К моменту окончания карьеры Симпсон уже успел развестись с первой женой. Еще до развода он познакомился с семнадцатилетней светловолосой официанткой Николь Браун. Их свадьба состоялась в 1985 году, а через семь месяцев после нее на свет появилась их дочь Синди.
Брак Оу-Джея и Николь не стал счастливым. Николь часто жаловалась родственникам и друзьям, что ревнивый муж регулярно избивает ее. «Желтая» пресса, которая пристально следила за звездой, насчитала восемь серьезных случаев насилия в семье Симпсонов. Девятый произошел в конце 1989 года и вышел за рамки семейного скандала. В новогоднюю ночь Николь Симпсон позвонила в полицию и сообщила, что муж угрожает ей. Прибывшие полицейские обнаружили сильно избитую Николь и Оу-Джея в невменяемом состоянии, постоянно выкрикивающего угрозы в адрес жены. Дело закончилось судом, приговорившим Симпсона к штрафу в 700 долларов и общественным работам. Как это ни странно, брак Николь и Оу-Джея просуществовал еще три года после этого инцидента. Лишь летом 1992 года Николь подала на развод.
Даже после развода Симпсон продолжал считать Николь своей собственностью и добиваться ее благосклонности. Оу-Джей навещал их общих детей, они даже иногда появлялись вместе на публике, как это было, например, на премьере последнего фильма из трилогии «С пистолетом наголо». Однако 12 июня 1994 года произошла трагедия.
В тот день Оу-Джей и Николь посетили школьный концерт, на котором танцевала их дочь Синди. После концерта Николь со своими детьми и другими родственниками отправилась в ресторан «Меццалуна», где у нее был заказан столик. Предполагалось, что Оу-Джей тоже отужинает с бывшей женой и детьми, но по какой-то причине он в ресторане не появился. Закончив ужин, в 8 вечера Николь с детьми покинула ресторан. По пути домой они остановились в кафе, чтобы поесть мороженого. Там мать Николь, также присутствовавшая на концерте, обнаружила, что забыла в «Меццалуне» очки. Сестра Николь позвонила в ресторан и попросила, чтобы там поискали забытые очки. Один из официантов ресторана, Рональд Голдман (впоследствии оказалось, что он уже некоторое время был любовником Николь), нашел очки и вызвался завезти их хозяйке. В это время Оу-Джей со своим другом Брайеном Каулином, который гостил у него, ужинал в «Макдоналдсе» неподалеку. Затем они вернулись домой, где разошлись по комнатам, чтобы упаковать чемоданы – ведь поздно вечером они вылетали в Чикаго, и уже заказали лимузин, который должен отвезти их в аэропорт.
В начале одиннадцатого сосед Николь Браун услышал громкие крики, доносящиеся из ее дома, и непрекращающийся лай собаки. Примерно в это же время к дому Оу-Джея прибыл заказанный лимузин. Водитель лимузина, Алан Парк, позвонил в дверь, но ему никто не открыл. Он связался по телефону со своим офисом и получил команду ждать Симпсона в течение часа, поскольку тот часто опаздывал. Водитель продолжал периодически звонить в дверь. Примерно полчаса спустя Парк заметил в саду позади дома силуэт мужчины, который подкрадывался к дому. Через пять минут Парк снова позвонил в дверь, и она сразу же открылась. На пороге стоял Оу-Джей Симпсон. Тот извинился перед Парком, сказав, что был в душе и не слышал звонков в дверь. Впоследствии Каулин заявил на суде, что тоже не слышал звонков, поскольку находился в гостевом флигеле на территории огромного двора Симпсона. Зато незадолго до появления Парка он слышал странный шум в саду и вышел посмотреть, в чем дело. Следовательно, Парк видел в саду именно его силуэт.
Но тогда до суда было еще далеко. Симпсон и Каулин сели в лимузин, добрались до аэропорта и вылетели в Чикаго. Примерно в это же время полиция, приехавшая по вызову соседа Николь, обнаружила на пороге ее дома трупы хозяйки и официанта из ресторана Рональда Голдмана.
Практически сразу у полиции появились улики против Симпсона. На месте преступления была обнаружена его кровь и перчатка. Вторая перчатка из той же пары была найдена во дворе дома Симпсона. Спустя три дня Оу-Джею было предъявлено обвинение в убийстве бывшей жены. Он вернулся из Чикаго сразу после того, как получил известие об убийстве, и ко всеобщему удивлению, пустился в бега. Вся Америка увидела в прямом эфире сцену погони полиции за автомобилем Симпсона. В конце концов он был арестован.
Но Оу-Джей и не думал сдаваться. Сразу после ареста он нанял нескольких известных адвокатов. К тому же на его имидже позитивно сказалось заявление о том, что он готов выплатить полмиллиона долларов за информацию о настоящем убийце своей жены. На начавшемся полгода спустя судебном процессе, к которому было приковано внимание всей Америки, защите Симпсона удалось сформировать выгодный для него состав группы присяжных. Большинство из них было малообразованными темнокожими американцами. Затем защита вытащила на свет божий старое интервью, в котором полицейский, возглавлявший расследование убийства Николь Браун, признавался, что ненавидит черных. Эту историю защита представила как глобальный заговор белых с целью опорочить черного американца, добившегося успеха в жизни. Через восемь месяцев заседаний присяжные вынесли вердикт – Симпсон невиновен в убийстве! Однако ему пришлось выплатить прямым родственникам Николь три с половиной миллиона долларов компенсации по гражданским искам, около десяти миллионов он потратил на услуги адвокатов. Таким образом, Симпсон остался на свободе, но полностью разорился. Ему пришлось продать свой дом, в котором, впрочем, он жить не смог бы. Сразу после оглашения вердикта соседи Оу-Джея по фешенебельному пригороду Брентвуд заклеили забор его дома и прилегающие участки плакатами с текстами «Виновен» и «Добро пожаловать в район проживания брентвудского мясника». Долгое время после оправдания Симпсон прожил в самоизоляции, ожидая, пока утихнут разговоры и улягутся страсти. А ажиотаж был нешуточный, Америка в который раз в своей истории разделилась по расовому признаку. Белые американцы были убеждены в виновности Симпсона, черные же считали его жертвой заговора полиции.
Через несколько лет после убийства Оу-Джей Симпсон стал потихоньку возвращаться к общественной жизни. Он дал несколько интервью, где, впрочем, избегал прямых ответов на вопрос о своей виновности в смерти жены и ее предполагаемого любовника, и даже открыл свой сайт, где все желающие всего за 10 долларов могут задать вопрос великому в прошлом спортсмену, а ныне – фактическому изгою американского общества.
Скобликова Лидия Павловна
(род. в 1939 г.)
Знаменитая советская спортсменка, единственная в мире шестикратная олимпийская чемпионка по скоростному бегу на коньках, абсолютная чемпионка мира, десятикратная чемпионка СССР. В ее спортивной коллекции более 100 медалей. На протяжении 16 лет возглавляла Федерацию по конькобежному спорту. Награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени (1960, 1964 гг.) и серебряным знаком Олимпийского ордена (1983 г.). Президент Фонда социальной поддержки ветеранов спорта.
В обычной жизни королевский титул дается по праву наследования и не всегда заслуженно. А вот награждают званием «королева» только необычайно талантливых и одаренных женщин. «Ледовой королевой» восхищенный мир признал симпатичную девушку с выбившимися из-под спортивной шапочки непокорными золотыми вихрами – Лидию Cкобликову из маленького городка на Южном Урале со сказочным названием Златоуст.
Будущая звезда ледовой дорожки родилась 8 марта 1939 года. Детство Лиды и ее трех сестер и брата пришлось на тяжелые военные и послевоенные годы. Их отец, Павел Иванович, работал на заводе металлоконструкций, а впоследствии стал заместителем директора абразивного завода. Мать, Клавдия Николаевна, была домохозяйкой. Дружная четверка девчонок Cкобликовых опекала друг друга и младшего Славика. Худенькая, маленького росточка Лида была главной егозой и непоседой, любила попроказничать и повеселиться. А еще она всегда умела постоять за себя: обидчик мог получить знатную трепку, но слез от девчонки не дождался бы.
Все сестры мечтали работать учительницами и поэтому проблем с учебой ни у кого не было. Благодаря прекрасному педагогу Б. Н. Мишину, открывшему Лиде дорогу в большой спорт, любимым уроком у нее стала физкультура. Она с увлечением занималась волейболом, легкой атлетикой (чемпионка области в беге на 800 м), спортивной гимнастикой и лыжами (II взрослый разряд). «Занозистое самолюбие» мешало Cкобликовой плестись где-то в конце, и везде она достигала отличных результатов. Особых успехов Лида добилась в лыжном спорте. В городе шутили, что если лыжня свободна, то Скобликову никому не догнать – девочка принципиально не терпела чужой спины впереди. Ей нравилось нестись наперегонки с ветром. Силы и выносливости у нее хватило бы на троих, поэтому, не задумываясь над спортивными премудростями, она шла на штурм рекордов с веселым азартом и напористостью.
Особой любви к конькам Лида не испытывала: никакого раздолья, знай бегай да наматывай круги, пока не увидела у своей подруги блестящие длинные ножи «бегашей». Ей тоже захотелось иметь такие же, но в секции скоростного бега на коньках их выдавали только сдавшим на третий разряд. Ждать Лида не умела и поэтому без какой-либо подготовки, на одном энтузиазме, на первой же межшкольной спартакиаде перевыполнила норму второго разряда. Тренеры с восторгом и укором качали головами: руками машет, как мельница, техники ноль – коньки задевают друг друга, но боец!
Разряд разрядом, но постигать тайны голубого льда Скобликовой пришлось, как первокласснику азбуку. Оказалось, что правильно зашнурованный ботинок – это целая наука. Первое время на ледовой дорожке ее спасали неукротимый темперамент и упорство. Не прошло и года, как Лида стала чемпионкой города по скоростному бегу на коньках (1956 г.). Успешно окончив школу, она присоединилась к старшим сестрам, Валентине и Тамаре, поступив на отделение анатомии, физиологии и физической культуры Челябинского педагогического института. Тренеры секции конькобежцев Б. М. Лукин и Б. А. Кочин, увидев ее на тренировке, только руками развели: «Кому нужен такой бег?» Золотое правило – сначала точность, а затем скорость – давалось ей с трудом. Скобликовой хотелось нестись, лететь, но наставники были строги и неумолимы. «Поэзия ледовой дорожки» требовала отточенной техники и тактики бега, причем весьма отличной на разных дистанциях. Обычно спортсмены постигали это в течение 7–8 лет.