[54] именно потому, что она позволяла объединить компьютеры и мобильные телефоны – как Харальд объединил Данию и Норвегию. Логотипом новой технологии сделали стилизованные руны – инициалы Харальда.)
Стоило правителю обратиться в какую-либо крупную религию, он мгновенно получал доступ к ее духовенству, которое могло помочь ему править. Клирики умели читать, писать и выполнять арифметические действия, и они содействовали правителям вроде князя Владимира, жаждавшим упрочения своей власти. Перечисленные навыки, к слову, становились все востребованнее к рубежу 1000 года, прежде всего потому, что правители нуждались в грамотных чиновниках, способных готовить документы, и в счетоводах, ведущих учет налогам.
Через некоторое время после крещения Владимира (988 или 989 год) подданных князя русов массово крестили в Днепре. Далее Владимир стал назначать епископов в отдельные области своих владений. Киев превратился в этакое архиепископство, подчиненное патриарху в Константинополе. Среднее Приднепровье оказалось ядром распространения новой религии, которую наиболее активно насаждали в пределах 150-мильной (250-километровой) зоны вокруг Киева.
На протяжении первого столетия после крещения Владимира лишь правящая династия и знать русов регулярно приобщались к святым таинствам новой религии. В отдалении же от епископских мест пребывания население перенимало новую веру куда медленнее. Эти люди контактировали с правительственными чиновниками всего раз или два в год, когда платили дань. А те, кого крестили массово, не получали религиозных наставлений – и втайне продолжали поклоняться древним языческим божествам.
Некоторые христианские практики были трансформированы в языческом духе. Так, Владимир велел эксгумировать тела своих двух братьев, Олега и Ярополка, соперников в борьбе за трон, и крестить их останки. Это шло вразрез с общепринятым христианским вероисповеданием; фактически церковь запрещала творить подобное. Но Владимир решил почтить память покойных так, как казалось достойным ему самому и его подданным.
Крещение Владимира стало первым шагом в процессе длительной христианизации, который обычно растягивался на столетия. Это можно сказать о каждой стране, правитель которой менял систему верований. Подданным князя Владимира предстояло отказаться от усвоенных дохристианских практик, впитать учение новой религии и признать духовное главенство епископов и клира, прежде чем они смогут считаться истинными христианами. В 1100-х годах мало-помалу обращались небольшие городища-крепости и недавно завоеванные населенные пункты, а в 1200-х годах наконец сформировалась сеть приходов. Византийские мастера прибывали на Русь в больших количествах, строили повсюду новые церкви, и в конечном итоге русское население восприняло христианство. Перед нами прямой результат глобализации рубежа 1000 года: после обращения правителя даже тем его подданным, кто не покидал своих домов в глухих уголках, приходилось смиряться с новыми религиозными нормами и практиками.
На момент крещения Владимира византийская церковь была гораздо более могущественной, чем Ватикан. Но всего за два столетия римская церковь потеснила византийскую, сделалась могущественнейшей в христианском мире, а папа римский приобрел гораздо большее влияние, нежели патриарх византийской церкви в Константинополе. Между 1000 и 1200 годами Западная Европа переживала бурный рост, тогда как византийская экономика неумолимо клонилась к упадку. Поскольку все церкви зависели и зависят от экономической поддержки своих покровителей, эти перемены не могли не сказаться на отношениях между Ватиканом и Константинополем. А затем Рим, оплот христианской веры, уже не отдавал завоеванного преимущества.
В IV веке, получив признание римского императора, христианские центры появились сразу в пяти городах – Антиохии, Александрии, Иерусалиме, Константинополе и Риме. Высокопоставленные священнослужители первых четырех городов носили одинаковый титул патриарха; епископ же Рима стал известен как папа. Поскольку патриархи и папа в Риме считались равноправными, никто из них не притязал на главенство в христианской церкви.
После того как Александрия, Антиохия и Иерусалим очутились в руках мусульман в 630 и 640-х годах, местные патриархи продолжали печься о пастве. Тем не менее, поскольку папа в Риме и патриарх в Константинополе руководили христианскими церквями немусульманских областей, именно они сделались двумя наиболее влиятельными и могучими христианскими священнослужителями. К тому времени, когда Владимир принимал православие, практики римской и византийской церквей уже различались. Восточную литургию служили на греческом, а римскую на латыни. Восточное духовенство, как правило, носило бороды; западный клир щеголял бритыми подбородками. Восточные прихожане причащались хлебом на закваске; западные употребляли пресный хлеб.
В 1053 году норманны Южной Италии, потомки скандинавских викингов, напали на соседние византийские земли, и папа, уловив шанс повысить собственный статус, вмешался в эту распрю. Итог для него был печален, он оказался в плену. Можно было ожидать, что наличие общего врага – норманнов – объединит Рим и Византию, но произошло обратное.
После освобождения в 1054 году папа римский направил два письма (одно длиной в 17 000 слов) патриарху Константинопольскому. Отвергая идею о том, что Рим и Константинополь равноправны, папа утверждал, что римская церковь есть на самом деле «первейшая на свете», а прочие суть ее дочери, идет ли речь об иерусалимской, антиохийской, александрийской или константинопольской церквях. Война слов обострялась между сторонниками жесткой линии с обеих сторон, папа отлучил восточного патриарха от церкви, а патриарх в ответ предал анафеме папского посланника. Но все же современники воспринимали этот раскол как нечто временное, преходящее.
Сорок лет спустя византийский император воззвал к папе с мольбой о помощи против врагов. К 1050-м годам его империя выглядела обескровленной. В 1071 году сельджуки разгромили византийцев в битве при Малазгирте (Манцикерте) на востоке нынешней Турции, после чего завоевывали большую часть житницы империи – Анатолии. Не менее тяжкие последствия имела одержанная в том же году норманнами победа при Бари, на восточном побережье Италии: потерпев поражение, византийцы лишились всех своих владений в Южной Италии.
Но при всем этом восточная церковь в Константинополе оставалась средоточием христианского мира. Ведь римскую церковь сотрясали скандалы и конфликты; король Германии Генрих IV столь решительно был настроен помешать папе Григорию VII укрепить свою власть, что захватил Рим в 1084 году и сместил прежнего папу, посадив вместо него нового – которого историки обычно называют антипапой.
На то, чтобы центр христианского мира переместился из Константинополя в Рим, понадобилось сто двадцать лет (считая с 1084 по 1204 год). В ту пору вожди русов не вмешивались в дела Западной Европы. События разворачивались настолько активно, а их участников было так много, что разумно сосредоточиться на двух ключевых событиях, которые объяснят нам, что тогда произошло. Сначала затронем жизнь Константинополя и постараемся понять, что именно раздражало горожан в проживавших в городе итальянских экспатриантах. Затем мы набросаем более широкое полотно и оценим, чем крестовые походы способствовали укреплению Рима и почему они едва не обернулись полным уничтожением Константинополя.
История итальянской общины в Константинополе иллюстрирует другую сторону глобализации: многочисленная группа иностранцев прибывает в город заниматься коммерцией, обживается (нередко с местными женщинами) – и ухитряется вызвать отторжение буквально у всех вокруг. В данном случае проблемы начались спустя десятилетие после поражения при Малазгирте, в момент, когда византийский император обратился к венецианским купцам в Константинополе за помощью в противостоянии норманнам в Албании.
В те годы сразу несколько итальянских республик наслаждались процветанием и располагали сильными войсками; богаче же всех были венецианцы. В награду за помощь византийский император даровал венецианским купцам право торговать почти по всей империи и, кроме того, полностью освободил венецианцев от всех коммерческих налогов.
Позднее византийские императоры осознали, что дали венецианским торговцам слишком много, но всякий раз, когда попытки частично отнять привилегии вызывали мятежи, императоры вынужденно отступали. В надежде привлечь на свою сторону соперников венецианцев один император предложил торговцам из Пизы и Генуи создать собственные жилые кварталы в Константинополе – рядом с венецианскими. Еще он предоставил этим купцам налоговые льготы, пусть и не такие щедрые, какими пользовались венецианцы.
А последние вели себя подобно современным бизнесменам, развращенным всевозможными преференциями льготного режима налогообложения в зонах свободной торговли. Они учреждали торговые предприятия, куда более многочисленные и крупные, чем те, что принадлежали византийцам. Когда численность венецианских экспатриантов в Константинополе приблизилась к 10 000 человек, византийский император Мануил выделил им в 1148 году большие площади для заселения в городе.
Вскоре начались уличные столкновения между привилегированными венецианцами и обиженными местными жителями. А на острове Корфу в 1149 году драка на рынке переросла в масштабную битву. Когда византийскому флоту удалось прогнать венецианцев, те отплыли на соседний остров и захватили в порту главный императорский корабль. На борту они провели фиктивную церемонию коронации, императора изображал некий эфиоп. Расовый подтекст этой дурной пародии был очевиден всем, ибо византийский император Мануил отличался темным цветом кожи.
Ситуация продолжала ухудшаться, напряженность нарастала также между пизанцами, генуэзцами и венецианцами. В 1171 году венецианцы разграбили генуэзский квартал Константинополя. Византийский император принял ответные меры, велев арестовать всех венецианцев в городе (включая женщин и детей) и конфисковать их имущество.