Именно в этот период, в возрасте двадцати лет, судьба свела ее с Сандрой Джейн Хейни, которая входила в пятерку лучших гольфисток мира. Роман этот получил огласку и произвел эффект взорвавшейся бомбы. Впрочем, любовь длилась недолго, и спустя два года Навратилова бросила свою подругу ради писательницы Риты Браун. Два года они жили вместе в шикарном особняке в Вирджинии.
Всякий новый человек, входивший в жизнь теннисистки, давал ей энергию и корректировал направление движения. Когда чувства или необходимость в этом человеке исчезали, она искала новый источник вдохновения. Не всегда расставание с былым кумиром проходило безболезненно. Во время последней встречи с Ритой та напала на Мартину, а потом выстрелила вслед отъезжающей машине, причем пуля, разбив заднее стекло, прошла всего лишь в паре сантиметров от ее головы. Порвав с Браун, спортсменка влюбилась в юную баскетболистку Нэнси Либерман, и та ответила взаимностью…
Одна из следующих подруг, Джуди Нельсон, бросившая ради Мартины мужа и двоих детей, оказалась многим предусмотрительнее своих предшественниц, подписав в самом начале их союза своеобразный договор о сожительстве, оформленный юристами и зафиксированный на видеопленку. В результате их расставание спустя шесть лет обошлось Навратиловой в миллион долларов на судебные издержки, а сумма отступных, выплаченных Джуди ради того, чтобы поскорее прекратить шумиху, поднятую репортерами вокруг столь пикантной истории, осталась неизвестной.
Тем временем на кортах Мартина шла от одного рекорда к другому. В канун своего 30-летия она встречалась с 17-летней Штеффи Граф, сокрушившей всех остальных фавориток турнира. Многие расценивали их поединок в качестве своеобразной передачи эстафеты от стареющей королевы юной принцессе. Граф действительно была легка, технична, играла мощно, но и Навратилова не спешила «на пенсию». Собрав в кулак все свое мастерство и волю, на сей раз она с трудом, но победила, выиграв юбилейный, сотый открытый чемпионат США.
Потом Мартина еще вернется на корт в парных состязаниях, выиграет престижные кубки, установит новые рекорды. Но они лишь добавят новые штрихи к портрету славной теннисистки, которая до сих пор остается непревзойденной в большинстве своих достижений. Так, в мае 2002 года на открытом чемпионате Австралии 46-летняя Навратилова вместе с индусом Леандером Паесом победила в миксте и установила «рекорд всех времен и народов», впервые в истории выиграв в столь почтенном возрасте турнир Большого шлема.
Появление Мартины на авансцене большого тенниса состоялось в компании смуглого юноши, с которым прославленная спортсменка то и дело обменивалась откровенными поцелуями. И хотя смешанный разряд, где первенствовали Навратилова и Паес, традиционно не слишком высоко котируется, успешные выступления дуэта породили массу слухов и кривотолков. Причем публика вновь была вынуждена заговорить о сексуальной ориентации спортсменки, которая всегда была далека от традиционной.
Обсуждая последний «финт» Мартины, ряд западных бульварных газет характеризовали Леандера Паеса как «весьма пластичного и женоподобного юношу». Может быть, именно это и сыграло для Навратиловой главную роль.
Нурми Пааво
(род. в 1897 г. – ум. в 1973 г.)
Финский бегун, один из самых титулованных спортсменов мира. Девятикратный олимпийский чемпион (1920–1928 гг.). В 1921–1931 годах – установил практически все мировые рекорды на стайерских дистанциях.
Во всех церемониях открытия Олимпийских игр есть один общий момент: оргкомитет до самого последнего момента держит в тайне имя человека, который должен зажечь олимпийский огонь. Зрители с нетерпением ждут того, кому выпала великая честь открыть Олимпиаду, строят догадки и даже заключают пари. Эту неписаную традицию организаторы пытались соблюсти и перед началом XV Игр в Хельсинки в 1952 году. Но секретность была совершенно излишней. Практически никто не сомневался, что на тот момент только один человек в Финляндии имел право зажечь пламя Олимпиады – Пааво Нурми. Так и случилось. 70 тысяч зрителей стоя приветствовали великого спортсмена, когда он появился в воротах Олимпийского стадиона Хельсинки, держа в руке факел.
Будущий девятикратный олимпийский чемпион родился 13 июня 1897 года в пригороде Турку, городе-порте на юго-западном побережье Финляндии. Пааво было всего 12 лет, когда умер его отец. Семья и до того жила не богато, а со смертью кормильца положение стало критическим. Пааво был вынужден бросить школу, чтобы хоть как-то помочь семье. На стройке, где мальчик работал подсобным рабочим, каждый день он пробегал не один десяток километров. Тяжелая работа, несомненно, внесла свой вклад в развитие потрясающих стайерских качеств Пааво, которые через несколько лет принесли ему всемирную известность.
В 1912 году состоялись V Олимпийские игры в Стокгольме, героем которых стал финский бегун Ханни Колехмайнен, выигравший три золотые медали в забегах на длинные дистанции. Теперь у пятнадцатилетнего Пааво появилась цель в жизни – он решил, что должен сделать то же самое. Во всем следуя знаменитому соотечественнику, Пааво разработал собственную методику подготовки к соревнованиям. Ходьба, бег и гимнастика были главными элементами его тренировок. В 1914 году он стал членом местного спортивного клуба Турку, а через четыре года о Пааво Нурми узнала вся Финляндия. На армейских соревнованиях рядовой финской армии Пааво Нурми выиграл забег на 20 километров, причем отрыв о серебряного призера составил более получаса! Этому никто не хотел верить до тех пор, пока судьи официально не подтвердили, что Нурми не сокращал дистанцию и не воспользовался каким-либо транспортным средством. Еще через два года, 29 мая 1920 года, в Турку Нурми установил свой первый национальный рекорд на дистанции 3000 метров.
В том же 1920 году Пааво в составе финской олимпийской команды отправился на игры в Антверпене. Его первым олимпийским стартом стал забег на 5000 метров. До последних метров дистанции Нурми старался не отстать от француза Жозефа Гильемо и все же пришел вторым с результатом 15 минут ровно. Великолепное время для дебютанта, но это было только начало карьеры великого бегуна. Через несколько дней Пааво победил в забеге на 10 000 метров, а затем в беге по пересеченной местности – как в личном, так и в командном зачете.
После Антверпена Пааво Нурми стал безраздельным фаворитом в мире стайерского бега. 22 июня 1921 года в Стокгольме он установил свой первый мировой рекорд: 30.40,2 на дистанции 10 000 метров. В ту пору он соревновался не с соперниками, которые оставались далеко позади, а со временем. До 1924 года Нурми побил практически все высшие мировые достижения на дистанциях от 1500 до 10 000 метров.
VIII Олимпийские игры в Париже стали триумфом финской легкой атлетики и всей Финляндии. К началу Игр Пааво Нурми подошел в великолепной форме. Конечно, от него ждали хороших результатов, но то, что он сделал, казалось просто невозможным. «Результаты Пааво Нурми выходят за рамки человеческих возможностей», – писал французский журнал «Зеркало спорта», и этим все сказано. Шесть дней, пять финальных забегов, пять золотых медалей! Особенно поражают его победы на дистанциях 1500 и 5000 метров, которые проходили в один день. С олимпийским рекордом Нурми выиграл забег на 1500 метров, а уже через 45 минут вышел на старт пятикилометровой дистанции. 14.28,2 – новый мировой рекорд и вторая золотая медаль Олимпиады.
Но еще более удивительной была победа Пааво Нурми в финале кросса на 10 000 метров. Вообразите себе, уважаемый читатель, что, например, в Сиднее в 2000 году финал одного из видов легкоатлетической программы проходил бы… на мусорной свалке. Такое просто невозможно представить. Однако в 1924 году в Париже было нечто похожее. Организаторы так «удачно» проложили трассу, что большую часть забега спортсменам пришлось бежать мимо источающих невероятный «аромат» мусорных куч. А если добавить к этому невыносимую жару, около 45 градусов на солнце, то станет ясно, что условия, в которых пришлось бежать спортсменам, были простоадскими. Неудивительно, что из сорока бегунов, вышедших на старт, только 15 добрались до финиша. И первым был Пааво Нурми, опередивший ближайшего преследователя на полторы минуты.
Еще две золотые медали Нурми завоевал в командных соревнованиях – забеге на 3000 метров и кроссе на 10 000 метров.
Слава о «летающем финне» дошла и до Соединенных Штатов. Естественно, что Америка хотела своими глазами видеть все самое лучшее, что есть на Земле. Поездку Пааво Нурми в США, состоявшуюся летом 1925 года, можно сравнить разве что с визитом Папы Римского в какую-нибудь католическую страну. Ажиотаж был невероятный. В день первого выступления Нурми знаменитая арена Мэдисон Сквер Гарден в Нью-Йорке была заполнена до отказа. Зрители удивлялись – неужели этот человек из далекой северной страны сможет бросить вызов прославленным американским бегунам? Пааво был великолепен. Первую гонку американского турне он выиграл, установив мировой рекорд для закрытых помещений, а затем победил еще в 52 забегах, проиграв только дважды.
Перед началом IX Олимпиады в Амстердаме Нурми созвал пресс-конференцию. Журналисты были удивлены, ведь взять интервью у «великого молчальника» было практически невозможно. Кстати, о большинстве событий из жизни прославленного бегуна мир узнал лишь благодаря его другу, Президенту Финляндии Урхо Кекконену. Совершенно неожиданно перед 70-летием Пааво Нурми в газетах появилось обширнейшее интервью с ним. Но как такое возможно, ведь и после завершения спортивной карьеры Нурми не общался с журналистами? Оказалось, во время дружеской беседы с Пааво Урхо Кекконен спрятал под стол магнитофон и потом передал запись журналистам.
«Это мой последний сезон. Я бегаю уже пятнадцать лет, и с меня хватит. После Амстердама я ухожу из спорта», – заявил Нурми журналистам летом 1928 года. Его можно понять. 31 год, восемь золотых олимпийских медалей, почти два десятка мировых рекордов – разве нужно еще кому-то что-то доказывать?