Минимум две экспедиции отправились изучать северные рубежи Гренландии. Первая группа прошла до 75-й параллели за Северным полярным кругом и продолжала движение еще три дня после этого, как следует из скопированного письма (ныне, увы, утраченного), которое датировалось 1266 годом.
Вторая группа из трех человек в 1330-х годах достигла острова Кингикторсуак в море Баффина, у западного побережья Гренландии, – на 72-й параллели. Там они высекли рунический текст на камне, который поставили рядом с тремя каменными кернами (пирамидками). В начале 1800-х годов датские путешественники обнаружили эти камни, а на острове Баффина в канадской Арктике нашлась резная статуэтка из кости – северянин с крестом на груди, – тоже датируемая данным периодом. Изготовленная из моржовой кости, фигурка меньше двух дюймов (5 см) в высоту. Ее также можно признать доказательством того, что скандинавы исследовали северные пределы Гренландии.
Северяне стали покидать свои поселения в Гренландии в 1300-х годах. К этому отчасти побуждало снижение температуры воздуха (средневековая климатическая аномалия завершалась, наступал Малый ледниковый период). Еще важнее то обстоятельство, что представители культуры Туле в Гренландии лучше приспособились к холодам, нежели скандинавы. Эти люди располагали множеством технологий, не усвоенных северянами.
Например, они носили толстую одежду на меху и использовали зазубренные гарпуны для охоты на тюленей и китов. Они знали, как вырубать зимой ямы во льду и ловить кольчатых нерп – это был важнейший навык выживания, но северяне о том не догадывались. А ведь кольчатые нерпы не мигрируют и потому являются круглогодичным источником пищи. Инуиты пускали по следам собак и пользовались хитроумными устройствами (скажем, определяли, прячется нерпа подо льдом или нет, по птичьему перу или легкой костяной заколке, которые реагировали на дыхание животного). Раздельные поплавки, которые делали, надувая сшитые тюленьи шкуры, давали возможность охотиться на крупных морских млекопитающих – на тех же китов. Поразив кита гарпуном, охотники преследовали его до тех пор, пока животное не погибало. Все эти технологии помогли инуитам перебраться с Аляски на Гренландию через арктическую Канаду в промежутке между 900 и 1200 годами нашей эры.
Численность скандинавского населения в Гренландии превысила 2000 человек в 1300 году и затем начала стремительно сокращаться, а представители культуры Туле двинулись на юг из своих поселений на севере Гренландии. Погодовая история Исландии, так называемые Исландские хроники (или анналы), содержит следующую запись за 1379 год: «Скрелинги напали на гренландцев, убили восемнадцать из них и увели двух мальчиков в плен». Тут скрелингами именуют охотников на тюленей из культуры Туле, а гренландцами, соответственно, скандинавов. Свидетельство о браке скандинавской пары из церкви Хвальси доказывает, что скандинавы присутствовали на Гренландии в 1408 году. Два года спустя в Исландских анналах мелькает запись о возвращении некоего исландца из Гренландии. После 1410 года исторические хроники больше не упоминают о скандинавских обитателях Гренландии.
Несмотря на то что северяне покинули Гренландию, знание о Винланде бережно сохранялось. Беседа Адама Бременского с правителем данов воспроизводилась в нескольких латинских рукописях 1200 и 1300-х годов, когда исландские саги постепенно обретали знакомую нам форму, да и сочинение Адама целиком известно по множеству рукописей. Судьба этого документа дает представление о том, как информация о далеких народах распространялась на протяжении столетий: Адам записал рассказ конунга данов о Винланде, но в последующие столетия этот рассказ не удостаивался внимания. Иными словами, он воспринимался как всего-навсего очередное предание об опасном месте на краю света, одном из многих, коими изобиловало Средневековье.
В сравнении с прочими контактами на рубеже 1000 года встреча северян с амероиндейцами имела сугубо краткосрочный эффект. Несколько переговоров, случайный обмен товарами, возможно, отдельные стычки и рукопашные – вот такова глубина этих контактов Америки и Европы.
Памятуя о массовой гибели амероиндейцев, павших жертвами европейских микробов после 1492 года, нельзя не задаться вопросом, не постигла ли их та же участь на рубеже 1000 года. Ни одна сага не сообщает о вымирании туземцев после встреч со скандинавами, зато сами скандинавы однажды пострадали, заразившись какой-то диковинной болезнью – быть может, наелись испорченного китового мяса.
Вообще-то амероиндейцы тоже заболели не после первого же контакта 1492 года. Минуло несколько десятилетий, и лишь в 1520-х годах они начали гибнуть в больших количествах. Поскольку контакт получился исключительно коротким – всего десять лет, проведенных скандинавами в Л’Анс-о-Медоуз, – северяне, возможно, попросту не успели ничем заразить коренное население Северной Америки.
К 1492 году знания европейцев о Гренландии и Винланде заметно оскудели. В том году папское послание характеризовало Гренландию как «остров поблизости от края света… Из-за льда, который окружает сей остров, плавают вокруг него нечасто, ибо земля становится видна только в августе, когда лед отступает. По сей причине думают, что никакой корабль не посещал те места за последние восемьдесят лет, и там нет ни епископа, ни священника».
Тем не менее повествование Адама Бременского было известно узкому кругу ученых, способных читать латынь. В 1590 году, почти через столетие после первого путешествия Колумба, исландский школьный учитель по имени Сигурдур Стефанссон нарисовал карту в поддержку притязаний скандинавов на первенство в открытии Америки.
Норвегия, Великобритания и Ирландия нарисованы по отдельности близ восточного края карты. Единый массив суши вдоль северного и западного краев карты включает Гренландию, Хеллеланд (ошибочное написание слова «Хеллуланд»), Маркланд и землю скрелингов (новое географическое название, придуманное Стефанссоном); длинный и узкий полуостров ведет к мысу Винланд. Это изображение Винланда как оконечности материка подсказало Ингстадам, где следует искать древнее скандинавское поселение на северной оконечности Ньюфаундленда.
Карта Стефанссона служит напоминанием о плаваниях скандинавов в Америку на рубеже 1000 года и поднимает целый ряд вопросов, аналогичных тем, которые принято считать порождениями современной глобализации. Что случается при неравенстве оружейных технологий в случае начала боевых действий? Каковы будут последствия торгового дисбаланса? Если у одной стороны больше людей, чем может компенсировать этот перекос другая сторона? Наконец, почему так трудно учиться у других, даже если они обладают неоспоримо полезным опытом?
На момент контакта с амероиндейцами у северян было явное преимущество – применение металлических орудий труда. Однако скандинавы предпочли все-таки уйти – то ли из-за свирепости американских индейцев, то ли из-за нехватки припасов, необходимых для длительного выживания[29]. Точно так же северяне постепенно покидали Гренландию – а представители культуры Туле переселялись туда с Аляски. Контакты скандинавов с индейцами в материковой Америке и с культурой Туле в Гренландии характерны для равномерно сбалансированных, если можно так выразиться, контактов на рубеже 1000 года, от которых принципиально отличались контакты после 1500 года, когда превосходство в оружии и пушках почти всегда гарантировали европейцам победу.
Скандинавские плавания через Атлантику важны тем, что они открыли новые торговые пути на запад. Прокладывая и осваивая новые маршруты на рубеже 1000 года, скандинавы действовали на широком пространстве, от Л’Анс-Медоуз на западе до Каспийского моря на востоке. Они первыми выдвинулись на Крайний Север Гренландии и, возможно, первыми побывали в некоторых местностях южнее.
Их плавания в Америку дают нам важный урок относительно глобализации: эти плавания отнюдь не были «первоисточником» межконтинентальной торговли. Как будет показано в следующей главе, амероиндейцы, с которыми столкнулись скандинавы, уже торговали с другими народами, причем на дальних расстояниях. В конечном счете главное в плаваниях скандинавов то, что их открытия позволили связать уже существовавшие по обе стороны Атлантики торговые сети и тем самым положили начало глобализации.
Глава 3Панамериканские маршруты рубежа 1000 года
В 1000 году крупнейшим городом обеих Америк было, вероятно, поселение майя Чичен-Ица с населением около 40 000 человек. Расположенное приблизительно в 50 милях (80 км) от моря, оно находилось на полпути вдоль северного побережья полуострова Юкатан в Мексике. Возможно, Чичен-Ица является наиболее хорошо сохранившимся древним городом и ежедневно принимает сегодня тысячи туристов. Главная достопримечательность поселения – Кастильо, ступенчатая пирамида высотой 100 футов (30 м) с идеально ровными лестницами по всем четырем сторонам. Толпы людей собираются у нее каждый год 21 марта и 21 сентября, чтобы воочию насладиться удивительным творением древних инженеров. Около 3 часов дня солнечные лучи рисуют затейливое изображение – образ змеи на северной стороне пирамиды. На протяжении часа змеиное тело растягивается, как бы присоединяясь в итоге к каменной голове у подножия лестницы в идеальном хореографическо-световом шоу, задуманном и поставленном добрую тысячу лет назад.
Производит впечатление и площадка для игры в мяч размерами 500 на 200 футов (150 х 60 м). Гораздо более просторная, чем футбольное поле, и датируемая рубежом 1000 года, эта площадка является крупнейшей игровой площадкой майя в Мезоамерике (обычно так обозначают совокупно Центральную и Южную Мексику, Белиз, Гватемалу, Сальвадор, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рику и Панаму). Современные посетители часто начинают осмотр города именно с этой площадки, поскольку она лежит прямо за входом.
Разделенные на две команды, игроки сражались за каучуковый мяч, работая бедрами, ло