зли на студию «Парамаунт», где я большей частью спал. Частично из-за того, что мне все время давали успокоительные, частично из-за того, что я находился в состоянии шока, я слабо помню, что происходило в эти три дня, — писал режиссер в автобиографической книге «Роман». — Помню, меня сразу же подробно допросили в полиции. Вот тогдато и поползли слухи».
После трагедии средства массовой информации начали бешеную травлю Полански. Его обвинили, что он заставлял жену позировать для «Плейбоя», посещал злачные места, увлекался наркотиками и извращенным сексом. Саму Шарон без колебаний называли «королевой Голливудских оргий» и «великой жрицей черных месс». Поговаривали, что она испытывала пристрастие к весьма экзотическим формам любви. Журналисты использовали все средства, чтобы породить сенсацию. И это сработало. Роман Полански написал позже об этом: «В «Тайм» писали, что в убийстве было нечто ритуальное: «Себрингу на голову был надет капюшон. На нем были лишь порванные боксерские трусы. Одна грудь у мисс Тейт была отрезана. на животе вырезан крест. Себринг был сексуально изуродован, на теле тоже вырезан крест». Полиции были известны настоящие факты. В момент смерти Себринг был полностью одет. Сексуально его не изуродовали, капюшона на голове тоже не было, просто кто-то из полицейских прикрыл его лицо куском материи, потому что на раны было невыносимо смотреть. Шэрон также не была голой, и грудь ей не отрезали. И, наконец, убийства не имели никакого отношения к наркотикам.
Прошел год, прежде чем на суде выяснилась правда, и еще пять лет, прежде чем окружной прокурор Лос-Анджелеса Винсент Буглиоси рассказал о случившемся в правдивой книге «Кавардак». Но вред, нанесенный обществу в первые дни после убийства, исправить оказалось невозможно. И по сей день многие люди помнят лишь то, что сообщали им средства массовой информации.
В отличие от прессы и сплетников, полиция никогда не верила ни в черную магию, ни в оргии, ни в наркотики. Случайное убийство семьи Лено Ла Бьянки, не имевшей никакого отношения к шоу-бизнесу, было, по-видимому, совершено, чтобы замести следы.
Черный Христос, помешавшийся от наркотиков и алкоголя, чье единственное предназначение — сеять безумие и зло».
Расследование шло с трудом. Трехмесячные интенсивные поиски не смогли сдвинуть расследование с мертвой точки. И только счастливый случай помог найти преступников. Помогли показания воровки Грэхем, которые она дала на другую заключенную — Сюзанну Аткинс, арестованную по подозрению в соучастии в убийстве голливудского музыканта Хинмэна. По словам Грэхем, соседка по камере вела себя странно, словно находясь под влиянием наркотиков. Аткинс расслабилась настолько, что когда зашел разговор о таинственном убийстве на вилле Полански, гордо заявила: «Да ведь это я взрезала ей пузо! Это мы наказали этих свиней — я и мои друзья.» Затем Аткинс откровенно рассказала о «племени», в котором она и многие ее подруги и друзья живут под властью некоего Чарлза Миллера Мэнсона. По ее словам, этот человек обладал сверхъестественной силой, поскольку «он в одно и то же время и Иисус, вернувшийся на землю, и сатана». Достаточно многочисленное «племя» Мэнсона, согласно рассказам заключенной, обитало неподалеку от Лос-Анджелеса, в долине Смерти, на заброшенном «ранчо Спан», которое когда-то было построено как декорация для съемки ковбойских фильмов. И сейчас «племя» по приказу «Иисуса-сатаны» карает «свиней».
То, что поначалу показалось следователям бредом наркоманки, оказалось ниточкой, которая и позволила размотать весь клубок преступлений. К тому же организатор убийства — пресловутый Мэнсон, присвоивший себе имя «Иисуссатана» и претендовавший на роль основателя новой религии и философии, являл собой весьма колоритную фигуру. Чарлзу Мэнсону было 35 лет (род. в Цинциннати в 1934 году), когда он предстал перед судом за убийство Шарон Тейт, Ла Бьянки и, как оказалось еще десяток других преступлений. Из них 22 года он провел в различных исправительных учреждениях. Незаконнорожденный ребенок, он был абсолютно не нужен матери, которая за вооруженный грабеж получила пять лет тюрьмы и вышла на свободу, когда сыну было восемь. Эти годы он провел с отчимом, который дал ему свою фамилию, а потом было множество «дядей», одиночество и желание выжить любой ценой. Вскоре неуправляемый подросток попал под опеку окружных властей и, как следствие, побывал в воспитательных домах разного толка. Позже в журнале воспитательного дома Гибо для мальчиков в Тер Оте (штат Индиана) была обнаружена следующая запись: «Плохо привыкает к режиму. Отношение к учебе в лучшем случае весьма посредственное. В те редкие моменты, когда Чарлз ведет себя послушно и чувствует себя хорошо, он производит впечатление приятного мальчика. Подвержен приступам дурного настроения и страдает манией преследования». Он сбегал из исправительных домов к матери, опять грабил, снова попадался и снова убегал. В 16-летнем возрасте в исправительном доме в Плейнфилде Мэнсон стал жертвой гомосексуального изнасилования, после чего он и сам стал совершать подобные акты и наносить увечья заключенным. В его деле появилась следующая запись: «Несмотря на свой возраст, он уже способен на всякие изощренные преступления».
Мэнсон так привык к тюремному быту, что когда его в 1967 году освободили, он не хотел уходить. «Я не знаю, куда идти, — сказал он. — Лучше я останусь в тюрьме». Его вытолкали взашей, он перебрался в Сан-Франциско и поселился у гостеприимных хиппи, которые жалели его, кормили, одевали, угощали наркотиками, научили играть на гитаре и петь. Вскоре Мэнсон стал их вожаком и хозяином. В один из дней он объявил, что его не случайно зовут Мэнсон — это имя означает «сын человека». Но Христос тоже назывался «Сыном человека» и в то же время был сыном Бога. Это — не простое совпадение, и он, Мэнсон, и есть Иисус Христос, но в то же время он сатана. На правой руке он сделал татуировку «сатана», а на левой — «Иисус». Мэнсон считал, что он является дьяволом и одновременно мстящим этому дьяволу ангелом, поэтому у него двойная власть над добром и злом. (Некоторые психиатры считают этот случай классическим примером раздвоения сознания.) Следовательно, все должны ему подчиняться и беспрекословно выполнять его волю. Скоро вокруг Мэйсона объединилось «племя», которое начало кочевать по западному побережью США. «Иисуссатана» вербовал своих сторонников, преимущественно среди девушек, по принципу безграничной и безрассудной личной преданности. Он изобрел даже своеобразный ритуал вступления в «племя»: девушка, решившаяся на это, должна была подвергнуться коллективному изнасилованию. Только после этого ей выдавался «сертификат сатанизма». Мэнсон стал кроулианцем и лавкрафтианцем, а проще — сатанистом. Уже находясь под следствием, он признался журналистам: «Я вдохновлялся Апокалипсисом и песней битлов «Спасайся, кто может!» Вы хотите знать мою философию? Хотите знать, откуда она? Я сейчас вам скажу. Я провел большую часть моей жизни в тюрьмах. Моя философия родилась там — под ударами дубинок и сапог, которыми меня топтали».
Одновременно Мэнсон продолжал учиться играть и петь. У него даже появились поклонники, и он решил отправиться в Голливуд, чтобы попытать счастья. Там Чарлз оброс множеством новых знакомых, а некоторые кинозвезды напрямую связывались с его «племенем», поставлявшем им из-под полы наркотики. Следующим шагом была попытка войти в «высшее общество» и организовать большой фестиваль, который сразу сделал бы его знаменитостью и помог поправить материальное положение. Деньги Мэнсон решил вытянуть из богатенького сынка популярной актрисы Дорис Дэй — музыканта Гарри Хинмэна, которого он вовлек в свое «племя». Однако недальновидный ученик отказался спонсировать «маэстро» и стал первой жертвой «Иисусасатаны». Прощать непокорность Мэнсон не собирался. Глава «племени» с верными последователями — Робертом Босолеем и Сюзанной Аткинс — три дня пытал Хинмэна. Наконец Мэнсон отрезал ему ухо, а 25 июля 1969 года его и вовсе зарезали. Тогда же впервые на стене появилась надпись кровью: «Свинья». К тому же Босолей нарисовал на стене кровью кошачью лапу, знак террористической группировки «Черные пантеры». Видимо, пытался спровоцировать очередные расовые беспорядки. Через несколько дней полиция арестовала Босолея, поймав его в автомобиле погибшего. Но «Иисуссатана» остался на свободе: разоблачать Мэйсона участники «племени», верившие в его сверхъестественную силу, не захотели, а возможно, просто побоялись. Следующим дезертиром (правда, избежавшим возмездия) стал продюсер Терри Мелчер, который, чтобы вырваться из «племени», даже покинул Лос-Анджелес, а его виллу на горе себе купил Полански с женой.
Мэнсон решил, что замести следы лучше всего, продолжив серию зверских убийств в той же манере. Впоследствии сам он скажет об этом так: «Я надеялся, что эти казни отнесут на счет негров». Очередная «карательная экспедиция» — Чарлз Уотсон по кличке Текс, Сюзанна Аткинс и бесшабашные подруги-рабыни «Иисуса-сатаны» Патриция Кренвинкель, Лесли Ван Гутен и Линда Казабьян — «навестили» Шарон Тейт. Линда Казабьян, которая в момент убийства «стояла на стреме» у входа в виллу и не видела всех деталей бойни, рассказывала: «Когда все было кончено и мы возвращались на машине в наше ранчо, Текс и Пат жаловались, что эти свиньи, защищаясь, чуть не вырвали у них волосы. Сюзанна сказала, что ее сильно ударили». Патриция Кренвинкель говорила, что у нее болит кисть руки: когда бьешь ножом и попадаешь в кость, то сильно отдает в руку. Угрызений совести никто не испытывал. Убийство супругов Ла Бьянки возглавил сам Мэнсон.
Для Мэйсона и его адептов, арестованных спустя несколько месяцев после трагедии — 1 декабря 1969 года, — настал час славы. В одно мгновение «автомобильный вор и сутенер» стал мировой знаменитостью. Его фото публиковали во всех журналах мира. О нем и его «деле» говорили. А он с одержимостью маньяка утверждал, что его ведет Господь: «Я бойкотирую ваш мир. Вы создали монстра. Я не принадлежу вам и никогда не прощу вам несправедливого отношения к вещам, живым существам и людям, которых вы не хотите понять. Я восстаю против всего, что вы совершаете или совершили в прошлом. Вы превращаете Бога в посмешище и уничтожаете мир с именем Иисуса Христа на устах. Я знаю, что я делаю. Ваш суд — суд людей. Любовь — мой единственный суд.»