От реки войска повернули влево и шли по местности, заросшей терновником и кустами, затем по полям, засеянным кукурузой, и приблизительно через четверть часа были наконец замечены турками, стоявшими на высоте у Тыргу-Кукули. По русским был открыт огонь из орудий. Беглым шагом русские батальоны кинулись в атаку. Подойдя на близкое расстояние, они также открыли артиллерийский огонь. Однако русский строй притормозил, подойдя к довольно большому оврагу. В это время с левого фланга, из леса Каята, на суворовские каре обрушилась турецкая конница. Боясь охвата левого фланга, смоленское каре, дивизион австрийских барко-гусар и Черниговский полк повернулись фронтом налево.
Остальные каре продолжили идти прямо на лагерь в Тыргу-Кукули, выбили оттуда турок и вернулись к лесу Каята, который через некоторое время был занят.
Юсуф-паша бросил еще более мощный отряд конницы (20 тысяч всадников), чтобы прорвать боевой порядок союзников и разбить его на две части. Австрийские пехотные каре выдержали атаку, не менее храбро сражались венгерские гусары Карачая. Атака была отбита, и турецкие конники отошли к Крынгу-Мейлор. Суворов дал войскам получасовой отдых. Было 12 часов дня.
Затем русский полководец повел войска не на соединение с Кобургом, а на деревню Бокзы. Дело в том, что здесь находилась турецкая артиллерия, обстреливавшая все пространство у укреплений Крынгу-Мейлор; поэтому Суворов решил, что лучше поможет австрийцам, подавив турецкие пушки, что ему и удалось сделать. Покончив с батареей у Бокзы, русские поспешили на помощь находящимся в критическом положении и отражающим атаки турок Кобургу и Карачаю. Удар во фланг ошеломил противника, вынужденного опять укрыться в лагере. Русские примкнули к правому флангу австрийцев. Союзники расположились у второго турецкого лагеря дугой.
Обычно укрепления, подобные тем, что имел лагерь у Крынгу-Мейлора, атаковала пехота. Не так поступил будущий граф Рымникский. Заметив, что лагерь не достроен, имеет неглубокие рвы и невысокие насыпи, Суворов решил, что лучше будет применить конную атаку. Боевой порядок союзников был изменен, пехотные каре расступились и пропустили вперед кавалерию.
Подойдя около 4 часов дня к позиции противника на расстояние чуть более полукилометра, Суворов приказал коннице атаковать и сразу за ней пустил пехоту. Кавалерия быстро преодолела пространство, простреливавшееся турецкими ружьями и пушками и завязала бой. Пока турки приходили в себя и пытались отразить этот натиск, подбежали суворовские «чудо-богатыри». Укрепленная позиция была прорвана кавалерией и штыковой атакой пехоты. Затем началось преследование бегущих войск неприятеля. Оно продолжалось на расстоянии 6–7 километров. Верховный визирь пытался любым способом остановить бегущие из Крынгу-Мейлора войска: батарея от Мартинешти вела по отступающим огонь, мост через Рымник был взорван. Но ничто не помогало – турки в панике бросались в воду и переправлялись вплавь. В ходе погони русские с ходу взяли и лагерь у Мартинешти.
На следующий день был взят лагерь у Одая. Генерал Суворов намеревался преследовать неприятеля еще дальше, до реки Бузео, но из-за страшной усталости людей и лошадей, весь день участвовавших в атаках, приказал остановиться в турецком лагере.
В общей сложности сражение продолжалось 12 часов. Турки потеряли 10 тысяч человек убитыми и утонувшими при отступлении через Рымник и реку Бузео. Многие попали в плен. Союзникам удалось также взять 100 знамен и 80 орудий. Турецкая армия, снова собравшаяся в Мачине, насчитывала всего 15 тысяч человек. Русские и австрийцы потеряли убитыми и ранеными около тысячи человек.
Пришла в русский лагерь и еще одна приятная весть от князя Потемкина: турецкий корпус под командой Капитан-паши был также разбит, изгнан из Табаки и отступил в Измаил. Суворов получил от Потемкина через курьера письмо, в котором князь предупреждал его о намерениях великого визиря напасть сначала на принца Кобургского, разбить его у Фокшан, а после этого уничтожить и русский отряд. Зная огромные силы турок и их сильные укрепления, князь советовал воздерживаться от каких бы то ни было столкновений, пока к корпусу не присоединится еще одна дивизия. Можно себе представить, с каким удовольствием генерал Суворов в ответ на это письмо сообщил, что победа над великим визирем уже одержана.
За победу при Рымнике Суворов получил титул графа Рымникского и орден Св. Георгия 1-й степени, который не снимал практически никогда. Это была его любимая награда. Австрийцы дали Александру Васильевичу титул графа Священной Римской империи. Посыпались на него и другие награды.
Гордиться было чем. Русские войска под его командованием разбили почти вчетверо превосходящие силы противника. Скрытно собрав силы, совершив неожиданный для неприятеля переход, Суворов быстро и внезапно ударил небольшими, но правильно сосредоточенными силами, и уничтожил турецкую армию по частям. В этом проявились основные принципы суворовского понимания войны.
ИЗМАИЛ1790 г.
Одна из знаменитых побед Суворова – взятие сильной крепости в открытой атаке меньшими, чем у противника, силами. Взятие Измаила окончательно решило исход русско-турецкой войны в пользу России.
Победы 1789 г. при Фокшанах и Рымнике, одержанные Суворовым, сами по себе являлись серьезным ударом по военному могуществу турок. Но русские войска одерживали и другие победы в этой войне. Они захватили Бендеры, Аккерман и небольшую крепость Хаджи-бей на морском побережье (на ее месте сейчас находится Одесса). На Черном море прекрасно действовал флот Ушакова. Однако эти успехи не были использованы в полной мере, и турки оправились после поражений.
Центром их обороны на Дунае была сильнейшая крепость Измаил. Турки называли ее «Ордукалеси» – армейская крепость. В 1774 г. она была перестроена по проекту французского и немецкого инженеров в соответствии со всеми современными требованиями к военному строительству. Измаильская крепость лежала на левом берегу Килийского рукава Дуная между озерами Ялпух и Катлабух, на склоне отлогой высоты, оканчивающейся у русла Дуная низким, но крутым скатом. Крепость была окружена большим валом, доходившим в высоту до 8 метров. Вал имел протяженность 6 километров, на нем было сооружено семь земляных и каменных бастионов, проход обеспечивался четырьмя воротами. Вал опоясывал город с трех сторон – севера, запада и востока. С юга город был защищен Дунаем, имеющим здесь ширину полкилометра. Перед валом находился ров в 12 метров шириной и 6—10 метров глубиной, наполненный в некоторых местах водой. Каменные постройки внутри крепости позволяли вести эффективную борьбу с нападавшими в случае, если те проникнут в город. Во главе гарнизона стоял Айдозли-Мехмет-паша. Частью гарнизона командовал Каплан-гирей, брат крымского хана. Крепость имела более 200 крупных орудий и гарнизон из 35 тысяч человек. Русские войска под Измаилом насчитывали 31 тысячу человек.
Окончание войны с Турцией зависело от взятия этой крепости. (Союзница России Австрия уже заключила сепаратный мир с Портой.) Крепость играла важную роль в русско-турецких войнах: она не только серьезно препятствовала освобождению Добруджи русскими войсками, но вместе с тем являлась прекрасным убежищем для остатков султанской армии, бежавших из разгромленных русскими войсками крепостей Аккерман, Бендеры и Хотин. В то время за валами Измаильской крепости укрылись не только беглецы из этих крепостей, но и наиболее зажиточное мусульманское население края со своими семьями.
Русские войска осадили Измаил, но взять его не могли. Решить эту задачу не удалось ни Репнину в 1789 г., ни И. В. Гудовичу с П. С. Потемкиным в 1790 г. Поэтому 25 ноября 1790 г. главнокомандующий Г. А. Потемкин направил гонца к Суворову с приказанием выехать из-под Галаца и возглавить русские войска под Измаилом. На следующий день под городом заседал военный совет, признавший невозможность активных действий против сильной крепости. Некоторые части начали отход от Измаила, а командующий флотилией де Рибас решил направиться под Галац к Суворову.
Однако прибывший 2 декабря под Измаил полководец придерживался иного, нежели совет, мнения относительно возможности штурма. Он хотел атаковать крепость. Оставив лошадь у подножия скифского кургана, Суворов поднялся на его вершину. Отсюда хорошо просматривались в подзорную трубу бастионы и валы, за которыми упирались в небо шпили остроконечных мечетей и минаретов, виднелись красные крыши магазинов и складов. «Крепость без слабых мест, – осмотрев сооружение, сообщил Суворов на второй день главнокомандующему. – Сего числа приступлено к заготовлению осадных материалов, коих не было для батарей, и будем стараться их совершать к следующему штурму дней через пять…»
Штурму предшествовала большая инженерная подготовка (было заготовлено и доставлено из Галаца 70 штурмовых лестниц и 1200 фашин), а затем – тренировка солдат в обращении с лестницами и инженерным инструментом. По приказу Суворова возле села Сафьяны были построены валы и рвы такого же типа, как и измаильские; именно там солдаты учились штурмовать город.
Командующему турецкими войсками в городе генерал-аншеф предъявил ультиматум: «Я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление – воля; первый мой выстрел – уже неволя; штурм – смерть».
Айдозли-Мехмет-паша отказался принять ультиматум, сказав, что скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил. Александр Васильевич созвал военный совет и дал приказ штурмовать крепость.
Штурм был назначен на 11 декабря. Суворов планировал атаковать крепость одновременно в нескольких местах: шестью колоннами (19 500 человек) с сухопутной стороны и тремя колоннами под командованием де Рибаса со стороны Дуная (9 тысяч человек). Главный удар наносился по приречной части города, где было сосредоточено две трети сил (части де Рибаса, колонны Кутузова, Львова, Ласси). Три колонны должны были наступать с востока (Килийские ворота новой крепости) под началом А. Н. Самойлова, три – с запада (Бросские ворота) под командованием П. С. Потемкина. Кавалерийские резервы бригадира Вестфалена (2500 человек) находились на сухопутной стороне.