получил прекрасное образование, начав обучение в православном училище Львовского братства, а закончив в лучших университетах Европы. Видимо, это и определило его дальнейший путь. Постепенно Могила отошел от военных и мирских дел и в 1627 году, под влиянием Киевского митрополита Иова Борецкого, принял духовный сан. Вскоре Петр Могила был избран архимандритом Киево-Печерской лавры. В 1631 году при лавре было образовано училище «для преподавания свободных наук на греческом, славянском и латинском языках». Через год школа Киевского братства и Киево-Печерское училище были объединены в единое учебное заведение — Киево-Братскую коллегию, позже переименованную в Киево-Могилянскую.
«Главное дело его жизни — основание Киево-Могилянской коллегии, которая должна была стать забралом православия и южнорусской (то есть украинской) национальности, пользуясь тем оружием, которым вел свое наступление враг, — наукой и просветительством», — так писал о Петре Могиле Иван Франко. Многое сделал митрополит Петр Могила для возрождения духовности Украины — при нем в ведение православной Церкви был возвращен пребывавший до того в крайнем запустении Софийский собор в Киеве, восстановлены и построены заново десятки церквей и монастырей. Но прав был классик украинской литературы: если бы Петр Могила за всю свою жизнь только лишь создал Киево-Могилянскую коллегию, то и тогда бы его имя навеки осталось в украинской истории. До самого конца жизни митрополит не забывал о своем детище. Он завещал коллегии свои дома на Подоле, несколько сел и хуторов, более 80 тысяч золотых наличностью, а также бесценную библиотеку из более чем 2000 томов. И напоследок Петр Могила просил своих последователей «беречь коллегию как единственное его достояние».