10 октября 1607 года войска Василия Шуйского взяли Тулу, где находились остатки повстанческой армии Болотникова. Но вместо того чтобы двинуть силы на самозванца и разбить его, царь с торжеством вернулся в Москву. А весной 1608 года войска Лжедмитрия II пошли на Москву. В двухдневной битве под г. Волховом (Орловская обл.) царские войска были разбиты, и самозванец двинулся к Москве. Против него Василий Шуйский выслал два отряда под командованием своего племянника Михаила Скопина-Шуйского и Ивана Никитича Романова, но тут в войске обнаружилась измена. Князья Юрий Трубецкой, Иван Катырев и Иван Троекуров (двое последних были родственниками Романовых) хотели примкнуть к Лжедмитрию П. Заговорщиков схватили, пытали – знатных разослали в города по тюрьмам, незнатных казнили. Но напуганный заговором царь велел войскам, не принимая сражения, вернуться в Москву.
Между тем 11 июня 1608 года войско Лжедмитрия II встало лагерем в подмосковном с. Тушино. В стране началось двоевластие. Тушино стало временной столицей самозванца. По образцу московского был создан свой дворцовый штат, своя Боярская дума, куда входили не только «худородные», но и родовитые: князья Трубецкие, Михаил Салтыков; родственники Романовых – князья Сицкий, Черкасский и ряд других. Были устроены и приказы во главе с опытными людьми. Появился и свой патриарх – захваченный в плен в Ростове митрополит Филарет (в миру Федор Романов). Под властью Тушинского правительства оказалась обширная территория. По сути, в Тушинском лагере собрались элементы, которые стремились, не трудясь и не служа в поте лица, получить привилегии, чины и земли. И действительно, Лжедмитрий II начал назначать в провинцию своих воевод, раздавать поместья, должности и жалованье тем, кто переходил к нему на службу. Тушинцы ринулись захватывать города и деревни, утверждать свое положение за счет остального населения. А в июле 1608 года произошло еще одно немаловажное событие. Шуйский подписал с поляками перемирие на 4 года, по которому оба государства оставались в прежних границах, обязывались не помогать врагам друг друга, а также самозванцам. Король должен был отозвать из Руси всех поляков, а царь – отпустить всех поляков, захваченных в Москве в мае 1606 г. Юрию же Мнишеку предписывалось не признавать своим зятем Лжедмитрия II, дочь ему не выдавать, а Марине не называться московской государыней. Но вскоре отец и дочь Мнишеки очутились в Тушино. Здесь Лжедмитрий II дал «запись» Юрию Мнишеку, что, овладев Москвой, он наградит его 300 тыс. рублями и отдаст во владение 14 городов. После этого Марина тут же «узнала мужа» и поселилась у него в шатре. Это значительно укрепило позиции самозванца.
Но не все складывалось для Лжедмитрия II так уж удачно. Можно даже сказать, что обстановка начала меняться не в его пользу. Из Москвы шли воззвания в пользу царя Василия и веры православной, попираемой «латынами» и «ворами». Это оказывало воздействие на колеблющихся. Мужественно оборонялась от тушинцев Троице-Сергиева обитель; жестокости и насилия тушинских воевод, усиленно выколачивавших с населения различные сборы, идущие в основном в их карман, переполнили чашу терпения. К концу 1608 г. в Поволжье началось восстание против Тушино. Кроме того, чтобы переломить ситуацию, царь Василий обратился за помощью к шведскому королю, который был врагом Речи Посполитой. На условиях отказа Москвы от Ливонии и Корелы шведские войска и наемники весной 1609 г. прибыли в Новгород. Это позволило М. Скопину-Шуйскому более решительно действовать против самозванца и оказать помощь Троице-Сергиевской обители. Появление на политической сцене шведов дало повод королю Сигизмунду III открыто начать войну против Московского государства в надежде, пользуясь смутой, посадить на московский престол своего сына Владислава. Это вторжение маскировалось якобы желанием установить мир и порядок.
В связи с этими событиями в Тушино начался полный разлад, и власть окончательно перешла к полякам во главе с Рожинским. Лжедмитрий II и Марина фактически превратились в пленников. В конце декабря 1609 года в Тушино начались переговоры с королевскими послами, в которых участвовал и патриарх Филарет. Но Лжедмитрия на переговоры не допустили, да еще и пригрозили расправой. Испугавшись, он переоделся в крестьянскую одежду и бежал в Калугу, куда вскоре приехала и Марина.
4 февраля 1610 года под Смоленском тушинцы подписали договор о передаче власти Владиславу, а в марте Рожинский поджег тушинский лагерь и двинулся навстречу Сигизмунду III. Правда некоторые тушинцы поехали с повинной в Москву, а некоторые – в Калугу.
12 марта шведы и М. Скопин-Шуйский вошли в Москву. Но уже в следующем месяце боярин был отравлен и умер. Это был удар по царю Василию Шуйскому, поскольку детей у него не было и молодой удачливый племянник вполне мог стать его наследником. А дальше – все покатилось. 24 июня русско-шведское войско потерпело поражение от поляков у д. Клушино. В самой Москве созрел направляемый Филаретом Романовым заговор против царя Василия. Тот был свергнут, насильно пострижен в монахи, затем выдан полякам и в 1612 году тайно убит. А в ночь на 21 сентября 1610 года польские войска по сговору с боярами вошли в Москву. Москвичей угрозами заставили присягнуть Владиславу.
А что же Лжедмитрий II? После неудачной попытки в августе взять Москву он вернулся в Калугу и проводил время в пьянстве и на охоте. 11 декабря 1610 года во время охоты он был убит татарином Урусовым, мстившим ему за смерть своих сородичей. Хотя есть сведения, что Урусова подкупили поляки. Донской атаман Иван Заруцкий (он через некоторое время обвенчался с Мариной) со своими казаками перебил убийц, а еще через несколько дней Марина родила сына и назвала его Иваном. Вместе они бежали в Астрахань, но в 1613 году свои же казаки выдали их стрельцам нового царя – Михаила Романова. Их привезли в Москву – маленького Ивана повесили, Заруцкого посадили на кол. О судьбе Марины известно меньше: то ли она умерла в тюрьме в 1614 году, то ли ее утопили. На этом самозванство времен Рюриковичей завершилось. Ну а у Романовых будут свои самозванцы…
СЕКРЕТЫ ДОКТОРА ФАУСТА
Легенда о докторе Фаусте, который продал душу черту ради абсолютного знания, сложилась вокруг реально существовавшей исторической личности, поразившей народное воображение. Личности, которая в своих стремлениях намного опережала свое время. И в связи с этим на историческую правду наслоились многочисленные легенды и верования Средневековья. Впоследствии предание, созданное народной молвой, отразили в своих произведениях многочисленные талантливые поэты и композиторы. Постепенно художественный вымысел практически полностью вытеснил историческую правду. И в наши дни мало кто знает, что доктор Фауст существовал на самом деле. Достоверно известно, что в 1516 году в Маулъбронне жил человек, которого народная молва, а затем и многие немецкие писатели перенесли в мир фантазии, тогда как он имеет столько же оснований считаться существом из плоти и крови, как и любой из нас. Имя этого человека – доктор Иоганн Фауст.
На сегодняшний день об исторической личности, послужившей прототипом известного литературного персонажа, известно не многое. Но все же доподлинно установлено, что Иоганн Фауст жил в Германии в XVI веке. Родился он в городе Книттлингене неподалеку от Маульбронна в дворянской семье. Родители Фауста, желая приобщить свое дитя к наукам, отдали его учиться в Гейдельбергский университет (имя Иоганна Фауста, бакалавра теологии, числится в списках университета за 1509 г.). Но учеба быстро наскучила смышленому отроку. И он, бросив университет, стал вагантом – странствующим студентом. В те времена многие ваганты любили преувеличить свою значимость и хвастались, что познали определенную науку, которую они якобы изучали под руководством дьявола. Не был исключением и Фауст. Еще при его жизни ходили рассказы о его чудесных проделках, сопровождаемые темными слухами о его связи с нечистой силой. Слухи эти, обычные в отношении людей его профессии, поддерживались его собственным поведением, бахвальством. Примером может послужить случай с почтеннейшим доктором Иоганном Дорстеном, человеком «добрейшим и простодушным». В беседе с Дорстеном Фауст открыл ему «чудодейственное средство» снимать бороду без бритвы, в результате чего у последнего не только волосы выпали, но заодно сошла и кожа с мясом. Ну как здесь было не усмотреть руку дьявола?
По вполне понятным причинам такие шутки у добропорядочных граждан одобрения не вызывали. Кроме того, Фауст вел крайне беспорядочный образ жизни и неожиданно, будто призрак, появлялся то тут, то там, смущая и возмущая публику. К тому же во всех странствиях Иоганна его сопровождал маленький черный пуделек, а в некоторых народных преданиях Сатана представал перед людьми именно под личиной черного пуделя.
Церковь также относилась к Фаусту крайне сурово. В 1507 году аббат Шпонгеймского монастыря Иоганн Тритемий сообщал придворному астрологу и математику: «Человек, о котором ты мне пишешь… имеющий дерзость называть себя главой некромантов, – бродяга, пустослов и мошенник. Так, он придумал себе подходящее, на его взгляд, звание „магистр Георгий Сабелликус Фауст-младший, кладезь некромантии, астролог, преуспевающий маг, хиромант, аэромант, пиромант и выдающийся гидромант“. Рассказывали мне еще священники, что он хвастался таким знанием всех наук и такой памятью, что если бы все труды Платона и Аристотеля были начисто забыты, то он по памяти полностью восстановил бы их, и даже в более изящном виде. А явившись в Вюрцбург, он не менее самонадеянно говорил в большом собрании, что „ничего достойного в чудесах Христовых нет, что он сам берется в любое время и сколько угодно раз совершать все то, что совершил Спаситель“. Правда, похвальбы его так и остались похвальбами – ничего выдающегося совершить он не сумел».
Все это и послужило подоплекой для рождения легенды. Но все же решающим импульсом для дальнейшего ее развития явился рассказ о гибели Фауста, унесенного дьяволом в ад за его грехи. По некоторым историческим документам, сохранившимся с тех времен, в полночь вокруг дома, в котором с некоторых пор обосновал